— Легко, — генерал погасил огненный шар и на его ладони появился кусок сахара, — продолжайте. — Как вы его создавали? — Ну, — генерал задумался, — просто вспомнил, как он выглядит. — Он очень похож внешне на соль. — Разумеется, я вспомнил еще и вкус, ну и цвет тоже — потому что сахар как вы наверное знаете, еще и коричневый бывает. — Верно. Вы представили себе что-то белое и сладкое, но почему у вас появился именно сахар? — А что еще? — Сахар, — кивнул я, — но например свинцовый. — Первый раз слышу. — О, это простейшая химическая реакция, — улыбнулся я, — если растворить в уксусе свинцовую крошку, а потом выпарить раствор, вы получите белый порошок, сладкий как сахар, но при этом, он будет смертельно ядовитым. Это вообще-то соль свинца — ацетат, но на вкус она сладкая. Почему когда вы представляете себе сахар, у вас появляется именно свекольный сахар или тростниковый, я не знаю какой в ходу в ваших краях, но не свинцовый? Он же тоже белый и сладкий. — Наверное, потому что я не знал, что такой бывает. — Каждый раз когда вы что-то воплощаете, на самом деле вы строите это на гораздо большем количестве известных вам свойств, просто они подтаскиваются откуда-то из глубин разума. Когда вы представляете себе сахар как нечто сладкое и белое, вы просто даете своему подсознанию ярлык… эээ, ну как бы говорите ему что должно быть написано на этикетке банки или коробки, в которой на самом деле огромное количество компонентов замешано. Вот из того что в этой банке хранится, ваш разум и строит то, что вы захотели воплотить. — Хм, — задумался генерал, — свинцовый сахар, надо же. Ни за что бы не подумал, что из металла и чего-то кислого можно получить что-то сладкое. И кто вас только всему этому научил? — Дед, — машинально ответил я, и заметил как Агата сверкнула глазами в мою сторону. Черт… — То есть, — подхватила провисшую нить разговора Линда, — если генерал увидит действие ваших оружейных систем, то воспроизвести он их не сможет? — Разве что частично — чтобы понять из чего эффект состоит и как все работает в совокупности, одного взгляда не хватит. — Скорей бы взглянуть… Я видел что старому вояке и правда не терпится, но придется подождать. Лететь не близко, тем более моя яхта была чуть менее быстроходной, чем ракетные катера, курьерские челноки или даже грузовые баржи. Я разменял комфорт на скорость — моя личная посудина пусть и была помельче грузовой баржи, но вместо орущих реактивных движков, я собрал себе импеллерные двигатели с многолопастными вентиляторами на электромоторах, просто потому что они тихие. Тяга была поменьше, чем у реактивных движков, но мне хватало. Со временем я, наверное, смогу воплотить электродвигатели в материале — благо там ничего сложного, но придется решить вопрос с энергонакопителями или портативной электростанцией. В общем пока с материальными электромоторами проблема, но я решил, что раз уж на этой яхте летать все равно буду только я, то мне и материальные двигатели не нужны — я все смогу создать сам. В материале был исполнен корпус, посадочные места для механизмов и все внутреннее убранство яхты, а вот реактор, двигатели, пару курсовых и две батареи бортовых макропушек и лазерганов, я должен был создавать воображением. Идея была проста: для битвы с хорошо защищенными магами одноразовое — то есть то что каждый раз надо создавать заново — мне не подходит. Силовой взлом щитов — это именно что силовой взлом — на каждый килозанк маны, вложенный противником в защиту, я должен вложить килозанк маны в урон. Чтобы передавить совокупный потенциал полка спесивых или даже двух, забрасывая их бомбами, у меня камней не хватит. Расходовать по бочке кристаллов на каждую битву — слишком затратно. Я мог неограниченно долго поддерживать созданный объект подвязав его на подсос практически напрямую к миру, и было бы хорошо если бы это существующее нечто, могло генерировать урон все это время. Идеально — лазерная пушка. Снаряды создавать не надо, всего лишь воплотить само орудие, запитав ее от магии, и подцепив ее на подсос к своей ауре. Я мог воплотить пушку и выдавать килотонны урона хоть круглосуточно. Конечно лазер был