— Но почему так? — шепотом воскликнул Мендакс, — почему почка, селезенка, глаз или ухо? Почему не прядь волос, например? — Я не знаю, — пожал плечами Салазар, — но это работает. Я просто знаю, что конкретно в этом человеке мне нужно сердце, или печень, или еще что-то. Когда я это забираю, я чувствую, что стал чуть-чуть более цельным. Я разбивал себя на кусочки, дополнял их и собирал обратно, я почти идеален. Салазар щелкнул пальцами и фужеры на столе поползли навстречу друг другу и соединились снова превратившись в рядок из десяти стаканов заполненных вровень. — Каждый раз правда, мне не хватало какой-то капли, — Салазар воплотил в руке большую медицинскую пипетку с вином, и капнул пару капель в один из стаканов, — я чувствовал какую-то не идеальность, приходилось снова дробить себя на более мелкие куски и снова собирать. — Ты говоришь собирать и разбирать, так словно говоришь не о душе, а о коробке со спичками. — Это не сложно, — снова пожал плечами Салазар, — я же актер, я могу сыграть любую роль, я могу отыскать в себе любую грань, мне не сложно представить себя как две личности, или двадцать две, двести двадцать две, две тысячи двести двадцать две! — И каждую из этих тысяч, дополнить новой жертвой? — Да! Ты меня понял, наконец! Скажи, что я гений. — Ты псих. Ты обычный маньяк. Убийца, которому доставляет удовольствие потрошить своих жертв, вот и все. — Зато я цельный, а не неполноценный кусок дерьма как ты. — Цельный, — усмехнулся Мендакс, — да твой разум фрагментирован, как витраж. Ты склеен из осколков, — Фулгур кивнул на окно, одна из створок которого была заполнена мозайкой из кусочков разноцветного стекла, отбрасывая на пол цветные пятна света, — я удивлен, что у тебя тень не разноцветная. — Ну зачем ты так? — даже удивился Салазар, — я же тебе помочь хотел. Мендакс рассмеялся, уже сообразив, чем все закончится. Салазар, казалось, совсем не обиделся, но искренне расстроился. — Ты оскорбил меня, — покачал он головой, — я не обижаюсь, это глупо, просто чувствую, что баланс нарушен. Снова воплотив в руке пипетку, он добавил несколько капель вина в один из стаканов, и Фулгур понял, что сейчас произойдет. — Думаю в этом заведении я найду кого-нибудь, кто сгладит выбоину… Тебе я тоже помогу, хоть ты этого и не заслужил, я не врал когда говорил, что желаю тебе добра, — Салазар воображаемыми пальцами коснулся сердца Мендакса, — Я же вижу, что ты страдаешь. Пальцы сжались в кулак, Мендакс упал, умер мгновенно даже не успев понять, что случилось, а Салазар встав из-за стола, воплотил в руке опасную бритву. Двери кабака сами собой захлопнулись, лязгнули ставни, провернулись запоры. — Никто не уйдет, пока я не закончу. Глава 18 Спустившись в трапезную, я застал там только Агату и Дезмонда при ней — ни Хадса, ни генерала Тана, ни принцесс в зале не было. — Что с лицом? — поинтересовалась Агата, не отрывая взгляда от газеты. Почти каждый день ей доставляли подборку свежей прессы из империи и ближайших к Альде королевств. — Порезался когда брился, — отмахнулся я от вопроса и совсем не по-королевски, принялся закидывать в пасть еду. — Торопишься куда-то? — Да. На завод надо. У меня просадка образовалась, целый день меня не было. И я придумал новую штуку, точнее она мне приснилась, но думаю все сработает. Хочу попробовать. — У тебя тут гости. — У меня тут война. — Пока можешь не переживать по этому поводу — пришла птица от На Деля, по его словам в империи пока тихо. — К посевной готовятся? — поинтересовался я, но от идеи бежать прямо сейчас на завод и попробовать создать устройство для получения азотной кислоты, не отказался. — Скорее всего. — Думаю, все равно не стоит замедлять производство боеприпасов, а еще меня ждут мои мотористы, мы разрабатываем новую систему привода для всего, что должно двигаться. Ну вроде вот мельничных жерновов, ткацких станков, водяных насосов и так далее. — Ты уже рассказывал, — кивнула Агата, — паровые движители. — Верно. За ними будущее. Когда-нибудь сквозь всю Альду мы проложим железную дорогу, по которой поедут первые поезда. — Зачем? Просто обучи больше магов создавать летающие корабли и все. — Безусловно, антиграв эффективен, но это наш эксклюзив. Утечки допустить нельзя. Все, что создано магией, может быть легко магией и повторено. Орбитальные лазеры, ядерные взрывы, антиграв и тому подобное я оставлю за собой. Агата отложила газету, сложив ее пополам и сделав какие-то заметки в толстой записной книжке, что носила с собой, и принялась за следующую. — Надо придумать нашим аристократам какое-нибудь занятие. Как-то приобщить к победе, — продолжила Агата не отрывая глаз от газеты — сегодняшним утром я распорядилась пустить войну в Альдийскую прессу. — Зачем? — удивился я, — мне казалось мы должны держать народ по возможности в неведении, чтобы не паниковал, а те кому надо и так знают. — Все всё знают. Не только те кому надо. — Слухи это слухи, не знание. Могут болтать и думать все что хотят. Я слыхал что обсуждают между собой работяги — одни уверены что вдоль границ лютая мясорубка, и не верят курьерам которые сообщают что все спокойно, а другие — в том числе и курьеры некоторые, не верят что мы вообще хоть с кем-то воюем. Более менее все сходятся на кораблях — знают что они точно были, но даже тут не соглашаются зачем они к нам прибывали и что случилось дальше. Кто-то верит что мы их разбили, другие считают что временно откупились. Мне казалось надо канализировать общественное мнение, корректировать и направлять аккуратно. Я