— Правда, — сказал он. — И поверил? Сразу? — Да. — Я сама не знала, что так выйдет… Я не думала… — Ничего, — сказал он тихо. — Прости за этот балаган. Глаза защипало от слез, дрогнули губы. Ивен села рядом, крепко придерживая плащ на груди, осторожно… — Я… Ты волновался за меня? Ты правда загнал лошадь? — Правда. — Эйрик… Ты даже не представляешь, как я обрадовалась, когда увидела тебя! Ты даже не представляешь… Он, наконец, повернулся к ней, чуть улыбнулся, дрогнули уголки губ. — Я тоже рад, что успел, — сказал он мягче. — Пусть знают, что я не отдам им тебя так просто. Никому не отдам. — Эйрик… Она подалась вперед, почти легла, прижавшись лбом к его плечу. Он улыбнулся уже по-настоящему, тепло, обнял, гладя ее по спине. — Ивен, ты вся дрожишь. Она покачала головой. Он прижал ее к себе чуть крепче, и вдруг замер. — Подожди… — взял ее за плечи, чуть отстранил, и сел сам. — Ивен? Вдруг сомнение на его лице, почти растерянность. Тогда Ивен решилась. Рывком поднялась на ноги. Сбросила плащ. — Я хочу быть только твоей, — сказала она твердо. — И больше ничьей. Я скорее умру, чем выйду замуж за этого Халле. Одежды на ней не было. Она стояла обнаженная перед ним. Босиком. Эйрик вскочил. — Ивен… — на его лице растерянность, даже паника, и радость сразу. Желание. — Я так хочу, — сказала она, голос дрогнул, решимость стремительно тонула в волнении. Закусила губу, вдруг испугавшись своей смелости. Что если он… Эйрик поднял плащ, набросил ей на плечи. Его руки дрожали. — Здесь холодно, подожди, — на выдохе шепнул он. — Ивен, если ты будешь жалеть потом? — Не буду. Он притянул ее к себе, обнял. А потом поцеловал. Так нежно и так горячо, жадно, что закружилась голова. Потом прижался лбом к ее лбу. — Ивен… — так, словно… — Ты не хочешь? — испугалась она. — Ивен! Боги! — он почти засмеялся. — О чем ты говоришь?! Ты снишься мне каждую ночь. Я люблю тебя! Больше жизни, больше всего на свете. Как я могу не хотеть? Я просто не могу поверить. Его глаза казались совсем черными в темноте. Частое неровное дыхание. — Я не буду жалеть, — повторила Ивен, прижимаясь к нему всем телом. — Пусть лучше сейчас. Тогда я больше не буду бояться… Все эти лорды и их сыновья… Я… Эйрик, я лучше буду знать, что у меня все было по-настоящему. — Я тебя никому не отдам. Никаким лордам. — Не отдавай, пожалуйста. — Обещаю… Ее пальцы уже расстегивали застежку на куртке Эйрика. — Сейчас… — он резко выдохнул, словно решившись. Быстро расстегнул сам, скинул. Стащил рубашку через голову. Подхватил Ивен на руки. Она прижалась к нему, кожей к коже, обхватив руками шею, уткнувшись носом в плечо. От его близости кружилась голова… Обнять, прикоснуться, провести ладонью по его груди, почувствовать… Ивен казалось — она просто сходит с ума. Чувства переполняли ее и пробирало до дрожи… Вот тут, на плече сзади, небольшой, но кривой рваный шрам от арбалетной стрелы, которую он вытаскивал сам… Как же она позволила ему? Не помогла? Тогда он был совсем чужим… Все давно затянулось… Словно в другой жизни. Словно не с ней. Потянуться, коснуться губами…5da284 — Я люблю тебя… очень-очень… И все же, она боялась. Волновалась. Сердце стучало, как бешенное. Но и он волновался тоже. Это чувствовалось в каждом движении — напряженно-осторожном, уверенном и нетерпеливом одновременно. Словно он изо всех сил пытался сдержать разрывающие его порывы, боясь напугать, сделать больно… Прикосновения обжигали. Она смущалась немного, того, какая она маленькая и худая, что даже ребра видны, и какая у нее маленькая грудь, и вообще… Сейчас он посмотрит… он разглядит все, и отвернется. Девушка не должна быть такой. Но он смотрел на нее, и в его глазах она видела огонь. Он не хотел отворачиваться, он хотел быть с ней. Ее тоже можно любить, такую, какая есть… И не важно… И отросшая борода щекотала живот. Он целовал ее, осторожно уложив на расстеленный мехом вверх плащ, это было так приятно и немного смешно. Щекотно ужасно. — У тебя борода, — она смеялась. — И такой дикий вид. — Борода, — соглашался он, улыбался тоже. — Прости, не успел сбрить. Колется? — Ужасно! — она смеялась, и ничего не могла поделать с собой. А он так старался аккуратней. Бесполезно… — А волосы ты все состриг, были такие красивые… — Уже давно. Ладони у него были чуть-чуть шершавые, но очень сильные. И это было так удивительно. И все волнение куда-то уходило, оставалась только безотчетная радость. Нет, разговаривали они уже потом. Лежа, обнявшись, завернувшись в теплый плащ почти с головой. Ивен лежала прямо на Эйрике, расслабившись и тихо млея, немного засыпая даже. Было тепло, спокойно и хорошо. Просто невозможно спокойно, как не было еще никогда. Казалось, теперь уже ничего плохого с ними не может случиться. — Если ты не выйдешь замуж за Халле, то отстранить твоего отца и назначить другого хранителя рубежных земель будет намного сложнее, — говорил Эйрик, скорее даже не для нее, а просто рассуждая вслух. — Повод, конечно, всегда можно найти, но это будет сложнее. У твоего отца есть сторонники, готовые его поддержать? Подписать петицию королю? Думаю, даже лорда Агнара можно привлечь на свою сторону, если правильно договориться. Агнар, при необходимости, может собрать сильную армию. А у кого армия, у того и власть. Даже воевать не надо, хватит одних намерений. Ивен слушала. Очень старалась слушать, очень старалась думать о делах, но сейчас совсем не могла сосредоточиться. Ей было спокойно и хорошо, и все дела ушли на второй план.