Начинающую писательницу, как оказалось, звали Ксения Геннадьевна Архипкина, и она была всего на четыре года младше него – через три месяца ей должно было исполниться двадцать пять. Когда официальная часть их встречи была выполнена, Гоша решил всё-таки просто поговорить с ней, устроив краткое неформальное собеседование. Смущённо улыбаясь, она сообщила ему, что действительно является учительницей. Не без наводящих вопросов с его стороны Ксения призналась, что уже три года безуспешно пытается добиться публикации своего романа, а писательством увлекается с подросткового возраста. Говоря об отказах, она тут же как-то сжималась, а голос её становился тише, словно Ксения боялась, что и он тоже сейчас передумает. Несмотря на своё волнение и наивность, Георгию показалось, что эта девушка обладает мощным внутренним потенциалом, включающий в себя такие качества, как целеустремлённость, упорство и непреодолимое стремление добиваться собственных целей. В ней чувствовалось что-то такое: она напоминала идущий прямо по курсу корабль, не боящийся длительного пути. Которого не страшили возможные пробоины. О который разбивались самые сильные волны. Она напомнила ему его самого. Но их знакомство закончилось не на этом, а на более забавной ноте. Когда, попрощавшись с новоиспечённой писательницей, он, испытывая неожиданный подъём настроения – что было странно, учитывая, что весь нынешний вечер ему предстояло провести с отчетными документами, и это грозило затянуться до ночи – решил сходить обсудить некоторые дела с главредом, и обнаружил дверь не закрытой до конца. Подумав, что Ксения, не чуя под собой ног от радости, забыла её захлопнуть, Гоша, посмеиваясь, тихо отворил её и увидел Архипкину, разговаривающую с Таней. Обе они улыбались. – Я просто… просто подумала, что Георгий Андреевич, он… он должен быть уже старым! – приглушенно сказала Ксения, и беззвучно захохотала, смущенно тряся рядом со своей головой ладонью. – Господи, как так! – Я рад, что в данный момент ваше воображение обо мне не совпало с реальностью, – с серьёзным видом прокомментировал Гоша, стоя на пороге своего кабинета. Глядя, как улыбка сползает с повернувшегося к нему лица девушки, сменяясь выражением крайнего удивления и испуга, он, наконец, не выдержал и засмеялся. После Гоша не раз убеждался в правильности своих мыслей. На людях Ксюша казалась такой ранимой и хрупкой, что ему всегда хотелось её оберегать. Но насколько она была милой и нежной – настолько и внутренне стойкой. Постепенно узнавая о жизни девушки всё больше, он лишь сильнее подтверждал свою догадку. Он вспомнил, как впервые поцеловал её зимним вечером на берегу Н: свет фонарей, отражающийся в темной воде плавающими огоньками, огромное тёмно-синее небо с сияющими звёздами, и её сапфировые глаза, горящие ярче, чем всё вокруг. Исходящее от неё тепло и запах цветочных духов. Сладкий, как вишня с мёдом, вкус её губ, который потом он долго чувствовал на своих собственных – дурманящий и кружащий голову, словно одноименный ликёр. Он вспомнил, как сделал ей предложение вскоре после их первой ночи в отеле, её счастливую улыбку и слёзы в глазах, когда она ответила согласием. Но пожениться они смогли только в следующем году в связи с большой перестройкой «Сферы», заключающейся в увеличении издательства – как в плане смены здания, так и в плане работы. Зато осенью они отметили помолвку в ресторане «Дом». По такому случаю к ним присоединились его родители, специально прилетевшие из США, и дядя Ксюши, Ефим Алексеевич, который больше всех пришёл в восторг от места – начиная от расположения дворянского строения в историческом центре Санкт-Петербурга с видом на Мойку, и заканчивая наличием в нем библиотеки. Гоша никогда не переставал восхищаться ею и каждый раз открывать в ней что-то новое. Ему нравилось, что они всегда могли найти тему для разговора, будь то направления русской и зарубежной литературы девятнадцатого века и их различий, или обсуждения меню в китайском ресторане. Ксюша, как и он, всегда стремилась изучать новое, идти вперёд и не останавливаться на достигнутом. Она с интересом слушала его, когда он рассказывал, например, о четырёх официальных языках, принятых в Сингапуре, о невероятном книжном магазине в Буэнос-Айресе в Аргентине, в котором однажды побывал сам, про акустического эколога Гордона Хэмптона, записывающего по всей планете исчезающие звуки природы, и многом другом. Они часто говорили об искусстве, и, в частности, о книгах – она любила их не меньше него, и частенько просила ей что-нибудь