Голос отца дрогнул, когда он ответил: – Мы сделали все, что могли, чтобы твоя жизнь была нормальной. Омарейл тяжело вздохнула: – Я знаю, папа. И я не так представляла наш первый разговор… Я понимаю, что поступила плохо, только вот не могу искренне раскаиваться. Я обрела свободу и действительно нормальную жизнь. Как можно об этом сожалеть? – Я тоже понимаю, что должен быть зол на тебя, но не могу искренне сердиться. Принцесса рассмеялась: – Мне показалось, ты сейчас злился от души. – Я переживал за тебя. Ты ни разу не выходила из комнаты и вдруг оказалась вне дома совершенно одна. Мы с матерью не находили себе места. – Прости. За это я и правда чувствую вину. Но пойми, я не могла поступить иначе. Они поговорили еще немного, Омарейл с облегчением почувствовала, что лед между ними треснул, и это снова был ее родной отец, а не Король Ордора, которого она увидела в Раух-зале. – Если это как-то тебя утешит: мое путешествие многое изменило, – сказала она напоследок. – То, чему ты пытался научить меня, не имело никакого смысла, пока я не столкнулась с этим в жизни. И теперь понимаю, как важно то, что мы делаем. Как много мы можем сделать! Как много жизней изменить. Папа, я стану Королевой, которой можно будет гордиться. Король ушел, и Омарейл ощутила пустоту. Она не знала, куда деть себя. К счастью, раздалась трель: кто-то еще решил прийти с визитом. Принцесса вновь прошла в Комнату Встреч, опустилась в кресло и вопросительно подняла бровь. – Ваше Высочество, – это была госпожа Дольвейн. Почему-то Омарейл ни капли не удивилась. После длительной паузы Сова спросила: – Как вы познакомились с Нортом? – Лучше скажите мне, как собираетесь сообщить всем, что он ваш сын? – ответила принцесса довольно несдержанно. – Как объясните, почему избавились от ребенка, отдали его другой женщине? Омарейл еще не была уверена, что до этого дойдет: Даррит, кажется, не особенно обрадовался подвернувшейся возможности жениться на принцессе. Да и сама она не была готова оставить Сову безнаказанной. – Это не ваша забота. Услышав такой ответ, Омарейл стиснула зубы, чтобы не сказать лишнего. Лишним, по мнению принцессы, было бы любое проявление сильных эмоций: она не хотела, чтобы Сова знала, как влияет на нее, как заставляет все внутренности скручиваться в тугой узел. – Почему он не искал встречи со мной раньше? – спросила госпожа Дольвейн. – Он и сейчас не искал. К тому же узнал о вас совсем недавно, – уклончиво отозвалась принцесса. – Значит, это не Фрая сказала ему. Все-таки Эддарион… – Фрая сдержала обещание, – коротко ответила принцесса, тщательно подбирая слова. Сова помолчала, обдумывая услышанное. Наконец она произнесла: – Ваше Высочество, я пришла, чтобы откровенно поговорить с вами. Теперь у нас с вами общие интересы… Омарейл сжала кулаки. Искренне поговорить! – В самом деле? – язвительно отозвалась принцесса. Сова сделала вид, что не заметила ее тон. – Думаю, Эддарион многое рассказал вам обо мне, и для вас не секрет, что моим желанием было добиться вашего отречения. Севастьяна родила бы прекрасных наследников престола, Бериот фактически стал бы Королем. Но теперь, когда вы вернулись, было оглашено новое предсказание, а мой сын с Илом прямо сейчас организовывают новый Совет, глупо продолжать действовать по намеченному плану. Вы победили, если хотите. И моя цель – сделать при этом так, чтобы я не проиграла. Омарейл внимательно слушала, анализируя каждое слово. – Вы, разумеется, можете разоблачить меня перед Королем и Королевой или пойти дальше и попытаться опорочить мое имя перед всем Ордором. Но я бы не советовала выбирать этот путь. Он труден, даже при той поддержке, которую вы имеете. И может оказаться болезненным. Но вы и сами это понимаете, не так ли? С вашей стороны было очень мудро не кидаться обвинениями прямо в Раух-зале. Не могу не сказать, что в какой-то степени восхищена вами. – К делу, госпожа Дольвейн, – прервала ее принцесса, чувствуя, что тонет в этом обволакивающем голосе. – Мое новое предсказание, которое я сделала во время вашего отсутствия, позволяет мне совершенно спокойно принять выход из башни. Я заявила, что вы можете быть свободны, – и сегодняшнее пророчество