Омарейл трижды кивнула, а потом замерла. Ее губы разомкнулись, лицо озарило понимание. Она ухмыльнулась: – Не нужно прерывать. Не знаю, о чем ты думал целый час, но вот что я только что осознала: доказательство, о котором будет говорить Ленар, – и есть наше пророчество! Даррит пару раз моргнул, похоже, пытаясь сообразить, как он не понял этого сам. Коварная ухмылка на лице принцессы сменилась холодной решимостью. – Он знает меня, а вот тебя – нет. Даррит закивал. – Разумеется. – Он задумчиво потер подбородок. – Нужно убедить его, что я – от Совалии Дольвейн. – Назови его Сумрак, – горячо зашептала Омарейл. – Думаю, только Сова знает его настоящее имя. Назови Сумрак и скажи, что произошло кое-что важное. Не дай понять, что ты эксплет, но аккуратно воздействуй. Как будто Совалия не может покинуть свадебную церемонию, но в стеле истинное пророчество, доказательство ее правоты, назови как хочешь… Даррит хмыкнул, похоже, немало воодушевленный планом. Принцесса и сама чувствовала нервное возбуждение, одновременно боясь и ожидая грядущих событий. – Ждите меня здесь, – сказал наконец он. Даррит повернулся было уйти, но потом снова приблизился к Омарейл и ободряюще сжал ее руку. Она стиснула его пальцы в ответ, понимая, что когда они увидятся в следующий раз, все может быть по-другому. Толпа на площади была похожа на темное озеро, воды которого неторопливо покачивались. Небольшие волны хаотично двигались, потоки уносили и приносили людей по улочкам-притокам. Над собравшимися возвышалась стеклянная стела. Она находилась не ровно в центре, а ближе к аллее Луны и Солнца и дальше от Даррита, Омарейл и Мира Ленара, которые оказались на другой стороне площади, у самого Храма Света. Принцесса наблюдала за Нортом, прячась за гладкой толстой колонной. Он же не без труда пробрался между людьми и подошел вплотную к Ленару. Омарейл видела, как брат Совы поднял взгляд, как Даррит что-то произнес – всего одно слово, но тот переменился в лице. Мир поднял руку, призывая всех замолчать. Норт склонился к лысой голове и энергично зашептал Ленару в ухо. Для принцессы время как будто замедлилось. Она не слышала толпы, звук слился в шум моря на фоне. Не видела домов, стелы, неба. Ее внимание сосредоточилось на том, как черные волосы блестели на солнце, на том, какой бледной казалась кожа Ленара. Омарейл как будто не могла выйти из оцепенения. «Провидец» кивнул словам Даррита, подозвал несколько своих помощников, принялся что-то им объяснять. Омарейл сжала в кулаки вспотевшие ладони. Она видела, как люди Ленара стали обсуждать между собой некий важный вопрос: они взмахивали руками, указывая на площадь, спорили, кто-то раздавал указания. Затем они начали расходиться в разные стороны. Даррит вновь привлек внимание Ленара, на этот раз речь его была длинной и обстоятельной. Норт поддерживал свои слова жестами, видимо, стараясь как можно понятнее передать все инструкции. Он достал из кармана инструменты. Ленар внимательно слушал, задавал вопросы. От безумного мессии не осталось и следа, мужчина сосредоточенно и серьезно обсуждал дальнейшие действия. Солнце светило в глаза, легкий ветер растрепал волосы Омарейл. Все ее существо стремилось в гущу событий, было тяжело просто наблюдать, оставаясь в стороне. Вдруг толпа взревела. Этот звук заставил Омарейл встрепенуться. Только теперь она осознала, как близко находилась к выходу из Храма Света. Она не знала, почему никто не расположился рядом с ней, ведь с этой точки так хорошо просматривалась площадка, на которую вот-вот должны были выйти новобрачные. Через открывшиеся двери храма к толпе вышли двое гвардейцев в парадной синей форме. Они прошли вперед четким, синхронным шагом, встали по обе стороны от входа. Затем появились четыре маленькие девочки в прекрасных белых платьях, они рассыпали лепестки, устилая ими дорожку. Наконец, после томительной паузы, из Храма вышли Бериот и Севастьяна. Омарейл снова испытала щемящий