Снисходительный неторопливый тон Габриэля начал раздражать Дану. – Что вы выяснили? – резко перебила она. – Говори уже. Габриэль удивленно взглянул на Дану, не понимая, чем именно вызвана ее резкость. – Выяснили, связан ли кто-нибудь из наших подозреваемых с этим бизнесменом. – И что? – Механик с завода пищевых добавок никак не связан. А вот Пинхас… Профессор Пастер… Год назад он получил премию от «Фонда поддержки научного прогресса». Довольно крупная сумма. Дана пожала плечами. Дескать, что плохого в получении научной премии, хотя понимала, что Габриэль не договорил. – Не сомневаюсь, что Пинхас получает много научных премий. – Конечно, – несмотря на раздражение Даны, Габриэль не сменил ни тон, ни темп разговора. – Но дело в том, что этот фонд принадлежит этому самому бизнесмену Олегу Михайлову. И кстати, именно он вручал чек профессору Пастеру. В торжественной обстановке. А после церемонии устроил в его честь ужин. На своей яхте, которая пришвартована в порту Герцлии. Сидел рядом с профессором, поднимал в его честь тосты и обещал «поддерживать талантливого ученого во всех начинаниях». Габриэль замолчал. Он смотрел на Дану, и в его взгляде смешались торжество победителя с нежностью к сидевшей рядом с ним женщине и осознанию своей вины перед ней. Несколько секунд под кленом царила полная тишина. – Сделай мне одолжение, Габи, – прервала молчание Дана. – Конечно, дорогая, – оживился Габриэль. – Дай мне адреса всех зрителей, которые были в зале. Твои люди наверняка их переписали. – Переписали, конечно. Ты хочешь поговорить со всеми? – У меня нет другого выхода, – вздохнула Дана и выбралась из кресла. – Ты прижал меня к стене. У тебя есть улики против моего доверителя. Косвенные, правда, но улики. Мне теперь придется проверять все и всех. Габриэль тоже поднялся и обнял Дану за плечи. – Вообще-то заключение баллистической экспертизы – это не косвенная улика. – Но и не прямая, – возразила Дана. – Все-таки восемьдесят процентов – это не сто. И суд на основании только этой улики никого в убийстве не обвинит. А связь Михайлова с Пинхасом Пастером – это косвенная улика. – Пусть так, – согласился Габриэль. – Позвони мне завтра, я перешлю тебе все адреса. Это, в конце концов, не секретная информация. Дана ощущала на плечах его крепкие руки, вдохнула привычный запах его одеколона и почувствовала, как вдруг закружилась голова. Осторожно, но решительно выбралась из объятий бывшего мужа. – Мне пора. По лицу Габриэля вновь пробежала тень, словно он ждал от бывшей жены совершенно другой фразы. «Что ты хотел, чтобы я тебе сказала? – усмехнулась Дана. – Мы разошлись два месяца назад, сделали это вполне обдуманно и по взаимному согласию. И возвращаться к этой теме не стоит». – Хорошо, – кивнул Габриэль. – Алина! – крикнула Дана, пресекая любые мысли – и свои, и Габриэля – о возможности другого завершения этого вечера. – Собирайся, поехали. Уже поздно. Они вошли в дом. Алина сбежала со второго этажа с рюкзачком на одном плече. – Я готова. Она перевела взгляд с задумчивой матери на расстроенного отца, и губы ее тронула легкая улыбка. Глава 7 В кинотеатр Cinemax Дана приехала на следующее утро. Первые сеансы уже начались, и в фойе было тихо и пустынно. Дана осторожно прикрыла входную дверь и услышала цоканье каблуков. К ней спешила представительная женщина с высокой прической и строгим взглядом карих глаз. Она была одета в фирменный жакет кинотеатра с нашивкой Cinemax на верхнем кармане. – Простите, моя госпожа, – голос женщины звучал как обвинительная речь прокурора. – Что вам угодно? Сеансы начались сорок минут назад, следующие – только через час с