– Что теперь будет? – вырвался у неё подавленный стон. – Милая, с нами всё будет хорошо, – услышала Ксюша успокаивающий голос мужа, и почувствовала, что он гладит её по сне. – Главное, ты жива, и я с тобой. Что бы ты ни решила – я люблю тебя, и так будет всегда. Я ведь давно так тебе сказал – ещё до свадьбы, помнишь? – она почувствовала, что он ласково усмехнулся. – Но… если ты всё-таки не хочешь… – Хочу, – услышала Ксюша собственный голос. – Гоша, я… тоже люблю тебя. Но ведь… если я… Она оторвалась от его груди, и снова села, уставившись на свои руки. – Они сказали, что я… беременна. Что срок у меня – девятая неделя, – она покачала головой, боясь заплакать. – Это ведь… не может быть… «Не может быть твой ребёнок, – убито подумала Ксюша». В некотором роде, она опять оказалась на месте Алёны Тихоновой… Ирония судьбы Ксюши – той, что всю жизнь, как сейчас она осознавала, готовила её к встрече с маньяком, сыграла и здесь свою роль. Теперь все её недомогания и прочие вещи получили логичное обоснование. И почему она раньше не догадалась о своём положении? Там, ещё в доме Артёма, Ксения опасалась того, что может забеременеть – но в итоге, особенно после своего освобождения, вообще забыла об этом думать. А менструация, хотя в июне и оказалась необычайно короткой, была похожей и в середине мая, когда Ксюша списала данную аномалию на стресс.… Как сделала это вновь, и не придала значения. Значит, всё произошло примерно в конце мая. И то, что врачи в больнице, куда её доставили сразу после вызволения из плена, ничего не обнаружили, можно было объяснить лишь малым на тот момент сроком – примерно до десяти дней от самого зачатия. Соответствующих анализов ей позже тогда, соответственно, тоже никто не повторял. Прошлой ночью, после случившегося, новость была слишком ошеломляющей, чтобы воспринять её в полной мере. Однако теперь, по мере того, как Ксюша приходила в себя, с каждой минутой ей становилось страшнее принимать это как должное. Но вместе с беспокойством было и другое: странность осознания, что в ней уже существует новая жизнь. Несколько раз она представляла, как такое происходит с другими, и как когда-нибудь тоже станет матерью – но воспринимать это сейчас как уже имеющийся факт было гораздо сложней – и необычней. Ведь её ребёнок, по сути, уже существовал – только ещё совсем крошечный, ни для кого не заметный. Ей вдруг с волнением подумалось, что через всего пару месяцев она сможет почувствовать в себе его шевеление, а её живот начнёт приобретать округлую форму, становясь всё больше по мере того, как сын или дочка внутри будет расти. Ей хотелось его защищать, и она запоздало испытала ужас, подумав, какому риску подвергала его накануне. – Ксюша, я знаю. Она испуганно и обреченно посмотрела на мужа. – Ты в этом не виновата. Как и в том, что… случилось с Артёмом. Ты не смогла бы с ним ничего сделать – в его жизни для него было слишком поздно. Эти слова ранили Ксюшу горячей стрелой. Но, кроме горького привкуса, они также вызвали у неё тепло. Гоша понял её. Понял – и постарался дать такое сейчас ей необходимое утешение. А главное – не стал её осуждать. – Гоша, что мне теперь… нам… делать? – растерянно произнесла она. Муж взял её за руку. – Милая, я думаю – ты сама должна дать на это ответ. Каким бы он ни оказался – с твоей стороны он будет правильным. А главное, – Гоша поцеловал её в щеку, и снова обнял, – вместе мы справимся с чем угодно. Ксюша, кивнув, обняла его в ответ. Она понимала, что в случае рождения её ребёнка им будет непросто. Нельзя было ждать однозначного отношения к нему их родственников, окружающих и всего мира, хоть и он будет не виноват. Да и самой ей, возможно, придётся нелегко, не говоря о