посоветовать. Её улыбка была особенной, с оттенком загадочности. Ему нравилось просто смотреть на неё. У Ксюши всё получалось делать с неким присущим только ей изяществом, воздушностью. Гоша вспоминал, как она что-то мурлыкала себе под нос, когда готовила. Как примеряла новые вещи в примерочных с решительным настроем найти себе нужную. Как по несколько часов сидела за ноутбуком, работая над очередной книгой, и как, шутя, целовала его в нос, после этого смеясь так звонко и радостно, что у него всё внутри подпрыгивало, а тело становилось поразительно лёгким. Всё это было не так давно, но в то же время Георгию казалось, что с той роковой ночи, когда он не обнаружил свою жену дома, прошло много несчастливых лет, полных тоски, одиночества и пустой тишины в отгороженном бетоном пространстве, именуемым квартирой. В кабинет вновь зашла Таня. Поставила поднос с чайником и кружкой на край его стола. Затем, покосившись на Гошу, видимо, решила, что шеф сейчас не слишком расположен к разговору, и быстро, без единого слова удалилась. Едва обратив на неё внимание, Гоша взглянул на поднос, увидел там, помимо посуды, небольшую шоколадку и горько улыбнулся. Что ж, похвально, Татьяна всегда была добра… Интересно, не придёт ли она однажды к нему с заявлением на увольнение? Ей, наверное, непросто работать с человеком, с женой которого произошло такое несчастье. Она, наверное, тоже считает, что Ксюша… Как и все они. Даже его друг Юра – хоть тот и старается этого не показывать, сквозь его речь невидимым айсбергом просвечиваются безнадежность и смирение. Гоша понимал его – ведь он, полицейский, привык доверять лишь фактам и своему опыту. Если сам он и думал иначе – то только потому, что знал её, как никто из них. А зная Ксюшу, никак нельзя было представить, что некое обстоятельство способно вот так просто её победить. Даже если это обстоятельство – злой маньяк. И никто не заставит его в это поверить. Георгий вновь посмотрел на часы – было без пяти минут два. Он спешно налил в кружку чай, и принялся пить его так быстро, насколько это было возможно, не пытаясь в этот раз даже насладиться насыщенным, терпким вкусом напитка. Он думал о том, что сейчас необходимо собраться и около часа не позволять себе размышлять ни о чём, кроме детективов Казьминой. А уже после ухода писательницы Гоша тут же созвонится с Журавлёвым, чтобы обсудить с ним все дела и их дальнейшую тактику, после чего поговорит с Костомаровым. Глава 41 На следующий день Гоша, сидя на переднем сиденье тёмно-синего «Ниссане Террано» Влада Журавлёва, уже в который раз с тоской поглядывал в боковое окно, стекло которого было полностью опущено ввиду стоявшего на улице тепла. Взгляд его снова бегло прошёлся по голому куску асфальта, за бордюром которого находились пышные кусты сирени и небольшой белый ларёк с синей надписью «Хлебные изделия», по непонятным причинам закрытый в разгар буднего дня. Отвернувшись от этого ничем не примечательного вида, он откинулся на спинку сиденья. Теперь Гоша снова видел через лобовое стекло находящееся в пяти метрах от него небольшое двухэтажное здание из серого кирпича. Окна в нем располагались лишь на втором этаже, а весь уровень первого был обнесён снаружи панелями, на чёрном фоне которых жёлтым цветом с помощью графики изображались различные ружья и пистолеты с выпущенными из них пулями. Их полёт сопровождался снопами искр и дымовых облаков. Посередине здания находилось обычное, двухступенчатое бетонное крыльцо, поднявшись на которое, можно было попасть внутрь, миновав пластиковые двери с зеркальными стёклами. Справа от двери висела табличка с указанием часов работы. На козырьке возвышалась здоровенная вывеска с большими жёлтыми буквами «ПУЛЯ». Сам магазин располагался в северной части Сертинска, рядом с проезжей частью, представленной здесь узенькой дорогой, движение на которой практически отсутствовало, а по бокам и сзади его окружали высокие тополя. Напротив, через дорогу, начинался жилой квартал, состоявший из блочных пятиэтажек. Здесь, на парковке рядом с одной из таких и остановились сегодня Георгий и Владислав, подъехав к «Пуле» к половине третьего. Накануне Гоша, позвонив туда, узнал, что по средам и пятницам оружейный работает с трёх до девяти – а сегодня как раз была среда. Судя по часам на приборной панели, он сидел тут один уже пятнадцать минут – с тех пор, как Влад в одиночку отправился в магазин. До этого они полчаса сидели в машине Журавлёва, обсуждая, может ли Артём Михайленко уже сейчас присутствовать в мастерской, или прибыть на работу