вообще ожидал что еще осенью, когда к нам пожаловали корабли, империи, начнется повальное бегство крестьян. У меня были несколько идей, хотел прийти с ними к тебе. Не ожидал вот такого заявления для масс в лоб. — В неведении народ надо держать в случае неудачи, — пояснила Агата, — тогда конечно, официально надо молчать а неофициально распространять слух что все хорошо, но мы, если ты вдруг не заметил, одержали великую победу. Такого еще не бывало, чтобы малыми силами разбивали имперскую военную элиту. Мы потеряли тысячу человек разменяв на пять тысяч имперцев. — У нас потери выше, а у имперцев немного ниже, там не пять к одному получилось… — Осенние корабли тоже надо считать. — Ну если только так. Да и то, когда мы атаковали отряды на территории империи там, разумеется, не было стопроцентных потерь личного состава, некоторые отошли. — Это не важно. Главное, что на нас двинули пять полков спесивых, а мы отбили атаку, даже если где-то и допустили захват населенного пункта, то быстро вернули все обратно. Наши аристократы не могут отпраздновать победу, потому что чувствуют свою непричастность к ней. — Потерпят. — Какое-то время да, но если король в военное время не нуждается в своих вассалах, оставив их сидеть по замкам, чтобы под ногами не мешались, то что будет когда война закончится? Может быть, они тогда станут не просто бесполезными, а лишними? — Думаешь они могут попытаться меня свергнуть? Почему? Если император захватит Альду, вряд ли он ограничится только нашей семьей? Думаю, у него есть свои люди на все самые лакомые кусочки королевства. — Ну, — улыбнулась Агата, — самые лакомые кусочки королевства в основном наши. Ты же Адд, ты должен знать, что главные рудники принадлежали нашему роду еще до того, как род стал королевским, и сейчас они в ведении не королевства Альда как такового, а рода Адд. — Да, да, конечно, — я кивнул, но Агата продолжила инструктаж. Интересно, она уже все поняла или еще тешит себя надеждой, что ее сын просто повредился умом после удара молнии? Я все же склоняюсь к мысли, что поняла, наверное, именно поэтому сестры Артиса едва ли не с первого дня, как я добрался до столицы, перебрались в другой замок. — И Альда когда-то была не столицей и не Альдой, а просто городом, принадлежащим нашей семье, — продолжала Агата рассказывать то, что Артису, по идее, должно было бы быть и без того известно, — город потому и лишился имени, взяв имя королевства, как компромисс между тогдашними великими лордами. — Чтобы не раздражать «друзей» чьим городам не повезло стать столицами? — Верно. Поэтому смена правящей династии может ударить по обычным крестьянам, как минимум поначалу, да и потом, наверное, тоже, но вот лорды, в большей своей массе приспособятся. Кого-то, конечно, имперцы сожрут, кого-то сдвинут, кому-то из имперских может приглянуться территория кого-то из наших, в общем некий передел безусловно будет, но есть шанс что для большей части все закончится хорошо. — Это риск. Зачем рисковать, если при нашей династии уже установился какой-никакой, но баланс. — Ты — тоже риск. Император им хотя бы понятен. Привычная модель управления, привычные обязанности, привычные способы обхода законов. Ты — что-то новое и непонятное. Возвышаешь чернь, отдаляешь от себя благородных, вводишь новые проекты, механизмы, вооружение. Того гляди распустишь армию, а потом и лордов как таковых упразднишь или поднимешь налоги взамен ненужной более рыцарской военной повинности. Это не только лишние расходы для лордов, но и снижение влияния. — Бедные останутся бедными, богатые станут еще богаче, а при них будут сильные, держать для них власть… Как обычно. — Верно, — согласилась Агата, — говоришь как настоящий король. — Ладно, — я кивнул, — придумаю им задачу какую-нибудь. — Я уже подумала над этим, — Агата пролистнула несколько страниц в своей записной книге, и отыскав нужную, вырвала лист. Я подумал, что надо бы подарить ей записную книгу со страницами на пружине, ей бы наверное понравилось, да и мне такая тетрадь для записей не помешала бы. Надо озадачить цех выпуском пружин, только размер подобрать надо будет под местный формат бумаги. — Вот, смотри. Здесь, тут и вот тут, сложные участки. Лесистая и скалистая местность, удобных переправ нет, далеко от главных транспортных узлов империи. Шанс что имперцы решат ударить именно оттуда совсем невелик. Есть намного более удобные места. — Хочешь поставить наших аристократов сторожить пустой амбар? — Какой амбар? — Имею в виду, защищать места, на которые точно никто не нападет. — Верно. Сын графа Трелонда женат на дочери графа Шрадда и если войска первого мы перебросим к родовым землям второго, это не ущемит ничьей гордости, они же родня. Получится, что армии двух родов одной семьи мы временно объединили. Они смогут нести стражу на южных рубежах, местность там скалистая, дороги узкие, проходят между скал. У Шрадда отличные лучники, хорошо дополнят тяжелую пехоту Трелонда. Я почувствовал, как плыву. Удивительно — я могу удержать в голове строение реактивного репульсора, или вспомнить забытые двадцать лет назад химические опыты, а вот запомнить имена наших лордов хоть убей не получается. Кто где живет, кто на ком женат, кто чем владеет, и у кого родословная длиннее. А ведь все это важно — в военном походе, нередко распределение трофеев зависит от того чей дед двести лет назад быстрее успел присягнуть тогдашнему королю, а чей дед, все те же двести лет назад, оказался в оппозиции к предкам нынешней правящей династии.