сердце восторг. Ее сестра была так прекрасна! Она вышла из тени холла Храма на улицу, лучи солнца упали на ее светлые волосы и блестящее платье. Ее явление можно было сравнить с утренней зарей. Бериот вел Севастьяну, выставив локоть, и, казалось, ничто сейчас не способно было отвлечь его. Он был сосредоточен и скован. «Хоть бы улыбнулся», – подумала Омарейл, качая головой. Ей так хотелось узнать, что за чувства царили сейчас в его душе. Был ли это исключительно брак по расчету или он испытывал хотя бы небольшую симпатию к своей жене? Пара прошла к экипажу, мальчики-пажи помогли принцессе подняться на ступеньку, сесть на скамью. Бериот опустился рядом. Молодожены не смотрели друг на друга, их внимание было обращено к публике. Бериот сдержанно кивал всем в знак приветствия, Севастьяна нежно улыбалась, чуть поднимая руку, чтобы выразить признательность за то, что все пришли. Так учил этикет. Омарейл пичкали этой теорией, вызывая желание закричать: «Зачем мне все это?! Мне это никогда не понадобится!» Экипаж новобрачных медленно проехал по площади и скрылся за поворотом на улице Семи Сестер. И тут раздался крик. Омарейл перевела взгляд туда, где еще недавно Ленар вел сдержанный разговор. Теперь он стоял на коленях, воздев руки к небу. – Узрите, слепцы! – завопил он. Но звука его голоса не хватало, чтобы услышали все. Нужно было привлечь внимание толпы к Ленару и при этом быть осторожной. Вдруг Омарейл увидела в руках человека, что стоял неподалеку, специальное устройство для усиления голоса. Мужчина, рекламирующий экскурсии по Астрару, пришел посмотреть на свадьбу, но все его атрибуты зазывалы были при нем. Конус из бронзовых листов с большими болтами висел в его руке. Омарейл свесилась со своего постамента и крикнула: – Эй! Господин с экскурсиями! Это Мир Ленар! Он хочет сказать что-то важное! Но ее не услышали. Тогда она вздохнула, прикрыла глаза на мгновение, а затем произнесла в толпу: – Господа. – Принцесса сосредоточилась на важности своих слов и передала эмоции толпе. Люди, находящиеся поблизости, начали обращать на нее внимание. – Господин с экскурсиями, там Мир Ленар хочет сказать что-то важное, – повторила Омарейл. Мужчина взглянул на нее, вопросительно подняв брови. – Дайте ему свою штуковину! Теперь, когда он смотрел на Омарейл, она смогла передать ему желание помочь. В толпе эмоции распространялись быстро, вот все, кто был рядом, суетливо и обеспокоенно начали передавать усилитель голоса. Ленар, стоящий так же, как Омарейл, на цоколе одного из зданий, увидел это и с благодарностью махнул собравшимся. Принцессу он не заметил. – Узрите, слепцы! – вновь произнес он, и голос его разнесся далеко вокруг. Люди начали поворачивать головы. – Она – среди нас. Каждый шаг ее – шаг в бездну. «Мир Ленар! Это Мир Ленар», – послышалось со всех сторон. – Конец приближается! И сегодня мы узнаем правду! Сердце Омарейл бешено колотилось. В этот момент что-то заставило ее обернуться: на втором этаже Храма Света располагался открытый балкон с белоснежной балюстрадой. На него в окружении гвардейцев вышли Король и Королева. Так как принцесса стояла на возвышении, вышло, что она оказалась всего в паре десятков метров от них. Больше она не слышала голоса Мира, он говорил об истинном пророчестве, о том, что представит доказательства того, что Ордор ждут перемены, но для принцессы его слова стали лишь фоном. Родители стояли в нескольких метрах от нее! Она могла их рассмотреть! Все это время Омарейл – порой намеренно, порой неосознанно – избегала встречи с ними лицом к лицу. Не искала фотографий, не спешила найти, увидеть, хотя бы издалека. Иногда она спрашивала себя почему и однажды нашла объяснение: всю жизнь она желала вовсе не встречи с незнакомыми людьми, не возможности увидеть «хоть одно живое лицо», нет. Ей не хватало именно родителей. Все было бы иначе, если бы в ее жизни были они. И наконец увидеть их лица было одновременно важно и страшно. Как