одновременно с продавцом, и если да – удастся ли им тогда всё равно каким образом расспросить последнего. Они резко замолчали, когда без десяти минут заметили мужчину, быстро шагавшего к парадной двери. У того были тёмные волосы и ирландская бородка, а оранжевая спортивная кофта с солдатскими штанами подчеркивали крепкую, атлетическую фигуру. На плече незнакомца висела большая чёрная походная сумка. Поднявшись на крыльцо, мужчина быстро достал из кармана ключи и отпер двери, после чего скрылся внутри. Выждав ещё несколько минут, Журавлёв наконец пошёл в сторону оружейного, заверив Гошу, что поговорит с продавцом, не вызывая ни малейших подозрений. – Если этим мужиком, который сейчас зашёл, вдруг окажется сам Артём, – сказал Влад перед тем, как захлопнуть дверь, – я просто уйду по-тихому. Но, видимо, предположение о возможном форс-мажоре, из-за которого Михайленко пришлось бы выйти работать за продавца, не подтвердилось. Хоть Георгий в него и так не особо верил, он всё же почувствовал облегчение. Накануне никому, в том числе Юре, так и не удалось добыть фото последних лет ни продавца (по совместительству владельца магазина, которого, как он запомнил, звали Егор Шиханцев), ни Артёма – даже в паспортном столе и базе данных ГИБДД, и не хотелось бы из-за этого подвергаться риску случайно наткнуться на последнего. Наконец он увидел, что Влад выходит из дверей магазина. Гоша наблюдал, как он, миновав крыльцо, быстрым шагом подходит к проезжей части, без труда пересекает ту, и вот уже направляется к машине. – Ну что? – с беспокойством поинтересовался Гоша, когда Влад, весь красный и вспотевший то ли от ходьбы, то ли от того, что ему было жарко в пиджаке, надетом поверх его серой рубашки и невесть почему до сих пор не снятом, забрался на водительское сиденье и захлопнул дверцу. – Фух… да, – пробормотал Журавлёв, доставая из бардачка пачку бумажных салфеток и промокая ими лоб. – Сейчас… Он вернул упаковку вместе с использованными салфетками обратно. Затем, кряхтя, стянул с себя пиджак, аккуратно свернул и положил на заднее сиденье. После чего вынул из незакрытого бардачка бутылку воды, сделал несколько глотков и с наслаждением выдохнул. – В общем, – сказал Влад, кладя бутылку обратно, закрывая бардачок и вытирая свои усы. – Продавец таки оказался Шиханцевым, потому что, когда я спросил его про Михайленко, он заявил, что Артёма сегодня не будет. Сказал, что у того свободный график работы. Там всё устроено так: данные о клиентах, желающих воспользоваться услугами мастера, записываются в специальный журнал, который позже сам мастер изучает, и принимается за заказы. У Пули» есть интернет-магазин, а также услуги доставки на дом. Да и доставка в мастерскую тоже у них существует – специалист может подъехать и забрать оружие по указанному адресу, если заказчик не хочет или не может отвезти его сам. Всё за дополнительную плату, конечно. Продавец сказал, что так, бывает, просят «нездешние» клиенты. К ним ведь заказы поступают со всего Всеволожского района. У «Пули», как он похвастался, хороший спрос и высокая репутация – оружейные, тем более нормальные, в пригороде мало где найдёшь. – Послушать его – так подумаешь, что здесь уже, наверное, постоянные нашествия туристов из любителей пострелять, – усмехнулся Гоша. – Так что ты, отдал в починку свой ПСМ? Согласно придуманной заранее легенде, Владислав должен был представиться шефу Артёма майором в отставке, недавно переехавшим в Сертинск, который ищет хорошего мастера, чтобы привести в надлежащий вид свой наградный памятный пистолет. Стоит заметить – в данной информации практически всё действительно было правдой, включая то, что это оружие Журавлёву действительно торжественно вручили перед уходом в отставку за поимку особо опасного преступника, тяжело ранившего его в грудную клетку. – Мне дали номер телефона Михайленко. Клиенту обязательно его предоставляют – чтобы он лично смог обсудить с мастером состояние оружия, примерный срок его починки, ориентировочную цену, сказать свои пожелания, договориться о доставке и прочее из этого. – Это понятно. Везде так, – кивнул Гоша. – А что насчёт примерного расписания рабочих часов Артёма? Я так понял – точно это нельзя выяснить? – Да, там всё относительно, – вздохнул Влад. – Шиханцев сказал, он может приезжать в мастерскую в любое время – но обычно Михайленко предпочитает начинать работу с утра. Трудится он когда как – зависит от количества заказов. Ему ведь платят не за часы, а за их выполнение. Как объяснил начальник – до обеда он может заниматься