— А может, мне надо было поручить это дело кому-нибудь менее тупому. До Босха дошло, что говорят про него. А сердитый голос принадлежал не кому иному, как самому Гордону Миттелу. Босх помнил этот резкий высокомерный тон по их разговору на благотворительном рауте. А вот второй голос был ему незнаком, хотя у него была мысль, кому он может принадлежать. Собеседник Миттела оправдывался и защищался, и тем не менее это был грубый голос человека, привыкшего решать все проблемы при помощи силы. Судя по всему, это он вырубил Босха. И видимо, именно его он видел рядом с Миттелом в гостиной его дома на благотворительной вечеринке. Лишь через несколько минут Босх понял, из-за чего они ругаются. Это был портфель. Его портфель. В машине его не оказалось. Судя по всему, он забыл его в палате у Конклина. Он брал его с собой, потому что собирался предъявить старику фотографию, которую ему дал Монти Ким, и банковские выписки, найденные в ящике у Эноу, и, приперев к стене, вынудить рассказать всю правду. Но Конклина не пришлось ни к чему принуждать. Он не стал ничего отрицать, поэтому ни фотография, ни выписки не понадобились. Портфель остался лежать в изножье кровати. Босх попросту про него забыл. В голове у него всплыла последняя реплика, которую он расслышал. Миттел сказал своему собеседнику, что на парковку возвращаться нельзя, поскольку там полно полиции. Но почему она должна была там оказаться? Разве что кто-то видел, как на него напали. Возможно, это был охранник? У Босха мелькнула искра надежды, но он тут же понял, что не стоит на это надеяться. Миттел подчищал концы, а Конклин совершенно точно был одним из них. Босх бессильно сгорбился у стены. Теперь единственным оставшимся концом был он сам. Он неподвижно сидел в темноте, пока до него снова не донесся голос Миттела: — Пойди приведи его. Так быстро, как только мог, еще даже не понимая толком, что будет делать, Босх пополз обратно к тому месту, где очнулся, но врезался во что-то твердое и массивное. Это оказался бильярдный стол. Босх ощупью быстро нашел угол и просунул руку в лузу. Пальцы его нащупали в сетке бильярдный шар. Босх вытащил его, лихорадочно пытаясь сообразить, где и как его можно спрятать. Потом наконец сунул шар за пазуху куртки и протолкнул в рукав, где зажал в сгибе локтя. Места там было более чем достаточно. Босх всегда носил просторные куртки, потому что это позволяло при необходимости без помех выхватить из кобуры пистолет. Рукав был довольно широкий, и, согнув руку в локте, он мог спрятать массивный шар в складках ткани. Услышав, как в замке поворачивается ключ, Босх передвинулся чуть вправо и, распластавшись на ковре, закрыл глаза и стал ждать. Он очень надеялся, что лежит примерно там, где его бросили. Дверь открылась, и сквозь закрытые веки в глаза ему ударил свет. Но за этим ничего не последовало. Ни звука, ни движения. Босх ждал, что будет дальше. — Босх, кончай придуриваться, — послышался наконец грубый голос. — Этот фокус работает только в кино. Босх не шелохнулся. — Ковер весь в твоей крови. Она даже на дверной ручке. Босх понял, что, должно быть, в попытке доползти до двери и вернуться обратно оставил кровавый след. Теперь о том, чтобы одолеть похитителя, застав его врасплох, можно было даже и не думать. Он открыл глаза. Под потолком прямо над ним горела лампа. — Ладно, — произнес он. — Что тебе нужно? — Вставай. Идем. Босх медленно поднялся. Далось это ему с трудом, но он решил еще больше сгустить краски, преувеличенно пошатываясь и делая вид, что вот-вот упадет. Уже распрямившись, он заметил на бортике бильярдного стола следы крови. Быстро сориентировавшись, он покачнулся и ухватился за это место рукой. Оставалось только надеяться, что его похититель не успел обратить на кровавое пятно внимание. — Отойди оттуда, черт тебя дери. Этот стол стоит пять тысяч баксов. Ну вот, теперь на нем кровь. Черт! — Прости. Я заплачу за ущерб. — Вряд ли тебе представится такая возможность. Давай пошевеливайся. Босх узнал его. Это действительно был тот самый громила, которого он видел тогда на вечеринке у Миттела. Лицо у него было под стать голосу — грубое, с резкими чертами. Наверняка по этому лицу, имевшему красноватый оттенок, он не раз получал в драке. Маленькие карие глазки не мигая смотрели на него. На этот раз он был не в костюме. По крайней