Ещё тогда же Артём назвал этот смысл жизни настоящим. Ксюша вспомнила, что похожее слово она уже слышала от него раньше – когда он говорил про отношения с отцом. И ещё примерно в той же манере похититель выразился, когда описывал свои ощущения от прочитанного отрывка из её рукописи. Что-то там про эмоции. Охарактеризовал их как подлинные, настоящие… «Он постоянно говорит про эти понятия. Слишком зациклен на них. Он словно стремится для себя во всем к некой правде… К правде во всем… Или в эмоциях? Что это может значить? Что он в своё время пережил жестокий обман? Может, это и стало для него отправной точкой?» Эмоции, ложь, обман, предательство. Сейчас Ксюша была почти уверена, что все эти слова имеет самое прямое отношение к психологической травме Артёма, из-за которой он и стал маньяком. А ещё, возможно, «любовь» и «семья» тоже с этим связаны. Она стала прикидывать в уме различные комбинации предложений, составляя их в соответствии с данными словами. «Отсутствие любви в семье? Обманывали, что любят, а на самом деле нет? Отец лишь притворялся любящим?» За этими размышлениями Ксюша незаметно начала засыпать. Она даже почти видела сон, где маленький Артём склонился над книжкой со сказками, а рядом сидел его отец – на вид суровый, с седой бородкой и строгим лицом, как вдруг она вспомнила вещь, от которой остатки сна слетели с неё, как снег со встряхнувшейся после прогулки собаки. Артём не стал спрашивать у неё названия её книг! Боже, какая же она дура. Как она могла не подумать об этом, когда рассказывала маньяку, чем занимается в жизни? Если Ксюша призналась ему, что является писателем, то он, благодаря сводкам новостей в городе о её пропаже, которые наверняка появились, быстро вычислит всю информацию о ней! А самое главное, о том, что у неё есть муж, и кто он. И тогда, возможно… Тогда… Ксюша закрыла лицо руками. Сердце её словно били кувалдой, с силой припечатывая прямо в ребра. Как могла, она пыталась призвать на помощь здравый смысл, который успокаивающим мягким шёпотом убедил бы, что Артём совершенно точно не сочтёт нужным разыскивать Гошу, чтобы… чтобы… Для чего бы то ни было… На этом ход её мыслей срывался с обрыва беспокойства в охваченный волнами паники океан. Ксюша никак не могла перестать представлять ужасное. И понимала, что теперь, с этого момента, она будет жить в страхе с навязчивой мыслью, что Гоша в опасности. Глава 28 Кафе «Территория», располагающееся на первом этаже здания рядом с проезжей частью, по большей части представляло собой небольшой зал, заполненный рядами деревянных, выкрашенных в тёмно-каштановый цвет прямоугольных столов, к которым были приставлены стулья с высокой спинкой. Однако вдоль больших окон на небольшом помосте располагался ряд небольших диванчиков из кожзаменителя, окружавших сдвоенные дубовые столики с одной-единственной металлической ножкой посередине – так называемая вип-зона. Именно здесь, около часу дня, за одном из них Гоша договорился встретиться с Юрой в его обеденный перерыв. Как уверял друг, в это заведение, расположенное всего в двух кварталах от полицейского управления, забегали в основном их сотрудники и служащие небольшого торгового центра напротив, так что местная администратор Людмила постоянно шутила насчёт переименования кафе в «Торгово-полицейское объединение». – Не понимаю, зачем мне положили столько сахара в кофе, – вяло проворчал Юра, отпив из своего высокого стакана светло-серую жидкость, по виду мало напоминающую бодрящий напиток из душистых зёрен. Гоша промолчал. Будь его воля, он вообще бы не пошёл в такое сомнительное место. Это сегодня пришлось пойти на поводу у друга, завсегдатая данной забегаловки, который, кстати, заказал себе полноценный обед: щи с листьями капусты, больше похожими на тряпки; второе – серое месиво, именующиеся картофельным пюре, с круглыми шариками котлет, вкус которых, как Гоша думал, имел мало общего с настоящим мясом. А в качестве десерта Юрий взял себе небольшой рогалик. «Интересно, а тот хоть нормальный? Или по свежести превосходит прошлогодний? – подумалось ему». Себе же он заказал обычный зелёный чай с заваркой в пакетике. Ничего другого в этой дешевой столовой, по недоразумению громко называющейся «кафе», он бы покупать не рискнул. Что иронично, прямо над входом в данное заведение висел символ ганешы, с большей вероятностью обреченный в