— Когда я веду дела, я оставляю в стороне личные отношения и все прочее. Я не желаю говорить ни о чем другом, говорю только о делах и говорю первым. — Раз так, говори скорей, не тяни, — глухо отозвался Карта. Вид у него был мрачный и торжественный, он был похож на большого черного ворона. — Первым делом я требую вперед свою долю. Вы должны сразу же внести причитающуюся мне сумму — десять процентов в мой банк, — сказал Тано. — Так обычно не делают, — возразил Салимбени. — Это делают потом, после завершения сделки. — В таких случаях я требую заплатить двойную сумму, — ответил Тано. Салимбени изложил свой план: — Операция, которую я предлагаю осуществить, очень проста. Одно крупное кредитное учреждение переведет на счет вашего банка весьма значительную сумму, которую вы должны будете незамедлительно перечислить в банк в Праге. Потом эта сумма, уже сильно увеличенная, вернется оттуда к вам, а вы ее возвратите обратно этому кредитному учреждению. — И неужели ты думаешь, что я соглашусь на это с закрытыми глазами? — воскликнул Тано. — Я должен знать хотя бы название этого кредитного учреждения и размер суммы. — Это Европейский банк для Азии и Африки или по-другому — Афроазиатский банк. — Понятно. А сумма? — Ты должен доверять нам так, как мы доверяем тебе, — вмешался Карта. — Я прекрасно понимаю, что вы мне совсем не доверяете — я просто сейчас вам нужен. — У тебя в кармане всегда на все готовый ответ. Это просто ненормально, — отозвался Карта. — Если бы я вел себя «нормально», если бы у меня все было так, как у других, меня бы давно уже не было в живых, — спокойно заметил Тано. Генерал, внимательно следящий за разговором, поделился по переговорному устройству своим беспокойством с Ликатой: — Не нравится мне Карта… — Он как ребенок перед фокусником — смотрит и слушает, как завороженный, — отозвался Давиде. — Взрослые дают себя отвлечь болтовней фокусника, а дети не спускают глаз с его рук и раньше взрослых раскрывают, в чем фокус… — проговорил генерал. В это время наблюдавший за улицей перед входом Браччо доложил: — Внимание! У подъезда машина — это судья Конти с сержантом! — Давиде, скорее! — крикнул генерал. — Предупредите ее! Она сорвет нам всю операцию! Давиде бросился на улицу и еле успел задержать у входа нежданных гостей. Джуньи уже собирался позвонить в дверь. — Стой, Сильвия! Сюда нельзя, — проговорил Ликата, загораживая собой вход. — Почему это? Что происходит? Пусти, дай пройти, Давиде. — Я сказал — нельзя. — Что за глупости? Что ты тут делаешь? Ликате стоило большого труда удержать разъяренную Сильвию. — Идемте скорее в гостиницу, — сказал он, — я все вам там объясню. Между тем трудные переговоры между Тано и Салимбени с Картой продолжались. — А какова сумма? — вновь задал вопрос Тано. — Первоначальная сумма — тысяча миллиардов лир, — ответил Салимбени. — Так, так, — проговорил Тано, — значит, это тот самый международный банк, который возглавляет уважаемый президент правления Стефан Литвак… И сумма, если не ошибаюсь, полностью соответствует как раз той, что была собрана для фонда помощи Африке… И могу ли я спросить, какому банку и куда вы хотите ее перечислить? — Да хватит вопросов! Какая тебе разница? — взорвался Карта. — Нет, я вовсе не хочу попасться в ловушку. Мне необходимы хоть какие-то данные, — спокойно произнес Тано. — Деньги надо перечислить в Прагу, — пояснил Салимбени. — В Прагу? — переспросил Тано. — Странно, там неустойчивый рынок… И что же вы собираетесь там покупать или продавать? — Это уж наше дело. У нас все подготовлено для заключения там крупной сделки. Твоя забота — перевести со счета на счет деньги — и все, — сказал Салимбени. — Покажи-ка лучше устав твоего банка, который ты так расхваливал. Тано протянул Салимбени пачку документов, и тот, водрузив на нос очки, принялся их просматривать. Потом с удовлетворенным видом отложил и проговорил: — Да, если