четвертью. Доступ в залы закрыт. – Здравствуйте, – Дана мило улыбнулась грозной сотруднице кинотеатра и протянула свою визитную карточку. – Я пришла не смотреть фильм. Я адвокат и занимаюсь делом об убийстве, которое произошло в вашем кинотеатре двое суток назад. – Делом об убийстве? – Женщина взяла карточку и прочла вслух все тем же грозным тоном: – Дана Шварц. – Именно так. – Дана продолжала улыбаться. – Вам ведь известно, что в вашем кинотеатре произошло убийство? – И что вам угодно, госпожа Шварц? – Женщина не ответила на вопрос, но тон ее немного смягчился. Ее явно интересовало все, что связано с убийством. – Простите, с кем я имею честь… – начала Дана. – Меня зовут Клара Дворкин. Я работаю здесь билетером. И конечно, я знаю об убийстве в зале номер три. Ужасное происшествие в кинотеатре чрезвычайно взволновало Клару. Всю ночь после убийства она не спала, а весь следующий день провела в размышлениях о судьбах мира, в котором происходят такие ужасные происшествия. Конечно, то, что случилось в их кинотеатре, всего лишь трагический эпизод, отдельный случай, но он характеризует ситуацию в мире и общее падение нравов человечества. Нет, раньше тоже были убийцы. Но они творили свои черные дела не так нагло и открыто. Они поджидали свои жертвы в темных переулках, в лесах и пещерах, в каких-нибудь подворотнях и притонах. Но чтобы вот так… Посредине сеанса! Прямо в зале кинотеатра! Да еще и во время демонстрации фильма великого Рикафена! Куда катится мир? Клара задавала этот вопрос сама себе, ворочаясь под одеялом. Ответа на вопрос не было, и ей оставалось лишь тяжело вздыхать, качать головой и прижимать ладони к горящим щекам. Действия полиции тоже не удовлетворили Клару. Следователи подошли к трагедии в зале кинотеатра как к обычному рядовому убийству. Они беседовали со зрителями, заставляли их отмечать на плане зала места, которые они занимали во время сеанса, снимали отпечатки пальцев, измеряли расстояние от кресла убитого парня до ближайших рядов. Казалось, их совершенно не волнует чудовищность замысла негодяя, готового смешать такие несовместимые понятия, как убийство и великое искусство Герберта Рикафена. Появление в кинотеатре Даны она восприняла настороженно. Кто эта милая с виду дама? Очередная пустышка или интеллигентный человек, готовый спасать этот мир от падения в пропасть? Взгляд Даны внушал ей осторожный оптимизм, но Клара решила не торопиться и запустить в стан врага разведчика. – Убийство произошло во время демонстрации фильма Рикафена «Прекрасная дама мистера Крауна». Вы знакомы с творчеством этого режиссера? Вызов в голосе Клары Дворкин сразу дал понять Дане, что она имеет дело с фанатом фильмов Рикафена. «Отлично, – решила она. – Общий язык и полное взаимопонимание мне гарантированы». – Знакома ли я с его творчеством? С творчеством Рикафена? Как вам сказать? Дана говорила медленно, делая паузы между словами, будто заманивала собеседницу в ловушку. И Клара угодила в эту ловушку с размаха. Когда она решила, что ни с каким творчеством Рикафена эта адвокатесса не знакома, а значит, не может быть отнесена к сонму людей понимающих, интеллигентных и способных спасти мир, когда на ее лице появилась презрительная усмешка, а с губ было готов сорваться нечто обидное, Дана выпалила: – Разве кто-то может сказать, что он знаком с творчеством Герберта Рикафена? Разве кто-то способен постичь гения? К его творчеству можно лишь прикоснуться, ощутив счастье от этого легкого касания. Дана говорила и наблюдала, как вытягивается от удивления лицо Клары, как презрительная гримаса меняется на выражение восторга, губы растягиваются в