этом случае оказаться бессильным. Вспомнив это, Гоша не удержался и фыркнул. – Гоша, возьми тоже чего-нибудь поесть. Мне как-то неудобно, что я один хомячу, – пробормотал Юра с набитым ртом. – Юра? А, Юра? Тебе не кажется, что нас даже в школьной столовой кормили получше? – спросил его Георгий, прищурив глаза. – Ой, да ладно, – отмахнулся друг, продолжая уплетать суррогатное пюре. – Тут всё вполне нормально. Может, качество и не особо, но где оно сейчас хорошее? Не знаю, всех устраивает. Бывает, работаешь как зверь, пожрать не успеваешь, а потом сюда приходишь и просто отрываешься! – Если с голодухи, тогда понятно, – согласился Гоша. – Там даже собственные ботинки есть начнёшь. Кстати, чисто ради интереса спрошу – а много ли у вас сотрудников страдают от проблем с пищеварением? Плюс всякие там гастриты, язвы… – Да ну тебя, Гошан. Ты прямо как Нинка. Лично у меня всё хорошо. Я вообще всеядный, и ничего мне не будет, – заявил Юра, и начал разделывать вилкой котлеты, отправляя небольшие кусочки в рот и наградив Гошу, сделавшего брезгливое лицо, уничижительным взглядом. – Ладно, – вздохнул Георгий. – Может, тогда поведаешь мне последние новости? Ты ведь вчера на что-то такое намекал. Честно говоря, «последние новости» у них означало все, произошедшие за предыдущие двадцать четыре часа, а то и меньше. Но накануне вечером, Юрий позвонил и предложил встретиться, намекая, что хочет с ним чем-то поделиться. – А… да, было такое. Сейчас покажу. Вытерев блестящие от жира губы салфеткой, он, едва не смахнув вилку, повернулся к кейсу, стоявшему рядом, и вынул из него несколько бумаг. Вместе они принялись отодвигать всё с центра стола, чтобы освободить место, и наконец, листы оказались перед Гошей. – Тут не то чтобы это прямо было связано с… ну, делом о похищениях. Но это довольно-таки любопытно. – Любопытно… – эхом протянул Георгий, изучая копию дела об убийстве в центральном парке двадцать седьмого июля две тысячи пятнадцатого года двадцатичетырёхлетней Марии Серафимовой и двадцатишестилетнего Александра Аванова, её молодого человека. Оба скончались от многочисленных ножевых ран, преступник был не найден. Он отложил листок в сторону и взглянул на второй. Тот представлял собой изложение материалов по делу о недавнем убийстве студентки Александры Соловьёвой, которые Гоша помнил и так. – Постой! – он внезапно сообразил. – Та парочка! Ты об этом случае уже как-то упоминал! Хочешь сказать, что их убийство связано с тем, что происходит сейчас? Или только с Соловьёвой? Их что… – Да, – утвердительно качнул головой Юрий. – Знаешь, мне так и не давало покоя то дело. Может, потому, что тогда оно навело немало шумихи. Может, что та убитая, Маша, была младшей сестрой подруги моей жены. Понимаешь, убийцу поймать так и не удалось. В конце концов основной версией сделали, что их кто-то приревновал друг к другу. Мы начали их прорабатывать, но всё впустую. Люди тогда некоторое время потом боялись гулять в парке… В итоге дело ушло в архив, и все стали забывать об этом. Но не я. Гоша, мне было действительно обидно, что какой-то урод так и продолжил разгуливать на свободе… Он нервно схватил свой стакан и поспешно вылил себе в рот остатки содержимого. – А недавно вот я, сидя за работой по делу Соловьёвой, вдруг решил взять и попробовать сопоставить его с убийством в парке. Не знаю, что на меня нашло, но я подумал «почему бы нет?» К тому же по студентке недавно пришли из Питера результаты криминалистической экспертизы. Своей-то лаборатории у нас нет, посылаем всё туда… Конечно, причина для этого должна быть важной, но в данном случае она таковой и являлась… – Давай конкретнее, – поторопил его Гоша, сам, впрочем, уже догадываясь, куда клонит друг. – Короче. Тех ребят и Соловьёву с большой вероятностью убил один и тот же преступник. Просто здесь вот в чем дело – на теле последней жертвы и в одной из ран Маши Серафимовой нашли небольшие, совсем крохотные, кусочки материала, из которого делают перчатки. Ну, такие, из кожзама, – пояснил он. – И, по результатам новой экспертизы, выяснилось, что их состав идентичен. То есть, можно сказать, они отлетели от одной и той же перчатки. Скорей всего, убийца пользовался вещью не слишком высокого качества, или же длительное время. Скорей всего – и то, и другое, раз в перерыве между преступлениями прошло почти два года. В общем, из-за