«Приемлемо, — доложил я. — Один справа, один слева. Прыгаю на правый». «Принято!» Трёхметровый прыжок — и вот я уже на следующем островке. Пока ещё непривычно управлять телом с перемещённым центром тяжести, но с каждой минутой всё проще. Я вытер выступивший на лбу пот и прикинул дальнейший путь. «Снова на правый». «Принято!» Прыжок. Точно на центр островка. «Теперь на левый». «СТОЙ!» Я уже почти оттолкнулся и лишь в последнюю секунду, замахав руками, успел остановиться, а теперь, выхватив «меч», вращал головой. «Что⁈» «Туда нельзя!» — уверенно заявила Виза. «Интуиция?» «Да, а ещё слышу что-то в лаве. Она иначе бурлит в той стороне». Я присел и вгляделся в раскалённую поверхность. Вроде всё то же самое: оранжевое свечение и поднимающиеся на поверхность большие пузыри. «Сейчас проведу тест. Слушай». «Принято!» В моей ладони появился самый хреновый из костяных мечей и, коротко замахнувшись, я кинул его на тот островок, куда собирался прыгать. Лава взорвалась, и из неё в потолок, разбрасывая раскалённые брызги, ударил трёхметровый огненный столб. Я отшатнулся от жара и тут же прыгнул на левый камень. «Что это было? Я слышала очень громкий ж-жуу-у-у-х!» «Жопа была, — я потёр обожжённую руку и поведал питомице о произошедшем. — Так что теперь я буду говорить более точное направление и готовить прыжок. А ты следи». «Принято, — совсем другим тоном произнесла моя спутница. — Ты тогда прямо к самому краю подходи и несколько ложных попыток делай. Я тогда в последний момент только почувствовала». «Договорились». Продвижение замедлилось, но предосторожности оказались совсем не лишним. Чем дальше мы углублялись в подземное озеро, тем меньше становилось безопасных проходов. А когда до противоположного берега осталось всего десять метров, мы упёрлись в тупик. 'Нельзя тебе говорят! — с нотками истерики в голосе давила Виза и забраковала очередную, уже шестнадцатую по счёту, траекторию. «Так уже все обошли!» «Значит, не все! Смотри лучше и считай! Дальше назад отходи!» Твою мать! Я вытер обильно льющийся пот и принялся прыгать на камне, чтобы хоть немного остудить ноющие от жара ступни. Немного успокоившись, мы принялись искать новые пути, но их не было. «Не, Виз. Туда ведут двенадцать камней. К этим двенадцати больше двадцати путей. Мы перепробовали все». «А за теми двенадцатью что?» «Ещё один ряд, а потом через пять метров берег». «Значит, надо лететь сразу на следующий ряд». «Согласен!» Следующие десять минут я снова скакал по уже отложившемуся в голове маршруту и прикидывал оптимальный путь для рискованного манёвра. В итоге выбор был сделан. «Здесь потолок чуть выше, — описывал я расклады. — И между островками достаточно расстояния, чтобы крылья распахнуть и не спровоцировать выброс лавы». «Вроде норм», — неуверенно пробормотала Виза. «Тогда погнали». «Стой!» «Что?» «Спасибо, что пришёл сюда со мной», — мысленный голосок питомицы дрогнул. «Да ты чего, Виз, — опешил я, впервые услышав такую интонацию. — Ты же мой лучший друг». «А ты мой, Илюша… Давай! Жги!» Я усмехнулся и, отринув все страхи, разбежавшись прыгнул. «Давай!» Виза ударила крыльями и подбросила нас в воздух. Голова прошла в сантиметрах от каменного потолка, а вспышка справа и боль в кончике правого крыла показали, что один из огненных гейзеров мы всё-таки спровоцировали. Твою мать!!! Слишком сильно — перелёт! «Вперёд!» — дал я выученную команду, молясь, чтобы в стрессе питомица её не забыла. Виза всё сделала чётко. Взмах крыльев — и стремительно приближающаяся лава рванула вниз, а потолок снова опасно сблизился с затылком. Секунда паники — и мы, миновав высшую точку полёта, снова стали падать, но до берега не хватало совсем чуть-чуть. «Вперёд!» Взмах — и всё-таки удар об потолок. Перед глазами поплыло, и я едва успел сгруппироваться перед тем, как рухнуть на каменный пол. «Мы молодцы!» — чувствуя сильную боль в обеих ногах, простонал я. «Шухер! Монстры! Справа!» Я попытался вскочить, но правую лодыжку прострелило резкой болью, и с трудом вышло кое-как встать. Хорошо хоть руки целы и сейчас в них два острых костяных «меча». К нам приближались шесть, размером с овчарку, лохматых тварей. От упомянутых представителей семейства собачьих их отличали только крупные куриные головы. Вырвавшийся вперёд монстр прыгнул, а я, сделав шаг в сторону, сморщился от боли в ноге, но умудрился всадить заточенную кость ему под клюв. Тут же атаковали ещё двое. «Вверх!» Виза ударила крыльями, а я — длинными когтями на ногах. Первой твари располосовал морду, а со второй вышло совсем хорошо, и я разорвал ей горло. Три оставшихся куро-овчарки прыгнули одновременно, пытаясь схватить меня в воздухе. Высоты потолков, чтобы уйти, не хватало. «Назад!» Виза снова махнула крыльями, и огромные клювы щёлкнули по воздуху. При этом две твари столкнулись и не смогли приземлиться на лапы. Воспользовавшись их заминкой, я быстро прибил третью и занял удобную позицию для защиты. Последовала двойная атака, в результате которой одной куро-собаке я вонзил костяной меч в шею, а второй — прямо в распахнутый клюв. Тварь с располосованной мордой потеряла глаза, но сейчас меня услышала и тоже прыгнула. Я подсел под неё, потом резко выпрямился и, толкнув плечом, отправил прямо в лаву. «Чисто!» — доложила Виза. Вот и славно. Я огляделся и, заметив уютную нишу, с трудом доковылял до неё и устало сполз по стене. «Левое колено отбито, правая лодыжка, похоже, вывихнута, крыло обожжено, — сообщил я не чувствующей боли питомице. Нужен отдых. Будем надеяться, у этого тела есть регенерация». «Мне кажется, тут иной механизм лечения, — вкрадчиво произнесла Виза. — Считай, что его мне подсказывают интуиция и логика».