будто теперь не было пути назад. Хотя Омарейл и так давно обрубила любую возможность повернуть все вспять, но с самого детства она одновременно хотела и боялась этого момента, и он казался ей решающим. Принцесса почувствовала, что задыхается, в горле встал ком. Она едва не бросилась вперед, к маме и папе, но разум еще побеждал чувства. А вот люди, собравшиеся рядом, будто бы с воздухом впитали ее состояние. Толпа двинулась в сторону Короля и Королевы, и стража, которая стояла у входа, выстроилась стеной, не пуская ни к балкону, ни к Храму. Выдохнув, Омарейл попыталась взять свои эмоции под контроль. – Правда! – услышала она слова Ленара. – Наконец правда станет достоянием народа. Истинное предсказание, которое было секретом все эти годы! И теперь вы услышите его. Люди Ленара начали управлять толпой, направляя народ так, чтобы от провидца к стеле образовался широкий проход. Омарейл искала глазами Даррита – тот стоял у подножия цоколя, с которого вещал Ленар, Норт напряженно глядел на толпу. Принцесса почувствовала мощные волны – не от него, конечно, а от народа, они ждали и верили, что сейчас услышат что-то важное. Принцессу так и тянуло вновь посмотреть на родителей, поэтому она повернулась к Храму Света. На этот раз рядом с Королем и Королевой стояла Сова. Статная, уверенная в себе, в элегантном бежевом платье, украшенном сложным кружевом. Совалия оказалась на голову выше Королевы, ростом почти с Короля, и сейчас с выражением ярости и возмущения смотрела на Мира Ленара. Госпожу Дольвейн и Омарейл разделяло несколько метров, но принцесса отчетливо видела лицо Совы, видела, куда был направлен взгляд темных глаз. Вот Совалия взглянула на толпу, которую сдерживали гвардейцы – те уже не стремились к королевской чете так рьяно, но отголоски влияния Омарейл заставляли их тянуться к монархам, – проследила взглядом до самого возвышения, словно чувствовала шлейф чужих эмоций. И будто по щелчку, будто точно зная, куда смотреть, Совалия перевела взгляд на прильнувшую к колонне принцессу. Наверное, так ощущает себя дерево, в которое попала молния. Все внутри Омарейл содрогнулось, по коже пробежали мурашки, по позвоночнику прошла неприятная волна. Принцесса не стала даже пытаться спрятаться. – Двадцать семь лет назад, когда была возведена эта стела, – раздался громкий голос Мира Ленара, – в ее основании было спрятано истинное предсказание! И сейчас я извлеку его! Глаза Совы чуть сузились, она будто пыталась прочитать мысли и эмоции Омарейл, хотя обе знали, что это невозможно. Принцесса сомкнула губы, до того испуганно раскрывшиеся, гордо подняла подбородок. Сова стиснула зубы, а затем вдруг прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Намеревалась внушить что-то толпе? Король и Королева переглянулись и взялись за руки. Гвардейцы плотнее обступили их. Люди, стоявшие у входа в Храм Света, стали озираться. Скоро до Омарейл донесся их страх. Раздались тревожные голоса. – Вот и началось, – напряженно произнес кто-то. – Нужно отсюда уходить. Мир Ленар в это время при помощи соратников спустился с постамента. Даррит внимательно наблюдал за «провидцем» и, судя по напряженному взгляду, продолжал внушать толпе нужные чувства. Но Сова могла все испортить, поэтому Омарейл собрала силы и стала посылать волны любопытства – это было самое простое в тот момент, так как ей и самой хотелось знать, чем закончится это противостояние. Сработает ли их с Нортом план? Не напрасно ли они путешествовали в прошлое? Это было странное ощущение, будто потоки то холодного, то горячего воздуха осторожно касались ее и уплывали. Только вместо разных температур Омарейл улавливала разные эмоции. Было так трудно в этом водовороте еще и внушать свои, но она старалась, понимая, что Сова может разрушить все. Ленар медленным шагом двигался к стеле. Люди расступились, над площадью повисла напряженная тишина. Если кто-то и переговаривался, то негромко, боясь спугнуть что-то