всего этого на некоторых местах появились небольшие потёртости, где материал начал шелушиться и отслаиваться. Которые он благополучно не замечал….. на радость нам, – подытожил Юра. Гоша несколько секунд молчал, обдумывая услышанное. Затем сказал: – Даже если их убил один мерзавец – то почему это необходимо приплетать к похищениям? Может, в вашем грёбаном городишке орудуют сразу двое? Наверное, тут психи не редкость. И если еда в остальных кафе такого же качества, это вполне объяснимо. Их, – не обращая внимания на стон Юры, продолжал рассуждать он, – может быть даже больше. Вы об этом не думали? Нет? Внезапно Георгий замолчал, вспомнив, что хотел тогда сказать Журавлёву. Услышанную от Юрия информацию, в тот вечер, когда тот впервые пересказывал ему «Новейшую историю преступлений Сертинска». – Гоша? Ты здесь? Ты чего притих? – Юра озадаченно склонился через стол чуть ближе к нему. Но он едва обратил на это внимание. Сейчас его мысли целиком и полностью занимало другое. – Юра, – тихо, с ноткой всё ещё не до конца ушедшей отстранённости, произнёс Гоша. – Помнишь, ты рассказывал, что когда-то у вас в городе был маньяк, которого поймали и посадили? – Маньяк? – озадаченно посмотрел на него Юрий, но тут же выражение его лица сменилось с удивлённого на спохватившееся: – Ах да. Говорят, был. Та история просто случилась давно, в начале нулевых. Я тогда ещё здесь не жил, разумеется, и даже в полиции не работал – ну, учился. Он дернул углом рта, пытаясь изобразить саркастично-понятливую ухмылку. – Потому о нем только слышал по рассказам. Вот, наш прежний начальник то дело вёл – который до Петрова тут работал. Он был коренным сертинцем, с девяностых в полиции служить начал, многое повидал. Виктор Петрович Девяткин, царство ему небесное. Погиб, к сожалению – в квартире взорвался газ. Хорошо, жена его тогда к маме своей уехала, а дочка на занятиях была. И жильцы верхней квартиры, которая тоже взлетела на воздух, отсутствовали. Всем повезло, кроме него. В ноябре три года будет, как это случилось… – Да, жалко, – пробормотал Георгий, покачивая головой. – Он бы точно многое смог рассказать. – Ну да… Подожди. О том маньяке? А он-то здесь причём? Его ведь уже давно поймали и осудили. Он никак не может быть связан с тем, что происходит сейчас. – Юра, просто найди, пожалуйста, о нем всё, что у вас есть. Его дело. Мне нужна информация о нем и его жертвах. О том, кем он был, как и где убивал, данные судебных материалов, адреса его родственников и места отбывания наказания. И, если ты слышал о ещё каких-либо серийных убийцах в Сертинске за последние лет двадцать-тридцать – отыщи дела о них, пожалуйста, тоже. Созвонись с Владом – ты знаешь, что делать. Вы отлично работаете вместе. Юрий уставился на него во все глаза с совершенно обескураженным видом. – Гоша, – осторожно начал он тоном, подобным которому мама пытается объяснить заходящемуся в истерике маленькому ребёнку, что нельзя есть песок. – Ну зачем тебе это? Нельзя же приплетать к… случившемуся каждого существовавшего здесь маньяка. Кстати, кроме того самого, я больше ни о каких в нашем городе не слышал. Зачем ворошить прошлое? Лучше сосредоточиться на том, что мы имеем сейчас, и работать с этим. – Юра, – со стальными нотками в голосе отчеканил Георгий, – ты как-то тоже не столь прямолинеен, каким сейчас пытаешь казаться. Ты не только связываешь между собой два убийства с разницей в два года, но и допускаешь их связь с пропажами, не так ли? – Так то другое, – неуверенно промямлил его друг, пригладив рукой волосы. Все эти события происходили в пределах малого отрезка времени. А ты просишь дать тебе информацию о маньяке, который орудовал здесь около семнадцати лет назад. И ещё… – А что, если это началось куда раньше, чем в последние года? – повысив голос, с нажимом произнёс Гоша, тоже наклоняясь к нему. – Ты ведь захотел сопоставить дела Соловьёвой и Серафимовой! Нашёл на то своё, внутреннее объяснение. Просто допусти мысль, что и мне сейчас необходимо сделать то, о чём я прошу! Юра, если ты откажешься, я ведь всё равно смогу добыть нужную информацию – только для этого придётся потратить больше времени. Я думаю, это совершенно… – Ладно, ладно, успокойся, – тот поднял руки в знак примирения и согласия. – Я сделаю, как ты просишь, – он взглянул на часы. – Слушай, наверное, уже надо идти. Обед заканчивается. * * *