муже. Но, с другой стороны Ксюша ловила себя на мысли, что уже считает себя его матерью. А если совсем честно – мысль о том, что от него придётся избавиться, вызывала ужас и отвращение. И аргумент, что сейчас её ребёнок вряд ли мог походить на полноценного человека, казался совершенно неубедительным. Нет, это будет тяжело. Гоша обнял её, и Ксюша почувствовала, как его подбородок коснулся её волос. Она уткнулась в его футболку, вновь узнавая его такой знакомый и самый родной на свете запах. Он прав. Пережив то, что с ними случилось, они доказали, что действительно смогут быть вместе, несмотря ни на что. А двое любящих друг друга взрослый людей ни за что не оставят шанса любому своему ребёнку вырасти несчастным, злым или ненормальным. И уж конечно, сделают всё, чтобы его защитить. А ещё – в отличие от его биологического отца, у него будут возможности стать гораздо счастливее и лучше. Эпилог Начало апреля в этом году выдалось тёплым, и жители северной столицы России, уставшие от мартовской сырости, были счастливы возможности наконец-то вытащить со шкафов лёгкие весенние куртки и пальто. Пятого числа, в пятницу, во второй половине дня, облака, с утра нависающие над городом, разошлись, и Питер осветили лучи солнца – сначала трепетные, боязливые, но, по мере того, как небо прояснялось, они постепенно прибавляли силу и свет, и в итоге погрузили в сверкающее золото все улицы, реки и парки, отражаясь в стёклах и забавляя бликами на витринах детей и неравнодушных прохожих. В то же время на набережной реки Фонтанки, в книжном магазине «Порядок слов» кипел настоящий ажиотаж. Вблизи невозможно было найти свободного парковочного места – всё вокруг занимали автомобили различных марок и форм, включая служебные фургоны с логотипами. Толпа клубилась как у входа в помещение, так и внутри него самого, становясь особенно тесной рядом с пространством, в центре которого стоял столик с придвинутым к нему стулом. С левого боку от него возвышалась тумбочка, где стояла ваза с роскошными белыми розами, а с правого – огромный стенд с увеличенным изображением книжной обложки: на чёрном фоне – грустная девушка с тёмно-рыжими волосами. Повернувшись в профиль, она обнимала себя за плечи, склонив голову так, что локоны закрывали половину её печального лица, и спадали на локоть, под которым алела часть яркого, словно кровь, платья. Снизу такими же цвета буквами обозначалось название, а поверх рыжей головы нарисованной красавицы крупным белым шрифтом указывались имя и фамилия автора. «КСЕНИЯ АРХИПКИНА» Чуть ниже, прописью шло: Автор бестселлеров «Окончательная жертва» и «Родное пламя». Несколько таких книг, аккуратно уложенных в стопки, высились на той же стороне стола, где стоял рекламный стенд. Шумная, возбужденная от волнения толпа, среди которой затесались и журналисты с фотоаппаратами и видеокамерами, явно ждала появления известной писательницы, которая вот-вот должна была оказаться перед ними. Наконец, вышедшая вперёд худенькая молодая шатенка в брючном костюме объявила в микрофон: – Уважаемые гости нашего магазина! Мы ради приветствовать вас! Большое спасибо всем, кто пришёл сегодня сюда на наше важное и торжественное мероприятие – а так же тех, кому выпала удача зайти к нам именно в этот день и этот час. По толпе пронёсся недовольный гомон. Послышались стоны и вздохи. – Знаю, знаю! Понимаю, вам всем не терпится поскорее увидеть её! Все ободрительно зашумели. – Ну что же, не будем больше томить вас ожиданием. Сама Ксения Архипкина сегодня готова представить вам свою новую книгу, побеседовать с вами, а так же каждый может получить у неё автограф! Встречайте – самая храбрая, талантливая и прекрасная писательница нашей страны! Зал