магическим а не физическим, и для того чтобы им атаковать надо было находиться в зоне действия вражеской магии но зато воображаемое лазерное орудие, работающее от воображаемого реактора, после воплощения, маны для своей работы от меня не требовало. Я был уверен, что таким лазерным скальпелем смог бы передавить любой щит и любой запас маны, если мне не мешать, но в грядущем бою, собирался показать генералу корпус Кригга, а вот самого генерала с его полком — показать Орвилу Ланте. Сейчас главной задачей было не вскрыть защиту и перебить полк спесивых — я вообще не считал это хоть сколь нибудь значимой сложностью. Главная задача — заставить крылатого мага сбежать… И доложить обо всем, что он видел. Глава 12 Полет, или точнее взлет, на всех присутствующих произвел неизгладимое впечатление еще до того как мы успели погрузиться на яхту. Когда огромный корабль внутреннее убранство которого я переделал под свои нужды, превратив по сути в небольшой дом в компактном корпусе, вздрогнул и поднялся в воздух, у меня самого на мгновение дух захватило, хотя я уже не раз на подобных летал, что уж говорить о других. Я был уверен, что поездка, точнее полет к границе и разбирательства с имперцами на месте у нас много времени не займет. В конце концов моя яхта делает в час три дневных перехода минимум, а серьезной драки вроде как, не предвидится, но все равно мы распределили внутренние помещения. Одна из комнат отошла принцессам, вторую забрал я, еще одну — Агата, а вот бравому генералу пришлось разделить оставшуюся каюту с Хадсом и Дезмондом, которых взяла с собой моя нынешняя мать. Остальная охрана и минимальная прислуга, которую по причине присутствия среди нас дам, все же пришлось взять, расположилась в своего рода общаге для персонала — эдаких казармах на нижнем ярусе. Остальная наша бригада — полк Фейблгардцев, корпус Кригга и стройбатовцы, летели на отдельных кораблях значительно отстав, дабы не мешать нам ревом своих реактивных движков. Пожалуй надо будет научиться делать турбированные реактивные двигатели. Пульсирующие очень уж шумят. Даже в километре их прекрасно слышно. В тайный рейд этот орущий оркестр не отправишь. Впрочем, почти сразу же все из своих кают повыходили на общую открытую палубу, куда я распорядился вынести кресла и накрыть стол. С первого взгляда, наш отдых вполне можно было бы принять за вечерние посиделки на открытой террасе, вот только под нашими ногами пролетали городки и деревни, а вокруг клубились облака. Принцесс забрала Агата — стоя у самого борта, оперевшись на деревянный леер, она показывала вниз на проплывающие под нами элементы пейзажа и населенные пункты, очень интересно и увлекательно рассказывая про то или иное пятнышко застройки, тонкую нитку реки или кляксу озера. Огромные территории пашен тоже произвели немалое впечатление на принцесс, а маго-научная команда Фейблгардцев поражалась летающему кораблю, так и не сумев понять принципа, благодаря которому тот держится в воздухе. Генерала в оборот взяли уже мы с Хадсом и Дезмондом, показав тому клинок Ланте. — Мерзкое оружие, — заявил тот осмотрев нож, — грязное. — Вы знаете как такие делают? — спросил я, хотя ответ уже знал заранее. — Знаю, конечно, — кивнул генерал Тан, — если определенным образом закалить нож в крови пустотника, многократно повторяя процедуру, получится на какое-то время придать клинку пустотные свойства. Ненадолго, правда. — Мерзость, — поморщился Хадс, и я его отношение к клинку мог понять. Ради того, чтобы этот кусок железа получил на какое-то время способность дотянуться до моей шкуры, был убит кто-то из его соплеменников. Пустотники, именно как народ, в свое время оказались едва ли не на грани вымирания. Тогдашняя церковь, считавшая, что бог и создатель всего сущего был всего лишь очень-очень сильным магом, объявила их, разрушающих магию — то есть саму основу мироздания по тогдашней вере — истинным злом. Костры инквизиции тогда пылали по всему континенту, и спастись можно было разве что за морем или в королевстве бездарных, названия которого я так и не узнал, потому как в империи и вольных королевствах его упоминать было не