— Кого я вижу! Она раскрывает объятия — я падаю в них, и вот я дома. * * * Мы с Джоном торопливо прощаемся под пристальным взглядом тетушки — он обещает заехать завтра и проведать меня. Он не спеша идет к выходу — под конец утомительного дня его хромота становится более заметной, — а Элис ведет меня в свою комнату на первом этаже. — Значит, ты ушла от Тома, — говорит она. Это звучит так буднично и прямолинейно, что я, застигнутая врасплох, почти готова рассмеяться, несмотря на ужас всей этой ситуации. — Да. — Что ж, давно пора. — Хотя, пожалуй, учитывая это, момент не самый подходящий, — я указываю на живот. — Не хочу тебя огорчать, но в жизни нет такого понятия, как «подходящий момент». Все случается тогда, когда должно случиться, и встает на свои места, — она суживает глаза. — Он тебя бьет? Я киваю, испытывая знакомый прилив стыда. — Подонок. И сколько осталось? — Пару недель. — Боишься? — Ужасно. — Ну конечно. Жуть, что происходит с женским телом. Тебе нужно где-то остановиться. Я моргаю — мой помутненный усталый разум не успевает за быстрой сменой тем разговора. — Да. — Багажа у тебя нет, — ее лицо смягчается. — Он не позволил тебе ничего взять? От ее доброго голоса, исполненного тревоги и сочувствия, к глазам подступают слезы. — Я не возвращалась домой. Он был в море, а паром уходил. Я боялась возвращаться. Он мог такого натворить. — Значит, он не в курсе, что ты ушла? — Не знаю. Наверное, догадается, когда я не вернусь домой после смены. Если уже не догадался. Конечно, если сам будет дома. Иногда он пропадает целыми днями, а то и неделями. Я никогда не знаю, когда он вернется. — У него и другие женщины бывали? — Наверное. Точно были, но потом мне уже стало все равно. — Значит, ты хочешь развода? — Да, пожалуй. Честно говоря, так далеко я пока не загадывала. — Тебе доставалось от него, когда ты была в положении? Беременная? — Да. — Было очень больно? Бил до крови? — Нет. Малыш шевелится. Кажется, все в порядке. Просто появилась возможность уехать, и я ею воспользовалась. Сейчас кажется, что это было глупо. Если он приедет за мной, я… — Давай поступим так, — говорит Элис. — Здесь ты оставаться не можешь. Когда Том поймет, что ты ушла, он примется тебя искать. Когда он может заявиться сюда? — Я думала об этом. Мне больше некуда пойти. По крайней мере, где он меня не найдет. У меня есть чаевые, Руби дала аванс и немного сверху, но этого вряд ли хватит на первое время. — Я делаю глубокий вдох, пытаясь заглушить нарастающую внутри панику. — Если нужно, я могу работать в ресторане. Я хорошая официантка. Или помогать тут. Могу убирать, обслуживать гостей, мне нравится работать с людьми. Я могла бы… — Об этом пока не стоит переживать. Сейчас самое важное, чтобы вы с малышом оказались в безопасности. У меня есть приятель, который владеет рыбацкими домиками. В случае чего ты будешь поблизости, но Том не сможет тебя найти. Здешний народ умеет держать язык за зубами. Они помогут присмотреть за моей племянницей. Никто ему не проболтается. * * * Я почти сплю, когда мы выезжаем из гостиницы и направляемся в сторону рыбацких домиков. Элис не закрывает рот всю дорогу, без умолку что-то рассказывает про здешние места, а мне, в моем измученном состоянии, с трудом удается следить за ходом ее мыслей. Рыбацкий домик замечательный — в нем одна комната с кроватью, застеленной накрахмаленными белыми простынями. Элис собрала в гостинице корзинку с провизией, захватила для меня несколько больших ночных рубашек и еще кое-что из необходимого. — Ты, вероятно, совсем измучена, — говорит она, когда я оседаю на край кровати. — Хочешь, приготовлю поесть? — Лучше я лягу спать, если ты не против, — зеваю я. — Конечно. Утром я тебя навещу. — Ты что-нибудь слышала про шторм? — спрашиваю я, снова припоминая разговор с Джоном. Я пыталась ухватить суть того, что он говорил, но слова проскальзывали, как песок сквозь пальцы. Слишком много всего держит меня в напряжении: ребенок, страх, что Том придет за нами, неопределенность будущего. — Он должен пройти мимо, — говорит Элис. Она наклоняется и прижимается губами к моей голове — это движение так напоминает мне о маме, что к горлу подкатывает комок. — Не переживай. Сейчас ты в безопасности. Это последнее, что я слышу перед тем, как провалиться в сон. Глава 15 Мирта В итоге наше свидание на лодке отменяется. Когда я днем возвращаюсь в дом с пляжа, начинается гроза. Большие капли падают мне на голову, последние несколько сотен метров я несусь со всех ног по неровной земле, растительность хлещет меня по лодыжкам. Вдруг, точно вспышка, возникает воспоминание о том, как мы с братом играли в догонялки возле нашего пляжного дома в Варадеро, а кузина Магдалена трусила сзади. Он всегда выигрывал, но я упорно старалась его обогнать, пока однажды мама не объявила, что девушке моих лет неприлично вести себя подобным образом, и нашим пляжным гонкам был положен конец. Сквозь пелену дождя я замечаю стоящего на веранде Энтони. Щеки горят румянцем, когда я подхожу ближе — насквозь мокрая, совсем не чета ему. Несмотря на то что он не из аристократической семьи, в нем есть невероятная утонченность, какую я вряд ли смогу развить в себе. С моих волос ручьями течет вода, пряди прилипли к лицу, тушь, вероятно, потекла — такой растрепой я себя никогда еще не чувствовала. Энтони не меняет позы, пока я поднимаюсь по ступенькам и останавливаюсь в паре шагов от него — навес над верандой укрывает от непогоды. Не говоря ни слова, муж протягивает мне полотенце, которое прежде лежало свернутым на перилах. Он не отводит взгляда, когда я начинаю вытираться — его темные глаза внимательно следят за моими движениями, скользят по изгибам моего тела. Все это ужасно интимно, я поражаюсь противоречиям, сосуществующим в человеке, за которого я вышла замуж. Прошлой ночью он отпустил меня на полпути к брачному ложу и ушел, а сегодня его откровенный взгляд вызывает во мне дрожь, как капли дождя, коснувшиеся кожи. — Тебе нужно переодеться. Быстрее снимай мокрую одежду, пока не простыла. Его голос звучит скрипуче, челюсти сжаты. В глазах попеременно вспыхивает то желание, то гнев — я невольно делаю шаг назад и ударяюсь о перила. — Ты сердишься. — Я послал людей искать тебя, — говорит он. — Я гуляла. Наверное, потеряла представление о времени. — Я беспокоился о тебе. — Вот уж не думала, что ты будешь обо мне беспокоиться, — я пытаюсь улыбнуться. — Я только учусь быть женой. Энтони набирает в грудь воздух, проводит рукой по волосам, слегка тронутым на висках сединой. — Нет, это ты меня прости. Конечно, ты вольна приходить и уходить, когда хочешь. Я не это имел в виду. Но я беспокоился. Надеюсь, ты помнишь об опасности. — Его голос понижается до шепота. — Не знаю, что я буду делать, если с тобой что-то случится.