взорвался такими визгами и аплодисментами, что Ксюша, идя к приготовленному для неё месту за столиком, от неожиданности едва не оглохла. Защёлкали вспышки фотоаппаратов. Стараясь незаметно поправить рукав коротенького чёрного платья – пиджака и при этом не споткнуться о тянувшийся по полу шнур на туфлях – шпильках, она прошла за стол, и остановилась. Глядя на рукоплескающую ей толпу, Ксюша улыбнулась, и почувствовала, что немного краснеет – от жары, а скорее, волнения. За последние два года это был её второй выход в свет – первый состоялся в сентябре, в Москве на ММКЯ, куда они пришли с Гошей. Но тогда, хоть к Ксюше и было приковано всеобщее внимание, от неё ничего не требовалось, да и сама она старалась не отходить далеко от мужа, чтоб не попасться пронырливым охотникам за её историей. Теперь же Ксюша была одна – и понимала, что это правильно. Как и то, что она не сможет прятаться ото всех всю жизнь, и убегать от того, что неминуемо. Взяв со стола микрофон, она громко сказала: – Добрый вечер! (зал снова захлопал). – Рада видеть всех, кто пришёл сегодня на нашу встречу (вспышки фотокамер). Это честь для меня. Но, прежде чем мы с вами перейдём к… основной части, я бы хотела кое-что сказать. В магазине наступила мгновенная тишина. Только камеры продолжали щёлкать с удвоенной силой. В толпе Ксюша разглядела лицо одного из фотографов: мужчина в очках стоял с таким сосредоточенным видом, что из открытого рта, казалось, вот-вот вытечет слюна. Улыбнувшись, и ещё раз мысленно решив, что всё делает правильно, она продолжила. – Я полагаю – все вы знаете, и все догадываетесь, что последние полтора года мне было… непросто. «Да уж, точно. Постоянные страхи, ночные кошмары, бессонница, депрессия, походы к врачам и психологам, разбирательство в себе, и многое другое. К счастью, большая часть этого уже в прошлом». – За это время я получала немало писем. Многие писали слова поддержки, и также многие задавали вопросы. Хочу поблагодарить всех, кто беспокоился обо мне и моей семье. Вы замечательные, добрые и отзывчивые люди. Решение снова начать общаться со всеми – особенно с вами, мои дорогие поклонники, далось мне не сразу, и не так уж легко. Долгое время я закрывалась в себе. Именно поэтому я не смогла появляться на мероприятиях, посвящённых выходу моей предыдущей книги «Родное пламя» в сентябре две тысячи семнадцатого года. Тогда для меня это было просто невозможно. Отовсюду раздавались восторженные крики. Кто-то даже рыдал. Ксюша взглядом отыскала с правого края толпы Костю Дудко, сотрудника службы безопасности «Сферы», который был её сопроводителем на данном мероприятии, а также стоявшего рядом с ним пиарщика Севу Кошечкина, брата начальницы одноименного отдела, с которым они заранее обговорили, что он будет прерывать журналистов, едва те станут задавать неудобные вопросы, или углубляться в ненужную тему. Поймав их настороженные взгляды, Ксюша кивнула им, что всё хорошо, и всё идёт так, как они планировали – накануне она обговорила с ними, что первая выступит с заявлением, не желая сидеть в напряжении, ожидая, когда её станут расспрашивать. И это касалось не только сегодняшнего случая. Она и так слишком долго прожила в нем, сохраняя молчание. – Я знаю, что многие хотят услышать от меня подробности… насчёт того времени. Знаю в том числе потому, что постоянно получала письма и приглашения на интервью с просьбой рассказать… об этом. Переменив положение тела, Ксюша почувствовала, как качнулись её бриллиантовые серьги-подвески – подарок сотрудников издательства на прошлый день рождения. – И я подумала, что мне стоит самой сделать заявление, которое, надеюсь, ответит на ваши вопросы. Понимаю, общество хочет услышать подробности, а