мере, насколько Босх смог разобрать. На нем было что-то вроде мешковатого синего комбинезона, который выглядел совершенно новеньким. Босх знал, что такие часто носят профессиональные убийцы. Они позволяли не пачкать свою одежду, прямо поверх которой их надевали. Расстегнул комбинезон, снял, выкинул и пошел дальше. Босх оторвал руку от бортика стола и сделал шаг, но тут же согнулся пополам и обхватил руками живот. Так было проще всего скрыть его единственное оружие — бильярдный шар. — Ты здорово меня приложил. У меня голова кружится. Кажется, я сейчас сблюю. — Только попробуй. Будешь у меня свою блевотину языком вылизывать. — Тогда я, наверное, лучше не буду. — А ты, я вижу, остряк. Давай шевели копытами. Громила отступил от двери и жестом велел Босху выйти из комнаты. Только теперь Босх заметил, что в руке у того пистолет. Судя по всему, это была «беретта» двадцать второго калибра. — Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — усмехнулся громила. — Что двадцать два миллиметра — это несерьезно. Что я могу всадить в тебя две или три пули, и ты все равно до меня доберешься. Так вот, не обольщайся. Он заряжен пулями с полым наконечником. Я уложу тебя с одного выстрела. Навылет. Дыра на спине будет размером с суповую тарелку. Не забывай об этом. А теперь шагай вперед. Он вел себя умно, старательно держась от Босха на расстоянии не менее пяти-шести футов, несмотря на пистолет. Как только Босх вышел из комнаты и двинулся по коридору, он принялся отдавать пленнику короткие приказания, куда идти дальше. Они прошли через подобие гостиной, затем миновали другую комнату, которую Босх классифицировал как еще одну гостиную. Он узнал ее по французским дверям. Это была та самая комната, за которой он во время приснопамятной благотворительной вечеринки наблюдал с лужайки перед домом Гордона Миттела. — Выходи на улицу. Он тебя там ждет. — Чем ты меня так приложил, мужик? — Монтировкой. Надеюсь, мне удалось проломить тебе череп, хотя это не имеет никакого значения. — Ну, я все же думаю, что тебе это удалось. Мои поздравления. Босх остановился перед одной из французских дверей, словно ожидал, что ее перед ним откроют. Тента на лужайке перед домом уже не было. На краю площадки, у балюстрады, спиной к дому стоял Миттел. Его силуэт четко вырисовывался на фоне огней ночного города далеко внизу. — Открывай, чего ждешь? — Прости, я думал… а, не важно. — Угу. Не важно. Давай выходи. Я не могу тут с тобой всю ночь валандаться. Они вышли на лужайку, и Миттел обернулся. В одной руке он держал удостоверение Босха, в другой жетон злосчастного лейтенанта Паундза. Громила придержал Босха за плечо, потом снова отошел на безопасное расстояние. — Значит, на самом деле вас зовут Босх? Босх посмотрел на Миттела. Бывший прокурор, превратившийся в теневого политического воротилу, улыбнулся. — Да. Это мое настоящее имя. — Что ж, как поживаете, мистер Босх? — Детектив Босх. — Детектив Босх. Меня как раз очень интересовал этот вопрос. Потому что в удостоверении написано одно, а на жетоне совершенно другое. Там написано «лейтенант». Любопытно. Это, случайно, не тот ли самый лейтенант, о котором писали в газетах? Которого нашли убитым без жетона? Да, я уверен, что это он и есть. А его имя, Харви Паундз, — не то ли это самое имя, которым вы назвались, когда не так давно устроили тут у меня переполох? Мне кажется, что это так и есть, но если я ошибаюсь, поправьте меня, детектив Босх. — Это долгая история, Миттел, но я действительно полицейский. Из УПЛА. Если хотите скостить себе тюремный срок, уберите от меня подальше этого старого придурка с пистолетом и вызовите «скорую». У меня как минимум сотрясение мозга, если не что-нибудь посерьезнее. Прежде чем ответить, Миттел убрал жетон в один карман пиджака, а удостоверение Босха — в другой. — Не думаю, чтобы мы стали кого бы то ни было вызывать. На мой взгляд, все зашло уже слишком далеко, чтобы стоило проявлять гуманизм. Кстати, о гуманизме: с вашей стороны не очень-то гуманно было тогда заявиться сюда под чужим именем. Это стоило невинному человеку жизни. — Да нет, это с вашей стороны было преступно лишить жизни невинного человека. — Ну, если смотреть на вещи в более широком смысле, то это вы убили его. Я, разумеется, имею в виду, что ответственность лежит на вас. — Вечно вы, юристы, переводите стрелки