принято. Бездарные же, которые в те времена вели свою собственную священную войну против носителей магии и неодаренных людей которые магам подчиняются, в свою очередь, не стеснялись пускать пустотников под нож ради крови, в которой закаляли всякий колюще-режущий инструментарий. Маги на магическх землях, прежде чем отправить пустотника в костер, тоже не брезговали слить с бедолаги кровушку и закалить в ней нож, чтобы потом воткнуть его в печень кому-нибудь из заклятых друзей. В общем, генофонд антимагов этого мира, за пару веков церковного мракобесия, проредили изрядно. Хадс с генералом Таном пустились в спор о технологической стороне процесса, и я вроде как понял, что нож для правильной закалки надо было зажать в тисках над какой-нибудь емкостью, и нагревая со стороны рукояти, причем нагревая от души, чтобы лезвие было раскаленным, поливать это самое лезвие кровью. Процесс был длительный, крови уходило много. Все, что сливалось в емкость, снова отправлялось на лезвие. Почему-то считалось, что вся кровь должна была запечься и выпариться на клинке. Без остатка. В результате получалось "ржавое железо" — нож с узнаваемым покрытием, которое слегка полировалось, чтобы соскрести с лезвия... хм, назовем это биологический нагар, и пускалось в ход. С наконечниками стрел это почему-то не работало, а может работало, да никто не хотел тратить ценный продукт и кучу времени на стрелу, которая скорее всего воткнется в землю или лишь поцарапает доспех. Думаю какой-нибудь лучник-снайпер, мастер одного выстрела, вполне мог изготавливать такие наконечники для себя, просто широко такая практика не распространилась. За те два с небольшим века, пока церковная доктрина не изменилась, пустотников вырезали едва ли не под корень, и сейчас антимаги считались редкостью. Даже покойный Мендакс — один из самых богатых и влиятельных людей империи, крупнейшего государства на континенте — не сумел наскрести себе в личную гвардию больше двух десятков человек. У матери Хадс вообще один был. Сейчас практика изготовления таких антимагических ножей встречалась редко. Люди наделенные властью и деньгами, поняли что пустотника выгоднее взять на службу, вместо того чтобы получить из него по сути одноразовый клинок, ну а людям без власти и денег, антимагический клинок просто не был нужен. Я, слушая двух вояк, обсуждавших теоретические и теологические аспекты подобного ритуала, пришел к выводу, что магия тут была не при чем. Пожалуй все дело в том что на клинке образовывался тонкий слой из чего-то содержащегося в крови и вряд ли это был свернувшийся белок или какие-нибудь подгоревшие частицы ДНК. Нет, я конечно допускал, что дело именно в этом, но тогда, наверное, проще было бы окунуть стрелу в кровь пустотника и сразу стрелять, или набодяжить какой-нибудь клей или лак на основе этой крови, который конечно же быстро испортился бы, но зато хорошо держался бы на ноже. Если так не делали, значит пытались извлечь из крови что-то другое. Что не меняется в мертвом организме? Что остается точно таким же как и было? Вся органика разлагается, каждая молекула белка разрушается, каждая спираль ДНК распадается. Все меняется. А вот неорганические вещества в организме — металлы которых в теле взрослого человека наверное штук сто всяких-разных, скорее всего, не меняют свою структуру и не важно мертв человек или жив. Я конечно же не химик ни разу и не биолог, так что могу ошибаться конечно же, но эксперимент подобный провести надо. Почти уверен, что такое вот кустарное кровавое напыление на пуле не продержится — его сдерет в стволе, но попробовать то можно? Если сделать в пуле полость и наполнить ее кровью пустотника, пройдет ли она сквозь магический щит? Я не знал, был почти уверен что нет, но на втором конце этой уверенности была другая — если извлечь металл из крови пустотника и отлить из него пулю, уж она то, сквозь магический щит должна пройти легко. Опять же надо экспериментировать, но сначала это железо надо было добыть… — Ты не успеешь рыпнуться в кусты — пробубнил я под нос строки песенки — когда тебя уложат из обреза, на свете нет прекрасней красоты, Чем абстиненция морфинного