починкой, а после отправиться по выездным клиентам, если таковые имеются. А может пару дней поработать с утра до вечера, и следующие дни развозить заказы, либо отдыхать. Там всё на его усмотрение. Он ведь не отчитывается за каждый день – только за выполнение заказов и плана в целом. – Понятно. Случайно не выяснил, какой самый долгий срок его отсутствия? – А как же. Начальник сказал – больше, чем на два-три дня, Артём не пропадал. – Ух ты. Похвально, – Гоша, в свою очередь, тоже достал бутылку с водой, и отпил из неё. – Завёл с ним разговор о нелегкой работе мастера? – Можно сказать и так. Сделал заинтересованный вид, и постепенно развил беседу. – Молодец. А насчёт характера его расспросил? – Да. Сказал, что не хотелось бы столкнуться с конфликтным работником. Тот сразу заверил, что Артём не из таких. Ни у одного клиента с ним ещё не возникало проблем. Наоборот, его только хвалили за вежливость, уравновешенность и внимательность. Да и с самим хозяином у него ровные отношения. Правда, о нем как о человеке он мало что смог рассказать. Охарактеризовал как спокойного, умного, начитанного, умеющего поддержать разговор практически на любую тему. Но близко они не сходились. – Соколов то же самое говорил, – задумчиво пробормотал Георгий. – Ну да ладно. Что будем делать – звонить ему сейчас и узнавать, когда он будет здесь, чтобы продиагностировать твою пушку? Или сначала поговорим с Костомаровым? А может, вообще просто поедем в управление к Юре и предложим отслеживать каждое местонахождение Михайленко по его мобильному? Тогда у нас будет примерная карта его передвижений, и, если что, мы сможем в любой момент отправиться за ним, и проследить, куда он… – Кажется, пора мне тоже нанимать тебя своим сотрудником, – с серьёзным, нарочито важным видом покивал головой Влад. – Гоша, спокойно. Мы всё обязательно про него выясним – но всему своё время. – Я понимаю, но чего нам ждать? – возмущённо бросил он. – Сколько ещё можно? Он не хотел злиться, но всё-таки злился, хоть и понимал разумность слов Журавлёва. Но, чёрт возьми, почему-то, когда Гоше сообщали вслух о невозможности вот так просто взять и сделать то, что поможет найти Ксюшу гораздо быстрее, ему хотелось ударить что-нибудь посильнее. – Гоша, сейчас пока нам нужно собрать доказательную базу. Ты же и сам об этом… Внезапно их прервала приглушенная трель телефонного звонка. Георгий, выругавшись, быстро достал мобильный из кармана брюк, увидел на экране надпись «Юра», и нажал на значок приёма. – Привет, – зазвучал голос друга. Гоша, ты сейчас где находишься? – Мы с Владом рядом с оружейным, в Сертинске. А что такое? – Хорошо. Тут такое… Ты можешь в ближайшее время приехать к нам? – Могу. Так что случилось? – нахмурился Гоша, чувствуя, как у него усиливается сердцебиение. Неужели кого-то ещё похитили или убили? Или нашли…? – Не волнуйся, конкретно у нас в городе – ничего, – поспешно сообщил Юра, словно поняв, о чём он может подумать. – Но в другом месте кое-что всё же произошло. Я решил – это явно может касаться наших событий… – Мы сейчас приедем! – прокричал Гоша. * * * – Вы, я так понял, не читали ещё сегодняшние новости? – уточнил Юрий, после того, как Гоша и Влад, приехав на место, стремглав, вбежали по лестнице на второй этаж и быстро прошли к оперативной комнате. – Я больше не изучаю новостную ленту, и не смотрю телевизор, – угрюмо буркнул Георгий. Это было правдой – его отнюдь не радовали высокие перспективы наткнуться при этом на очередную статью или выпуск с новой интерпретацией произошедшего с Ксюшей. Влад тоже в знак отрицания покачал головой. Они прошли мимо Гены и Вани, которые сидели за своими столами, и работали над чем-то так напряжённо, что даже не обратили на них внимания. Вслед за Юрой они подошли к его рабочему месту, где их уже ждал включённый компьютер с открытой на нем страницей с видеофайлом. – Специально включил на нужном моменте, – пояснил он, и щелкнул мышью на значок воспроизведения. На экране показалась ярко-голубая студия новостей. Затем фокус камеры быстро приблизился к сидящей за столом темноволосой ведущей с высокой прической и в строгом сером костюме, строго глядевшей в объектив большими голубыми глазами. «– В эфире снова Новости Соснового бора, – полились из её крупных, напомаженных тёмно-малиновой помадой губ слова. – И у нас буквально несколько минут назад появилась новая информация о найденных сегодня утром останках на стройке нового жилого комплекса «Небеса». Передаю слово нашему коллеге, Семёну Зваре, ведущему репортаж с места событий. Сергей?