– Конечно. Он был одним из величайших актеров всех времен. – Что значит – был? Он что, умер? Дакуорт терпеть не мог приносить людям плохие новости. – Боюсь, что так. И уже давно. – О, как жаль. – Старуха скорбно покачала головой. – Уйти таким молодым… – Увы, такое случается. Вы не могли бы сделать звук потише, чтобы я мог задать вам пару вопросов? Старуха нащупала пульт, направила его на телевизор и убавила громкость. – Что вам надо? – Я хочу расспросить вас о ваших соседях, которые живут на другой стороне улицы. Элеонора Бичем подняла бровь. – А что с ними такое? – Собственно, я хотел бы поговорить с вами о Брайане. Брайане Гаффни. На лице старухи появилась презрительная гримаса. – Этот простофиля? И что же он еще натворил? – Когда вы видели его в последний раз? Старуха задумалась. – На днях я видела, как его отец учил его кататься на велосипеде. У парня быстро начало получаться. – Понимаю, – терпеливо покивал Дакуорт. – Но это, по всей видимости, было много лет назад, когда Брайан был еще совсем мальчишкой. Элеонора Бичем уставилась на детектива водянистыми глазами в ожидании следующего вопроса. В это время Дакуорт услышал позади себя пыхтение. Обернувшись, он увидел Норму Ластман, появившуюся на верхней площадке лестницы. – У нас частная беседа, – твердо сказал он и прежде, чем продолжать, дождался, пока женщина ушла и прикрыла за собой дверь в подвал. – А вы помните то время, когда он еще только начал водить машину? Кажется, тогда случилась неприятность с вашей собакой. – С Шоном? – старуха просияла. – Да, с Шоном. На лице Элеоноры Бичем появилось умильное выражение. – Это был самый замечательный на свете пес. Такой умница! – Понимаю. – Представляете, мой муж мог сказать ему: «Ну-ка, найди мои тапочки». И Шон приносил их ему. Он был хорошей собакой. Знаете, он все время вылизывал себя. Муж говорил, что завидует его гибкости. – Вы помните, что случилось с Шоном? – Тупой ублюдок задавил его машиной. – Под тупым ублюдком вы, вероятно, подразумеваете Брайана. Элеонора Бичем вытянула руку, указывая, видимо, в сторону дома Гаффни. Дакуорт отметил про себя, что, хотя в подвале не было окон, старуха практически не ошиблась в направлении. – Они все ублюдки, эти Гаффни. – Вы с ними не ладите? Старуха пожала плечами: – В последнее время они ведут себя не так уж плохо, но старший из них – просто недоумок, а его жена – настоящая сука. – Их зовут Альберт и Констанс, – подсказал Дакуорт. – А еще у них есть шлюха-дочка. Забыла, как ее зовут. – Моника. – Точно. – Старуха посмотрела на экран телевизора, где продолжал совершать подвиги Джон Уэйн. – Я и забыла, что он умер. Он мог бы стать хорошим президентом. Куда лучше, чем Рейган. – Вероятно, вы были очень сердиты на Брайана, когда он задавил вашу собаку. – Ага. Но я им за это сразу же отомстила. – И как же вы это сделали? Старуха хитро улыбнулась: – Этого я не могу вам сказать. – Почему? – Потому что вы можете меня арестовать. – И все же, почему бы вам не рассказать мне? – Если вы меня арестуете, я откажусь от своих слов. Ну что, по рукам? – Конечно. – Поздно ночью я пробралась на их участок и проколола им шины. Элеонора Бичем гордо улыбнулась, обнажив карамельного цвета зубы. – Понятно, – сказал Дакуорт. – И Гаффни не обвинили в этом вас? Старуха покачала головой: – Они ничего не сказали. Они не смогли бы ничего доказать. – Возможно, вы правы. – Дакуорт чуть наклонился вперед. – А недавно вы ничего такого не делали? Есть вещи, которые трудно простить или забыть, даже если прошло много лет. – Это правда, – кивнула миссис Бичем. Разумеется, Дакуорт понимал, что сидящая рядом с ним старая женщина не могла похитить Брайана Гаффни, продержать его в плену двое суток и сделать ему на спине татуировку. Но это вовсе не означало, что кто-нибудь не мог сделать это по ее просьбе. – Миссис Бичем, у вас есть дети? Кто-нибудь, кто мог бы тоже злиться на Брайана из-за собаки? – У меня никогда не было детей. – Элеонора понизила голос до шепота. – Мистер Бичем, то есть Лайл, стрелял только холостыми – если вы понимаете, о чем я. – Ясно. Значит, нет никого, кто мог бы сильно расстраиваться из-за того, что случилось с Шоном. – Больше всех был расстроен сам Шон. Миссис Бичем снова показала в улыбке желто-коричневые зубы. – Кстати, почему вы назвали собаку Шоном? – поинтересовался детектив. – Все-таки это не совсем обычное имя для пса. – Мы назвали его так в честь моего брата. – Вашего брата? – Ну да. Шона Сэмюэля Ластмана, упокой, Господи, его душу. Наверное, это странный способ почтить его память, но, в конце концов, почему нет? Как смогли, так и почтили. – А что случилось с вашим братом? – Он погиб около тридцати лет тому назад. Чинил крышу дома и упал оттуда. Дакуорт подумал о женщине наверху. – Послушайте, я только что разговаривал с Нормой. Она приходится вам родственницей? Глаза Элеоноры сверкнули.