кто-то желает, чтобы я даже написала о случившемся книгу. Но хочу признаться – я пока не готова рассказывать про Артёма Михайленко. Возможно, когда-нибудь я сделаю это, но это будет очень не скоро. И точно не в ближайшие десять лет. Просто это… слишком личные, и слишком тяжёлые для меня воспоминания. Думаю, вы все сможете это понять. По помещению пронеслись робкие шёпотки и тихие возгласы, наполненные жалостью и восхищением. Все обращённые к ней лица были серьёзными, но каждое – со своим оттенком. В основном в них проступали печаль и удивление, но больше всего Ксюша заметила уважение. – Но также я бы хотела ещё кое-что прояснить. Наверное, наиболее частый вопрос, который все задавали мне и себе – это почему я выжила, – она перевела дух. – Я читала и слышала много предположений. Меня называли особенной. Многие считают, что я удивительно смелая героиня, раз смогла выстоять против… него. Но, честно говоря – везде мои характеристики сильно преувеличены. Вперёд выступил мужчина. Назвав своё издание, он робко (не исключено, что стеснение было наигранным) промолвил: – Уважаемая Ксения, вы разрешите всего один вопрос? Раз вы это упомянули… то… как вы сами прокомментируете то, что смогли выжить? Знаете, лично я считаю вас очень сильной. Вы не только пережили всё это, но ещё и смогли вернуться к привычной деятельности. И это мероприятие тому подтверждение. Зал наполнился овациями и аплодисментами. Когда они стихли, Ксюша, поблагодарив его, сказала: – Знаете… точного ответа на этот вопрос нет. Я не знаю, почему мне… удалось спастись. «Ты представляешь собой естественность…» Никто не знал правды, а если бы знали, то никто б не поверил. Практически все считали Артёма поиздевавшимся над ней уродом, способным только на такое и на убийства, и это было объяснимо. «Благодаря тебе я почувствовал то, чего раньше никогда бы не смог. И не думал, что смогу…» О том, каким ещё он мог быть, знала и понимала только она. Потому что видела это. И никто, совершенно никто больше не мог скучать по Артёму, и испытывать к нему что-то, кроме страха и ненависти. Всё это останется только внутри неё. – Я… я просто была собой, – искренне ответила Ксюша. – И даже там, в плену – да и потом, я пыталась не забывать, что во всех и во всем можно заметить хорошее. Если очень постараться. Да, благодаря этому я смогла… жить дальше. Потому что я давно простила его за всё, что он со мной сделал. Я больше не держу на него зла. Кроме того, меня поддерживала моя семья и мои друзья. Отдельное спасибо моему мужу – без него всё было бы не так. И если бы не он, меня вообще здесь могло бы не быть. Сейчас в моей жизни всё хорошо. Толпа замерла, переваривая эти её слова. Затем по ней пронёсся всеобщий вздох – и вот она уже превратилась в ревущее, бушующее море. Люди плакали, кричали, выли от восторга и сочувствия, хлопали, кричали… А затем каждый стал подходить к Ксюше, чтоб получить книгу с автографом, перекинутся парой слов, выразить восхищение, сфотографироваться на память, да и просто прикоснуться. Желающих было много. Не все соблюдали очередь, а некоторые задерживали её, старалась, чтобы Ксюша уделила им больше внимания, так что Косте вместе с сотрудницей магазина не раз приходилось вмешиваться. – Да блин, они сейчас вас снесут! – возмущался Дудко, в очередной раз поправляя стол, за которым сидела Ксюша, и тумбочку с цветами. Букетов, к слову, стало намного больше благодаря журналистам и поклонникам, щедро одаряющих Ксению всё новыми и новыми композициями из роз, орхидей, тюльпанов и прочих восхитительных представителей флоры. Некоторые, в основном молодые девочки, очевидно прочитав, что их кумир любит комнатные растения, дарили ей цветы в горшках.