генеза! — Чего? — прервал меня генерал не поняв язык на котором я заговорил, видимо я перешел на великий и могучий. — Нет, ничего — я посмотрел на плывущие за бортом облака и в голове как-то сама собой всплыла следующая строчка — Взгляните в небо, грязные скоты, Хотя бы раз, хотя б для интереса! На свете нет прекрасней красоты, Чем абстиненция морфинного генеза! Всего отрадней прыгнуть из окна, Отринув тьму, где мусор и блевота; Всей этой жизни красная цена — Одно мгновение свободного полета! В астрал вернутся детские черты, Из нашей крови выплавят железо; На свете нет прекрасней красоты, Чем абстиненция морфинного генеза… Судя по лицам, никто не понял что я говорил. Хм, интересно, обычно мой синхронный переводчик в голове переводит все на лету… Подсознательно отследил прыжок мысли но не стал мешать мыслительному процессу катиться по новым рельсам. Сколько железа в теле взрослого человека? Два грамма? Грамм? Полтора? Пол грамма? Сколько человек надо отжать и выпарить ради одной пули? В принципе, если взять за примерную точку отсчета, ну пусть будет пару грамм на шесть литров крови, то хорошую, полновесную пулю, для моего пистолета, который по сути был микромушкетом и калибр там весьма солидный, можно получить литров эдак из шестидесяти — семидесяти. Всего-то пропустить через мясорубку, пресс, центрифугу и испаритель десятка полтора человек, и пуля готова… Ну или слить по литру крови человек с семидесяти, слыхал это относительно безопасно. Создать под эту пулю магический пистолет не получится — она его просто растворит, как кислота, но моя промышленность уже выкатила вполне себе материальный ствол, плюс-минус такой же конструкции, как тот из которого в свое время Пушкина убили. — Ваше высочество! — отвлек меня от моей кровавой математики испуганный возглас и я вынырнув из своих мыслей на поверхность, в бренный физический мир, огляделся, пытаясь сообразить в чем дело. Источник беспокойства я нашел сразу: Линда, младшая из принцесс, усевшись на деревянный леер, с любопытством глядела вниз, болтая ногами, и это на высоте почти в километр. — Ваше высочество, — снова обратился к ней генерал Тан, осторожно поднимаясь из-за стола, словно пытаясь не спугнуть принцессу неловким движением, — вы бы отошли от края. — Хадс, когда вернемся, напомни что я хотел поговорить с тобой насчет крови — Я со вздохом последовал примеру генерала и тоже поднялся из-за стола, на шаг приблизившись к краю палубы. — Зачем? Линда ловко и изящно перебросила через фальшборт длинные ноги, равернувшись на широком леере. Полированная доска шириной в ладонь, не самое безопасное место для сидения, особенно когда от этой доски до земли — километр. Теперь Линда сидела спиной к пустоте, задорно поглядывала на нас и болтала ногами, демонстрируя, что лишних точек опоры у нее нет. — Пожалуйста, вернитесь на борт. — Формально, я все еще на борту, — усмехнулась девушка, и, уцепившись ногой за стойку леера, отклонилась назад, заставив Агату охнуть, а беднягу генерала едва ли не поседеть на глазах. — Ну все, прекрати, — одернула ее старшая сестра, — хватит. — Почему? — искренне удивилась младшая, — Я просто делаю то, что мне нравится. Мы с тобой из той категории людей, приказать которым может всего несколько человек в этом мире. Так зачем же ограничивать себя самим? — Это глупость. Опасная. — Ну и что? — снова улыбнулась младшая принцесса, — пусть глупость, но если хочется сделать какую-нибудь глупость? Почему нет? — Ваше высочество, — вступил в дело я, — Если вы упадете и разобьетесь, боюсь ваша невинная шалость обернется дипломатическим скандалом, если не войной. Я не хочу отбиваться от атак империи на востоке, и атак вашего батюшки на западе. — А я не хочу строить причинно следственные связи, — почти серьезно ответила она, — хочу просто что-то делать, без оглядки на далеко идущие последствия. Я живу моментом! — Сколько она выпила? — свой вопрос я адресовал старшей, более, как мне показалось, сдержанной. — Нисколько, — ответила та, — просто Линда у нас всегда была бунтаркой. Бунтовала против всего. Против времени отхода ко сну, невкусной каши, даже против горшка.