на других. Нет, зря вы все-таки полезли в политику, Горди. Надо было вам и дальше заниматься юриспруденцией. Глядишь, сейчас бы по телевизору крутили рекламу вашей фирмы. — И что? — Миттел улыбнулся. — Я лишился бы всего этого? Он повел рукой, имея в виду дом и великолепный вид. Босх повернул голову, следя взглядом за его жестом, хотя на самом деле его целью было посмотреть, где сейчас громила с пистолетом. Тот стоял прямо у него за спиной на расстоянии все тех же пяти футов, не выпуская оружия из руки. Далековато, чтобы Босх рискнул прыгнуть на него. В особенности учитывая его состояние. Он слегка пошевелил рукой, удостоверившись, что бильярдный шар, который он зажимал в сгибе локтя, никуда не делся. Его тяжесть подействовала на Босха успокаивающе. Это было его единственное оружие. — Юриспруденция, закон — это все для дураков, детектив Босх. Но я должен вас поправить. Я не считаю себя политиком. На самом деле я всего лишь человек, который решает чужие проблемы. Любого рода. Просто так уж получилось, что политические проблемы — мой конек. А вот теперь мне приходится решать проблему, которая не является ни чужой, ни политической. Это моя личная проблема. — Он вскинул брови, как будто сам с трудом в это верил. — Именно поэтому я вас сюда и пригласил. Поэтому я попросил Джонатана привезти вас. Видите ли, у меня возникла мысль, что если мы возьмем Арно Конклина под наблюдение, таинственный незваный гость, устроивший переполох на моей благотворительной вечеринке, в конце концов там появится. И я не ошибся. — А вы умный человек, Миттел. Босх слегка повернул голову, чтобы краем глаза видеть Джонатана. Тот по-прежнему стоял слишком далеко. Надо было каким-то образом вынудить его подойти ближе. — Спокойно, Джонатан, — сказал Миттел. — Не обращай на мистера Босха внимания. Он для нас просто мелкое неудобство. — Как Марджори Лоуи, да? — Босх в упор посмотрел на Миттела. — Она тоже была мелким неудобством. Так, пустое место, не имеющее никакого значения. — Интересные, однако, имена всплывают в нашем с вами разговоре, детектив Босх. Так это из-за нее весь сыр-бор? Босх молча смотрел на Миттела. Его душила ярость. — Ну, единственное, в чем я готов признаться, это в том, что я действительно воспользовался ее смертью к собственной выгоде. Увидел в этом определенную возможность. — Мне прекрасно об этом известно, Миттел. Вы воспользовались ею, чтобы получить власть над Конклином. Но в конце концов даже он увидел ваше истинное лицо. Все кончено. Не важно, что вы со мной сделаете. Вам не уйти от моих коллег. Можете быть в этом уверены. — «Сдавайтесь, вы окружены?» Мне слабо в это верится. Этот ваш жетон… Что-то подсказывает мне, что тут вы слегка перешли границы. Думаю, вы ведете что-то вроде неофициального расследования, и то обстоятельство, что вы прикрывались чужим именем, а также расхаживали повсюду с жетоном мертвого человека, лишь укрепляет меня в моих подозрениях. Мне кажется, никто не будет вас искать. Что скажете, а? Мозг Босха лихорадочно работал, но он натянул на себя маску безразличия и ничего не ответил. — Я думаю, вы всего-навсего мелкий вымогатель, который случайно что-то разнюхал и теперь хочет получить отступные. Что ж, вы получите свое, детектив Босх. — Есть люди, которым известно все то же, что знаю я, — бухнул наобум Босх. — И что, вы теперь пойдете и переубиваете их всех? — Я обдумаю вашу идею. — А Конклин? Он все знает. Если со мной что-то случится, он отправится прямиком в полицию. — Полагаю, не будет преувеличением утверждать, что Конклин в данный момент находится в обществе полицейских. Но не думаю, чтобы он был способен что бы то ни было им рассказать. Босх уронил голову и слегка поник. Он подозревал, что Конклин убит, но надеялся, что ошибается. Бильярдный шар у него в рукаве сдвинулся с места, и он снова сложил руки на груди, чтобы скрыть это. — Да. По всей видимости, бывший окружной прокурор после вашего визита выбросился из окна. Миттел отступил в сторону и указал на море огней внизу. В скоплении освещенных зданий Босх узнал комплекс Ла-Бреа. Рядом с одним из них вспыхивали и гасли красно-голубые сполохи. Это был дом престарелых. — Должно быть, это был поистине драматический момент, — продолжал Миттел. — Он предпочел умереть, но не уступить вымогателю. Остался верен своим принципам до самого конца.