Гаффни кивнул: – Оказывается, они побывали на борту космического корабля. Инопланетяне ставили на них эксперименты, втыкали в них иголки и разные штуки. И в конце концов сделали так, что они про все это забыли. – Гаффни медленно покачал головой. – Никогда не думал, что такое может случиться и со мной. – Ну, допустим. – Дакуорт поерзал в своем кресле. – Значит, вы утверждаете, что провели двое суток неизвестно где и не помните ничего из того, что с вами происходило в это время. Так? – Да. Гаффни резко вздрогнул, словно получил удар электротоком, и, взяв со стола чашку, сделал еще глоток кофе. – Что было последним, что вы запомнили? – Я зашел в одно заведение, чтобы немного промочить горло. Где-то в районе восьми вечера. Заведение называется «У Рыцаря». Знаете такое? Ага, подумал Дакуорт. Значит, «У Рыцаря». Это был один из самых известных местных баров. – Да, я знаю это место, – сказал детектив. – В общем, я выпил несколько кружек пива, посмотрел телевизор. После этого все как-то немного в тумане. – Сколько именно кружек вы выпили? Гаффни пожал плечами: – Четыре, может, пять – точно не скажу. Все это заняло примерно полтора часа. – Вы уверены, что больше ничего не пили – только четыре или пять кружек пива? – Больше ничего, это точно. – Вы отправились в бар на своей машине? Гаффни решительно замотал головой: – Неа. От моего дома до бара «У Рыцаря» можно дойти пешком – чтобы потом не просить никого тебя подвезти. У вас есть еще банан? – К сожалению, нет. Извините. Еще пара вопросов, и я раздобуду вам что-нибудь перекусить. Вы помните, как вы уходили из бара? – Вроде бы да. Когда я вышел на улицу, меня, кажется, кто-то окликнул из переулка неподалеку. По этому переулку можно пройти на автостоянку у задней стороны здания. – Кто именно вас окликнул? Это был мужчина или женщина? – Кажется, женщина. По крайней мере, выглядело это существо как женщина. Дакуорт не стал заострять внимание на последней фразе посетителя. – И что же она вам сказала? Гаффни покачал головой: – Дальше я ничего не помню. Два дня практически куда-то пропали. А потом я вдруг пришел в себя в том же самом месте. В общем, я вышел из переулка и стал бродить по городу. Тут-то копы меня и сцапали. У меня при себе не имелось никаких документов, по которым можно было бы установить мою личность. Мой бумажник пропал, и мой сотовый телефон тоже. – Скажите, возможно ли, что вы все два дня, о которых идет речь, провели именно там, в переулке? Гаффни снова покачал головой, хотя на этот раз и не столь энергично: – Там постоянно ходят люди. Меня наверняка бы сразу заметили. Эти существа не могли бы ставить на мне свои эксперименты в том переулке. – Дыхание посетителя заметно участилось – его нервное возбуждение явно росло. – А что, если они меня чем-нибудь заразили? Внедрили мне в организм какие-нибудь неизвестные науке болезнетворные бактерии. – Гаффни снова поставил кружку с кофе на стол и прижал ладонь к груди. – Что, если я стал переносчиком заболевания? Если я подверг опасности вас? О боже, боже! – Давайте не будем делать поспешных выводов. – Дакуорт старался говорить негромко и спокойно. – Мы обследуем вас. С чего вы вообще взяли, что над вами ставили эксперименты? – Они… увозили меня куда-то. Возможно, это был космический корабль, но я так не думаю. Там было много света. Я лежал на кровати или на чем-то похожем – на животе. Помню, там еще очень неприятно пахло. Именно там они все и делали. – Что делали? – Ощущение было такое, будто в меня втыкали тысячи иголок. Наверное, они брали какие-то образцы, понимаете? Может, это были образцы ДНК? Лицо Гаффни сморщилось. Он взглянул вверх так, словно смотрел не в потолок, а в небеса над головой. – Почему я?! – громко выкрикнул он. – Почему это должен был оказаться именно я?! Двое других детективов, сидевших за столами в противоположном углу комнаты, посмотрели на Гаффни. Дакуорт снова положил ладонь на предплечье посетителя. – Брайан, посмотрите-ка на меня, – предложил он. – Ну же, давайте посмотрите. И успокойтесь. Гаффни опустил голову и взглянул детективу в глаза. – Мне очень жаль, если то, что меня доставили сюда, было ошибкой, – сказал он. – Это вовсе не ошибка. Я постараюсь вам помочь. Давайте-ка вернемся к ощущению, что в вас втыкали множество иголок. Как вы думаете, зачем это было сделано? – Не знаю. Моя спина. Она здорово болит, – пожаловался Гаффни. – И еще чешется вдобавок. Представляете? Кожу просто как огнем жжет. После некоторого колебания Дакуорт поинтересовался: – Вы хотите, чтобы я взглянул на вашу спину? Гаффни немного подумал, словно не был уверен, что хочет продемонстрировать свое тело детективу, после чего произнес: – Если вы не против. Детектив и посетитель встали. Гаффни повернулся к Дакуорту спиной, расстегнул ремень на брюках и пуговицы рубашки, а затем задрал рубашку к шее. – Ну и что там? – с любопытством спросил он. Дакуорт внимательно осмотрел спину посетителя, после чего сказал: – Спасибо, достаточно. На спине Гаффни черными чернилами, буквами высотой примерно в два дюйма была сделала татуировка в виде надписи: Я – БОЛЬНОЙ УБЛЮДОК, КОТОРЫЙ УБИЛ ШЭН – Скажите, мистер Гаффни, а Шэн – это кто? – Шэн? – переспросил посетитель. – Да, Шэн. Гаффни высоко поднял, а потом снова опустил плечи. – Я не знаю никого, кого звали бы Шэн. А что? Глава 3 Кэл Имя Мэдэлайн Плимптон было мне знакомо. Она происходила из семьи старожилов Промис-Фоллз. Не могу сказать, что я эксперт по истории города, но мне было известно, что Плимптоны были среди тех, кто основал поселение в XIX веке. Знал я и о том, что они создали первую городскую газету, «Стандард», и что Мэдэлайн Плимптон выпала честь руководить ею – до момента закрытия газеты. Я понятия не имел, зачем ей понадобилось со мной встречаться. Во всяком случае, по телефону она этого не объяснила. Клиенты обычно предпочитают не обсуждать по телефону деловые вопросы. Впрочем, делать это с глазу на глаз порой тоже не так-то просто. – Вопрос деликатный, – сказала она. Так оно обычно и бывало. Я бы не назвал ее дом дворцом, но для Промис-Фоллз он выглядел весьма внушительно. Это было большое строение в викторианском стиле, возведенное в двадцатые годы XX века. Площадь его, вероятно, составляла четыре или пять тысяч квадратных футов. Стоял дом довольно далеко от улицы, его окружала кольцеобразная подъездная аллея. В прежние времена перед таким домом должна была бы расстилаться тщательно подстриженная и ухоженная лужайка. Если раньше так и было, значит, у кого-то хватило ума и чувства такта, чтобы отказаться от подобного украшения.