важное. Омарейл снова бросила взгляд на Сову. Та неотрывно глядела на принцессу. Захотелось остановить все это, сбежать, спрятаться. Но Омарейл, изображая уверенность, которой не чувствовала, многозначительно подняла бровь. Секунда – и Сова медленно покачала головой. Принцессе потребовалась вся ее воля, чтобы не погрузиться в ощущение, что она совершает ошибку. Подавляя нервный глоток, она подняла подбородок и повернулась к площади. Мир Ленар прошел две трети пути. Человеческий коридор был довольно широк, и, как ни странно, никто не пытался остановить мужчину или, напротив, помочь, составить компанию. Омарейл невольно отметила, как блестела его лысина в свете солнца. В тот момент она осознала, что снова была весна, что осень осталась в прошлом, а сейчас на дворе был пятый месяц. Все пробуждалось, воздух пах сладко и многообещающе, природа сулила новое начало. Разве может в такой светлый, прекрасный день произойти что-то плохое? Сердце принцессы тревожно забилось, потому что в минуты, когда вершилась ее судьба, все это упоение казалось особенно хрупким. Ленар наконец добрался до стелы. В его руках были инструменты, которые передал ему Даррит. Омарейл быстро отыскала Норта взглядом – тот выглядел неважно, бледный, лицо блестело от пота, волосы прилипли ко лбу. Толпа справа от Омарейл, ближе к Храму Света, беспокойно загудела, и принцесса осознала, что перестала внушать эмоции, перестала бороться с влиянием Совы, и та снова начала побеждать, захватывая страхом все больше зрителей. Тревога переросла в панику, распространяясь, как заразная болезнь. И принцесса чувствовала, что ее сил не хватает. Она не умела настолько искусно пользоваться даром, чтобы подавлять эмоции такого количества людей. Напротив, теперь она перенимала их. Волнение в ее груди превращалось в истерику. И тут все затихло. Она обернулась и увидела, что из Храма Света стали выходить люди – почетные гости, которые присутствовали на церемонии. Гвардейцы позволили им выйти к толпе. Среди них в изумрудном камзоле с почти черным плащом, накинутым на одно плечо, стоял Ил Белория. Его лицо было сосредоточенным, а взгляд направлен прямо перед собой, но, кажется, Патер ничего не видел. Омарейл обернулась к балкону: Сова тоже смотрела на Патера Нортастера, ее обычно полные губы превратились в тонкую нить. Нарастающий ужас в душе начал отступать, принцесса снова смогла ровно дышать. Тем временем Ленар вновь поднял медный конус и заговорил: – Этот памятник олицетворяет государство, в котором мы живем. То, на чем зиждется Ордор. Стела была поставлена в честь пятисотлетия Совета Девяти, двадцать семь лет назад, и содержит в себе послание, которое определит всю дальнейшую историю королевства! Здесь! – Он ткнул пальцем в нижнюю часть бетонного основания, туда, где было изображено Солнце. – Здесь оно спрятано. Смотрите все, смотрите внимательно, а если не видите, то слушайте! Репортеры, фотографы, приблизьтесь, чтобы не было сомнений ни у одной души в Ордоре, что все, что происходит сейчас, – и есть Истина! Вокруг Ленара и без его приглашения собрались люди, сжимавшие в руках фотоаппараты с огромными вспышками, и господа с блокнотами. В тишине, абсолютной тишине, которая повисла над площадью Храма Света, Омарейл слышала, как где-то далеко, с помехами, работал радиоприемник. – Мир Ленар подходит вплотную к стеле. Он откладывает усилитель голоса, кладет его на землю. В его руках долото и молоток. Что же сейчас произойдет? – Радиоведущий затаил дыхание, а затем воскликнул: – Он всадил долото в центр Солнца на стеле. Прямо под надписью: «Под Солнцем процветаю», что это, если не метафора? Что же он сделает: уничтожит королевство или подарит ему новую жизнь? До Омарейл трансляция едва доносилась, но все же оказалась весьма полезной. Из своего укрытия она почти не видела, что происходило на той стороне площади, даже несмотря на то, что толпа еще сохраняла коридор, по которому прошел Ленар.