— Я сидел, уткнувшись в папку, потому что, залюбовавшись тобой, несколько минут спустя понял, кто ты такая. — Что от меня могут быть неприятности. — Оказывается, они мне нравятся, — улыбается он. — И не просто нравятся, — уточняет он. — До Нью-Йорка далеко. — Да. Хочешь попрактиковаться на мне в искусстве флирта? — Ты слишком легкая добыча, — смеюсь я. — Ты уже у меня в кармане. — Уверена в себе, да? — Как никогда, — я наклоняюсь и легонько прикасаюсь к его губам. — Пожалуй, я действительно могу влюбиться в вас, Элизабет Престон, — шепчет он, и от этих слов у меня пробегает дрожь по спине. Смешно, но я только что подумала о нем то же самое. Впервые за долгое время будущее представляется мне в радужном свете. Глава 36 Мирта Просматривая переднюю полосу воскресного выпуска «Майами Дейли Трибьюн», я содрогаюсь. Судя по заголовку, количество жертв составляет порядка тысячи человек, а фотографии выглядят просто чудовищно. Глядя на ужасающие последствия урагана, кажется невероятным, что мы выжили. Точно это случилось с кем-то другим, и в каком-то смысле это так. Мы едем в комфортабельном, обитом бархатом вагоне по железной дороге восточного побережья Флориды, возвращаясь в апартаменты Энтони в Нью-Йорке. А дома местных жителей стерты с лица земли, и остров, который они называют своим домом, весьма вероятно, какое-то время будет непригоден для жизни. — Что интересного пишут? Я поднимаю взгляд — возле меня стоит мужчина в костюме, который выглядит скорее как рабочая форма, чем экстравагантная вещь: покрой не лучший, и в целом в образе его хозяина не чувствуется такого щегольства, как у Энтони. После нападения грабителя во время урагана я стала осторожнее и принимаюсь искать глазами мужа, который ушел мне за напитком. — Лично я предпочитаю нью-йоркские газеты, — говорит мужчина вполне доброжелательным тоном, но глаза смотрят на меня внимательно, в упор. И он подталкивает ко мне газету, сложенную так, что можно прочитать заголовок: «Застрелен гангстер Фрэнк Морган». Со снимка на меня взирает пресловутый мистер Морган, и вид у него насупленный. Он выглядит гораздо старше Энтони — глаза темные и холодные. Разумеется, я сразу понимаю, кто это. Разве такое забудешь, когда тебя пытались убить. — Кто вы? — спрашиваю я, возвращая газету мужчине. — Простите, мне следовало представиться, — он достает из кармана пиджака жетон. Сэм Уотсон. Федеральное бюро расследований. Я сглатываю, вскидываю подбородок и подпускаю металла в голос. Сейчас во мне говорят мама, мои тетушки и все женщины нашего круга, которые способны осадить мужчину легким изменением тона. — И что вы расследуете, мистер Уотсон? — У мистера Моргана было много недоброжелателей. Я снова бросаю взгляд на заголовок, сердце отчаянно колотится. — Это, вероятно, связано с территориальными вопросами, касающимися его рода деятельности, — отвечаю я, стараясь не выдать себя голосом. — Держу пари, вы правы. Морган хотел отхватить себе бо́льшую часть Нью-Йорка, но кто-то стоял у него на пути. Можете угадать, кто это, миссис Кордеро? — Агент, зачем вы докучаете моей супруге? Энтони стоит у него спиной — в темных глазах светится гнев, в словах «моей супруге» слышится явная угроза. — Он не докучал. — Я поднимаюсь и беру мужа под руку. Энтони не похож на человека, способного на бесконтрольную ярость, но, по-моему, атмосфера в вагоне начинает слишком накаляться. Агент Уотсон переводит взгляд с меня на Энтони и обратно. — Поздравляю с бракосочетанием, мистер Кордеро. Надо сказать, мы в Бюро удивились, узнав о том, что вы решили жениться, но теперь, увидев вашу прелестную жену, я вас прекрасно понимаю. Энтони напрягается, его рука крепче сжимается на моей талии. — Это все? Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не толкнуть Энтони в бок. Мужское самолюбие — это, конечно, хорошо, но раздражать федерального агента, расследующего убийство, к которому ты, очень даже может быть, причастен, — очевидная глупость. — Вообще-то нет, — улыбается агент Уотсон. — Сейчас, когда Моргана нет, невольно задаешься вопросом: а кто же займет его место в Нью-Йорке? — Признаюсь, я об этом не задумывался. — О вас ходят слухи не только в связи с женитьбой. В Бюро поговаривают, что вы хотите легализоваться. Что вы встречались с представителями Моргана, чтобы ваш переход прошел без срывов. Странно, что вскоре после той встречи его застрелили. — Каких только удивительных совпадений не бывает в жизни, — отвечает Энтони. — И ни о какой встрече я, разумеется, не знаю. Я приезжал сюда на медовый месяц, только и всего. — Разумеется, — таким же ровным голосом говорит агент Уотсон. — Разве можно предугадать, на что способны жадные и безбашенные люди? И вам об этом, само собой, ничего не известно. Вы теперь человек семейный. И, я уверен, сделаете все возможное, чтобы защитить свою красавицу жену. — Именно так. Между ними что-то происходит — немой разговор, поверх пауз и произносимых слов. Что бы там ни было, но агент Уотсон кивает. — Всего доброго вам и вашей супруге. Он сует газету под мышку и уходит. — Извини, — тихо произносит Энтони, чуть касаясь моего уха. — Ему не следовало докучать тебе. — Все в порядке. Я просто удивилась, только и всего. Я возвращаюсь на место, Энтони садится рядом — спиной к остальной части вагона и лицом ко мне. — Хочешь спросить, имею ли я к этому отношение? — тихим голосом осведомляется он. — Нет, не хочу. Я уже кое-что поняла про мужчину, за которого вышла замуж, чтобы самой отвечать на возникающие у меня вопросы. И еще, как бы там ни было, я кое-что поняла про себя и знаю, что при любом ответе причина его поступков для меня важнее. — Ты огорчена, — говорит Энтони. — Нет. Жаль, что нам приходится переживать о таких вещах, что они имеют к нам отношение, но я понимаю, почему ты это сделал. Мне известно, что такое защищать тех, кого любишь. В конце концов, именно так я поступила в Айламораде. И не жалею об этом. Впервые в нашем разговоре возникло слово «любишь», но на этот вопрос, мне кажется, я знаю ответ. Энтони берет меня за руку — бриллиант сверкает в вечернем солнце, проникающем сквозь стекла вагона. — То, что я сказал во время бракосочетания, — это не пустые слова. Я буду оберегать тебя. С прежней жизнью покончено. Больше нас не будут преследовать, а если попробуют, я с ними разберусь. Кто он — мужчина, за которого я вышла замуж? Теперь я знаю. Я наклоняюсь и целую его — мои губы обжигает его горячее дыхание, и дрожь пробегает по всему телу, когда его руки смыкаются у меня на талии и стискивают меня все сильнее. Поезд рывком отъезжает от станции, и наши руки расцепляются. Он снова приобнимает меня и прижимает к себе, и мы продолжаем ехать на север, в Нью-Йорк, следуя домой. Несколько часов я сплю, положив голову на плечо мужа. Проснувшись, я замечаю его внимательный, обращенный на меня взгляд — такое нежное выражение я вижу на его лице впервые. Наверное, теперь, когда с Фрэнком Морганом покончено, мы заживем спокойно. А может, это лишь иллюзия, и нас всегда будет подстерегать опасность за углом. Кто знает? Если я что-то усвоила в этой жизни, так только то, что невозможно подготовиться к неожиданностям — они в любой момент могут подкрасться и перевернуть твой мир с ног на голову. Мой муж счастлив. Моим родным на Кубе ничего не угрожает, революция закончилась, ураган обошел их стороной. Мы живы. Я люблю. Есть столько всего, за что нужно поблагодарить судьбу.