бы только итальянские суд и полиция пронюхали о твоем банке!.. И как это тебе только удалось добиться таких льгот? — Да уж постарался, — скромно улыбнувшись, ответил Тано. — А как насчет гарантий? — вмешался Карта. Тано протянул Салимбени карточку, на которой были указаны название банка, сумма капитала и регистрационный номер в международном объединении частных банков, а потом показал рукой на сейф. — Покажи золото, — сказал Карта. Тано распахнул массивную дверь сейфа. Внутри тускло блеснули массивные слитки, заполнявшие сейф доверху. — Настоящее? — спросил Карта. Салимбени взглянул на клейма, взвесил на руке слиток. — Можешь использовать как пресс-папье, — сказал Тано. — Тяжелый! — Потом продолжал, глядя на Салимбени: — Это вы здорово придумали. Просто гениально! Использовать фонд, собранный стариной Литваком, на какое-то совсем другое дело. Взять у него, так сказать, взаймы без его ведома… Нет, Салимбени, извини, но ты бы сам до этого не допер… За этим стоит кто-то другой… У вашего шефа хорошая голова… Я очень хотел бы с ним познакомиться. Скажите, кто он, как его имя? Кто у вас настоящий хозяин? — Вот это знать тебе ни к чему. Это наша печаль, — усмехнулся Карта. — Но если ты или мы хоть что-нибудь сделаем не так, что-то напугаем, всем нам крышка. С ним шутки плохи… Сильвия прилетела в Вену на полицейском вертолете. Ее встретили австрийские коллеги, предоставили в ее распоряжение машину. Преданный Джуньи уже поджидал ее неподалеку от банка… Теперь, в гостиничном номере, она требовала от Давиде объяснений. Тот давал их очень неохотно: — Понимаешь, ты чуть не сорвала нам уже начавшуюся операцию. Явилась в самый неподходящий момент… — Что за операция?.. — Это трудно объяснить в двух словах… Операция должна нас вывести на след одного человека… — А кто сейчас в банке? — Там Амидеи, Браччо и все остальные… Приехал еще кое-кто, кого ты хорошо знаешь — Салимбени… — А причем тут Карта? Какова его роль во всем этом? — Мы предполагаем, что именно он эмиссар того человека, которого мы ищем. Его, так сказать, личный представитель. — И могу ли я спросить, кого же вы все-таки ищете? — нетерпеливо спросила Сильвия. — Видишь ли, после того, как весь прежний «Купол» был уничтожен, власть в мафии попала в руки одного очень опасного человека. Сейчас под его контролем находятся все «семь». Но дело в том, что никто не знает его имени и фамилии, у нас нет его фото, и все наши попытки узнать это были до сих пор безрезультатны. — Но я не понимаю, что в этом особенно секретного, зачем было от меня скрывать… — Мы готовили своего рода ловушку… — А причем тут банки, финансист Салимбени? — не отставала Сильвия. — Может быть, эта операция выведет на пока неизвестного нам нового главаря… — А если не выведет? Вижу, что, в общем, вы сами еще толком ничего не знаете, — подытожила Сильвия. В это время Ликата увидел в окно, что Салимбени и Карта вышли из банка и садятся в машину. — Они уезжают. Можно идти в банк, — сказал Давиде. — Очень хорошо, синьор Каридди, — довольным тоном сказал в микрофон Амидеи, — очень, очень хорошо. — И облегченно вздохнул. Сильвия не скрывала своей досады и раздражения, что спецслужбы действуют у нее за спиной, вмешиваются в дела прокуратуры и мало того — даже Давиде темнит, что-то от нее скрывает. Ликата ввел Сильвию в комнату, где находился генерал. Когда Сильвия услышала от Амидеи, что Салимбени и Карта вели переговоры ни с кем иным, как с Тано, что сейчас он находится здесь, в этом доме, ее изумление достигло предела. — Успокойтесь, судья, — проговорил Амидеи. — Вопрос этот согласован в самых высоких сферах, вплоть до Совета министров. Ваш начальник — генеральный прокурор — в курсе дела. Вы должны понять, что дело это очень щекотливое… Нам удалось выловить эту крупную рыбу в Африке… — Так это ты его привез? — обратясь к Ликате, спросила Сильвия. — Угу, — кивнул Давиде.