только это подтвердило. Сова и тут обезопасила себя, имея все шансы выйти сухой из воды! – Я забуду о надеждах на более высокий статус для Бериота. Мое положение в Орделионе меня устраивает. Если другой сын станет мужем будущей Королевы, этого будет довольно. Как видите, наши стремления совпадают и мы можем помочь друг другу. Принцесса давно обнаружила: если прислушаться к себе, можно заметить, как тело откликается на разные эмоции. Чувство несправедливости хватает за горло, сжимает верхнюю часть живота, давит на ребра, отчего хочется набрать побольше воздуха. Омарейл сталкивалась с разной несправедливостью. Например, ее все еще злила безнаказанность старьевщика, приказавшего ограбить Луми-лавку. Однако мысль о том, что Сове удастся уйти от ответственности, выводила ярость принцессы на новый уровень. Но если Даррит чему-то ее и научил, так это хотя бы иногда, хотя бы немного держать эмоции под контролем. – Хорошо, госпожа Дольвейн, – отозвалась Омарейл, глотая гнев. – Давайте сотрудничать. Что вам известно о Совете? Патеры еще не разъехались по городам? – Все на празднике в честь свадьбы, кроме Патера Астрара. Толк Таммит ждет моих указаний. – Разумеется, – пробормотала Омарейл. Она и раньше была уверена, что единственный Патер, который на предыдущем Совете проголосовал против освобождения принцессы, сделал это под влиянием Совы. – Что будет дальше? – Я отправлюсь на праздник, – отозвалась госпожа Дольвейн, – Бериот примет поздравления согласно этикету и начнет собирать Совет. Думаю, он не станет откладывать дело в долгий ящик. Я свяжусь с Толком и велю явиться. Полагаю, в этот раз голосование закончится единогласным решением освободить вас. Завтра все газеты будут пестреть заголовками о вашем скором выходе из башни. Бериот организует пышную церемонию, вы окажетесь на свободе. Дальше вас ждет череда формальных встреч: с Патерами, Советниками, придворными дамами – ох, вы еще пожалеете, что выбрались отсюда. Омарейл не оценила шутки, холодно глядя на зеркальную стену, туда, где, по ее представлениям, должна была находиться Сова. – Мы переждем какое-то время, а затем Ордор сотрясет еще одна шокирующая новость: сын, который, как я считала, умер при родах, оказался жив. – Как вы это объясните? Сова фыркнула: – Дорогая принцесса, газеты съедят любую историю, которую я им скормлю. Омарейл задумалась: – Как вы объясните это Бериоту и Дану? По ту сторону раздался вздох. – Вы не о том беспокоитесь, Ваше Высочество. – А о чем мне стоит беспокоиться? – тут же едко спросила Омарейл. Почему все стремились навязать, о чем ей следовало переживать? – О том, например, что вы наобещали Илу Белории. Кажется, он уверен, что, помогая вам, может рассчитывать на какие-то преференции. Сердце принцессы ухнуло в пропасть: мысль о договоре с Патером Нортастера уничтожала любые положительные эмоции, оставляя лишь пустоту. – Я знаю Ила много лет, – продолжила Сова, – и мне прекрасно известно: этот человек и пальцем не пошевелит, если не будет видеть в том своей выгоды. Принцесса не сразу нашлась с ответом, но наконец проговорила: – А это, госпожа Дольвейн, не ваша забота. Сосредоточьтесь на том, что требуется от вас. Когда Сова ушла, Омарейл ощутила невероятную усталость. Вспомнив, что в прошлом они так и не легли спать, принцесса поняла, что обходилась без сна уже больше суток. У нее не было сил даже на то, чтобы переодеться. Этому невероятно длинному дню пора было закончиться. Где-то шел праздник. Где-то собирался Совет Девяти. Где-то Сова готовила себе перину, чтобы опуститься на нее, когда придет время падать. Где-то неизвестно чем занимался Даррит. А Омарейл легла спать. Разбудил ее шепот. Кто-то повторял «Ваше Высочество», стоя рядом с кроватью. Сердце Омарейл испуганно застучало о грудную клетку. Кто это мог быть? Она не осмеливалась открыть глаза, притворяясь спящей. – Я знаю, что вы проснулись, – услышала наконец она и, выдохнув, отбросила одеяло. Она соскочила с кровати и бросилась к ночному гостю. Тот не ожидал такого приема и чуть пошатнулся от объятий. – Проклятие, где ты был? – воскликнула Омарейл. – И как ты сюда попал? – Привет, – раздался еще один голос. В комнату заглянул Май.