счастливую улыбку, глаза раскрываются во всю ширину, испуская волны блаженства и любви. Она не произнесла ни слова, а Дана пустила в прорыв тяжелые танки: – Посмотрите «Землян»! Кто-то понимает до конца великий замысел этой картины? А кто объяснит мне всю глубину «Судного дня»? А кто ответит на вопрос, правильно ли поступила Роберта из «Глубины ночи», разрушив хрупкое счастье своего любимого Пауля и его любовницы Марты? Да тот же мистер Краун! Стоило ли бежать из Восточного Берлина, чтобы потом стремиться вернуться к женщине, которую он видел всего пять минут? Стоило ли ради того, чтобы воссоединиться с ней, предавать идеалы и становиться агентом спецслужб врага? Да, он увидел ее, он взял ее за руку, он прикоснулся губами к ее губам. Но, узнав о его предательстве, она отказалась от него. Это же крах! Крах всего, всей жизненной концепции! Как после этого жить? Скажите мне. На Клару Дворкин было страшно смотреть. Казалось, она готова упасть перед Даной ниц и начать немедленно целовать каблучки ее элегантных лодочек. Глаза Клары сверкали как бриллианты, выражая небывалое, неимоверное счастье. Ее подрагивающие руки, устремленный к Дане подбородок, изогнутый позвоночник и раздувающиеся ноздри словно действовали в едином порыве и кричали хором: «Этого не может быть! Такого просто не бывает! Чем я заслужила счастье общения с такой собеседницей?!» Пока Дана произносила свой монолог, Клара часто-часто кивала, выражая полное согласие с каждым ее словом. Когда Дана замолчала, она проговорила с замиранием сердца: – Чем я могу быть вам полезна, моя госпожа? Дана благосклонно улыбнулась. – Вы могли бы представить меня вашим сослуживцам, которые работали в день этого убийства. Я бы хотела поговорить с ними. Лицо Клары просияло, вероятно от сознания того, что она продолжит общение с этой великой почитательницей творчества Рикафена. – Я работала в день этого убийства, – Клара перешла на заговорщицкий шепот. – Более того, я была в зале в момент выстрела. – Клара вдруг вспомнила, что имеет дело с представителем закона, и добавила: – Но я уже все рассказала полиции. – Клара! – развивая достигнутый успех, Дана заговорила голосом лисички, приглашающей Колобка сесть на свой носик. – При чем тут полиция? Просто расскажите мне обо всем, что происходило в то утро. – Конечно! – согласилась Клара. – Давайте присядем, и я вам все расскажу. Они сели за столик в пустом буфете. Дана заказала кофе с пирожными и придвинулась ближе к собеседнице, чтобы не пропустить ни слова. – Это был самый обычный сеанс, – начала Клара, помешивая ложечкой в чашке. – Дневной. Фильм начинался в четырнадцать тридцать. Но народу было очень мало. Всего человек двадцать. Хотя фильм… В глазах Клары появилась безнадежная тоска. Дана поспешила поддержать терзания собеседницы. – Ужасно! – констатировала она. – Это просто ужасно, когда на фильмах Рикафена пустые залы… Она махнула рукой, словно вынося приговор миру, неспособному постичь гения. – Да-да-да, – закивала Клара. – Но мне так захотелось посмотреть фильм еще раз. Хотя бы первые кадры. И я вошла в зал и села в первом ряду. – В каком зале шел фильм? – спросила Дана. – В зале номер три на первом этаже. Сразу после… – Клара запнулась, но тут же продолжила: – убийства полиция опечатала зал, но вчера уже открыла и дала разрешение использовать. Сегодня вечером там пройдет первый сеанс. После того как поработают уборщицы. Там все надо как следует почистить. Ну, вы понимаете?! – Конечно, – кивнула Дана. – И что же там произошло? – Сначала все было нормально. Прошла реклама, начался фильм. И вдруг выстрел. – Вы сразу поняли, что это выстрел?