– Что? – не понял Джереми. – Я о Чарлин. Похоже, она в вас верит. – Ну да, типа того. – Значит, вы давно дружите? – Мне кажется, что всю жизнь. – Между вами есть близкие отношения? Джереми бросил на меня взгляд, полный досады: – Вы уже задавали этот вопрос. – На который вы, строго говоря, не ответили. – Вы как моя мать – вам обязательно надо на всех повесить ярлыки. Она твоя девушка или она не твоя девушка? Она мой друг, поймите. Иногда бывают моменты, когда мы с ней очень близки. – Независимо от того, насколько вы близки сейчас, вы не должны были звонить ей и рассказывать, где вы находитесь. – Что? – Думаю, в этом месте вам стоило бы использовать какие-то другие слова. Например, «извините?». Или – «почему вы так считаете, мистер Уивер?». – Вы, наверное, кажетесь самому себе жутко остроумным. Я пожал плечами: – Не знаю. Вообще-то лучшие свои шутки я приберегаю на будущее. В любом случае, раз вы не задаете мне назревший вопрос, я отвечу на него, не дожидаясь этого. Так вот, вы – мишень. Если вы настолько глупы, что готовы сообщить всему миру о своем местонахождении и планах – это одно. Но когда вы предлагаете Чарлин вместе провести время, то тем самым подвергаете ее серьезному риску. Вы что же, хотите, чтобы ее убили? Джереми искоса взглянул на меня: – Никто не собирается меня убивать. – Что ж, будем надеяться. – Я никого не боюсь. Теперь уже я посмотрел на Джереми, но не искоса, а глаза в глаза. – Правда? Тогда что же такое я видел совсем недавно? Разве это был не приступ паники? – Когда? – Когда вы сидели на веранде дома мисс Плимптон. – И что же вы видели? – Ваши глаза. Так что вам меня не обмануть. – Что же вы там такое узрели? – На мой взгляд, вы выглядели напуганным. – Ну да, как же. Я прямо весь дрожу, как в лихорадке. – Что ж, как угодно, – не стал спорить я. – Послушайте, мне известно, что все называют вас Большим Ребенком, а вы хотите доказать всему миру, что это не так. Я это понимаю. Но, если хотите знать, страх в умеренной дозе – очень полезная штука. Он делает человека умнее. И внимательнее. Пока меня наняли лишь для того, чтобы я оценил уровень вашей безопасности. Так вот, на данный момент я могу определенно сказать, что он нулевой. В значительной степени виноваты в этом вы и ваша мать, поскольку вы оба слишком неосторожны в том, что касается информации, выдаваемой вами в режиме онлайн – в соцсетях, при помощи эсэмэсок и тому подобное. Это все равно что установить на лужайке рядом с домом Мэдэлайн Плимптон доску объявлений, на которой постоянно обновляются сведения о том, где вы находитесь и что собираетесь делать. То есть вы вроде бы понимаете, что вам грозит опасность, но ваше стремление к общению мешает вам проявлять осторожность. Вот что я понял, когда увидел вас на веранде. – Пожалуй, вы правы, – признал Джереми, помолчав несколько секунд. – Но это не означает, что я парализован страхом. – Как скажете. – Вы собираетесь купить мне новый телефон? – Нет. – Что ж, тогда это сделает Боб, – решил Джереми, немного подумав. – Это пожалуйста. Хотя я думал, что он вам не нравится. Джереми посмотрел в окно. – Не знаю. Вообще-то он не так уж плох. – Что вы можете о нем сказать? – Ну, он большая шишка в риелторском бизнесе. У него полно недвижимости. Он постоянно заключает сделки. И все время ждет, что ему удастся провернуть какое-нибудь крупное, очень доходное дело. Вроде того, которое удалось ему недавно с тем типом – ну да вы про это наверняка знаете. – Нет, не знаю. – Я про того типа, который устраивал вечеринку. Ну, когда все случилось. – Вечеринку, после которой произошла та самая история, из-за которой вы едва не попали в тюрьму? – Ну да. – И что же это за тип? – Его зовут Гален Бродхерст. Он заключает мегасделки. Черт, что это за имя такое – Гален Бродхерст? Это имя уже всплывало в одной из бесед, в которых мне довелось участвовать в течение дня, но я слышал его и раньше. В свое время я выяснил из новостей, что машина, на которой Джереми сбил девушку, принадлежала именно Бродхерсту. Я решил разузнать об этом человеке побольше, почитав подшивку «Уолл-стрит джорнэл» или деловую часть «Нью-Йорк таймс». В любом случае очевидно, что речь идет о крупном бизнесмене. Наверное, подумал я, если человек получил при рождении имя Гален Бродхерст, то просто не может не стать богатым и влиятельным. В заведениях, где посетители, собравшиеся перекусить, не выходят из автомобилей, наверняка нечасто встретишь людей с подобными именами. – Репортажи о судебном процессе я смотрел, но всех деталей не знаю, – произнес я. – Может, расскажете мне, что и как? Или вам не хочется об этом говорить? – Я неделями сидел в зале суда и слушал это дерьмо. Как вы думаете, есть у меня желание пережевывать все снова? – Я так и думал, – сказал я, отлично понимая молодого человека. – Так или иначе, – снова заговорил Джереми, – моей матери Боб нравится, потому что он может дать ей все то, чего никогда не мог дать мой отец. – Может, расскажете мне о нем? – О ком – о Бобе или о моем папаше? – О вашем отце. – Он… ну, в общем, у него своя жизнь. С ним все в порядке. Он хотел помочь, когда я вляпался в неприятности, но моя мать сказала – нет. Хотя вообще-то он вовсе не богач – денег у него не очень много. – Чем он занимается? – Работает учителем в средней школе. – Ясно, – кивнул я. – Другими словами, дорогой юрист ему не по карману. – Ну да. Но он хотел помочь как-то иначе – оказать моральную поддержку или вроде того. Но мать ему не разрешила. – Почему? Джереми снова отвернулся вправо, глянув в окно автомобиля. – Не разрешила – и все. Я решил не давить на молодого человека. – Ну а Боб? – У него деньги есть. Хотя он, конечно, тоже пока не миллиардер. – Что вы имеете в виду? – Он заключил сделку с мистером Бродхерстом. Когда она будет завершена, Боб станет мультимиллионером. – Что ж, рад за него. – По мне, он все равно засранец, – сказал Джереми, пожав плечами. – Есть на свете кто-нибудь, кто не кажется вам засранцем? – поинтересовался я.