Серые клубы дыма поднимались вверх, расцвечивая светлое небо, и напоминали о двойных лучах в Эфире. То тут, то там на траве виднелись комья земли, взбитой конскими копытами. Рядом с ними ничком лежало тело мёртвого мальчика, рубашка на его спине была разодрана и пропитана кровью, из спины торчала стрела. Анастасия зажала рот руками, издавая протяжный стон. Она увидела ещё несколько мёртвых тел. Смерть заставала людей в разных позах. – Пойдем, – шепнул ей Дем на ухо, обхватывая за плечи. – Зря я привёл тебя сюда. – Зачем… За что они… – Она не могла говорить. Поднимающиеся рвотные позывы скручивали внутренности узлом. Желудок был пуст, но горло продолжало упрямо сжиматься, наполняя рот разъедающей горечью. Хотелось кричать, стенать, упасть на землю, выплеснуть из себя весь этот ужас, что стоял перед глазами. – Деревенские избили двух рыцарей… – Неловко прошептал Дем, подхватывая её на руки. – Зря я привёл тебя сюда. Он провёл по воде носком ботинка и прыгнул в воду вместе с принцессой. Глава 12. Все, что захочешь Народная площадь опустела только к вечеру. Зоркий взял несколько надёжных людей и приказал им собрать всё то, что осталось от большого костра. Зола, перемешанная с пеплом и прахом, была ссыпана в большую деревянную бочку. Простолюдины стали узнавать его. Кто-то боязливо косился, кто-то пытался изобразить неловкий поклон. Это было неожиданно приятно. Жаль только, что послезавтра он будет вынужден уехать из Лады. Когда телега, везущая останки сожжённой девушки, поравнялась с воротами замка, им навстречу вышли четыре стражника. – Что везёте? – Громко спросил один из них. Он с показной самоуверенностью поигрывал заряженным арбалетом, пытаясь придать себе грозный вид. – Не твоё дело. – Зоркий, сидевший до этого в телеге, спрыгнул с неё и уверенным шагом прошёл к воротам. – Открывайте! Стражник разом побледнел, словно перед ним вырос сам Белый Князь. Наблюдая за его суетливыми движениями, мужчина невольно усмехнулся. Ему определённо нравилось то, какое действие оказывала на людей его близость к повелителю. Телега проехала во внутренний двор. Оттуда бочка была доставлена сначала на нижний этаж замка, а затем в подземелья. Сегодня утром Зоркий лично осматривал казематы, пытаясь найти там достаточно уединённое помещение, находящееся подальше от камер, занятых сторонниками бывшего Короля. О месте заточения самого Макового Короля не известно было даже ему. Доры вовсе считали Георгия из дома Алых Маков мёртвым. Выбранное помещение было большим, если сравнивать с остальными размещёнными в подземельях замка каморками. Оно даже имело два окна под самым потолком, было около сорока шагов в ширину, а каменные выступы по краям могли служить хорошей скамьёй. До приезда Князя оставалось ещё уйма времени, и Зоркий решил выполнить одно из последних указаний – разыскать женщину, что окликнула его позавчера и назвала чужим именем. Занятие оказалось не из лёгких, в конце-концов на казнь принцессы прибыло множество людей со всех окрестных сёл и деревень. Он несколько раз обошёл улицу, где состоялась встреча, расспросил лавочников и случайных прохожих. Уже собираясь возвращаться ни с чем, Зоркий услышал детские крики. Он прошёл несколько метров в сторону шума и завернул в тупиковый проулок. У одного из домов шайка из трёх чумазых мальчишек задирала третьего. – А ну верни! – Самый высокий из оборванцев, по виду вожак этой стаи, взял мелкого за грудки и с силой тряхнул. – Ребята, выверните карманы. – У меня ничего нет. Отстаньте! – Тонкий голос был резким и очень писклявым. Тому, однако, никто не поверил. Пока высокий удерживал свою жерву, двое других принялись ощупывать его одежду. – Пустите! – Закричал паренёк, изо всех сил отпинываясь от нападавших, но тех это только разозлило. Они повалили его на землю, стали колотить и пинать в ответ. Зоркий осмотрелся по сторонам: разнимать дерущихся детей никто не спешил. Вздохнув, он приблизился к дерущимся. – Трое на одного? – Строго обратился он к обидчикам. – Шёл бы ты, дядя, мимо, – нагло ответил предводитель хулиганов. Зоркий хмыкнул и, подцепив хама за шкирку, лёгко откинул в сторону. Двое других тут же приняли защитную стойку, но вместо того, чтобы напасть, истошно заголосили. Откуда-то вынырнуло двое солдат из городской стражи. В связи с наплывом желающих посетить казнь ведьмы на охрану и патрулирование улиц было послано вчетверо больше людей, чем обычно. – Что тут происходит? Детишки принялись сочинять слезливую историю. Главарь хулиганов заботливо поднял ещё недавно избиваемого им парнишку и в красках описал нападение Зоркого. Его подручные профессионально поддакивали, мальчика упрямо молчал. Один из патрульных зашептал что-то другому на ухо. – Они вам досаждают, господин? – Зоркий ухмыльнулся, видя изумление на лицах оборванцев. Он лично проверял каждого из тех, кто сегодня вышел на улицы. На нём не было дорогой одежды или каких-либо знаков отличия, но почти все знали его лицо, а также то, какое место он занимал при Князе. – Не обращайте внимания, ребята. У детей разыгралось воображение. На лицах задиристых оборванцев отразилось непонимание, смешанное со страхом. – Мы пойдем, пожалуй… – Неуверенно пробормотал главарь шайки, но один из стражников проворно схватил его за плечо, силой удерживая на месте. – Мы их проводим, – ухмыльнулся патрульный, толкнув хулигана в сторону. Зоркий хотел было и сам отправляться обратно в замок, но внезапно лицо спасённого им мальчишки показалось ему странно знакомым. – Этого оставьте. – Он кивнул в его сторону, беря ребёнка за рукав. – Долгих лет жизни Белому Князю! – Крикнули на прощанье патрульные, вскинув руки с растопыренными четырьмя пальцами. – Долгих, – задумчиво пробормотал в ответ Зоркий. После казни принцессы и пламенной речи на Народной площади образ его господина был крепко связан с волей Четырёх и защитой от любой нечисти. Неудивительно, что священный знак из четырёх пальцев теперь использовался людьми каждый раз, когда они упоминали имя Белого Князя. – Отпустите. – Писклявый голосок ребёнка вывел его из раздумий. – А где спасибо? Я тебя спас, между прочим. – Спасибо. А теперь отпустите, – хмуро ответил ребенок, косясь в сторону выхода из тупика. – Как тебя зовут, парень? – Зоркий внимательно рассматривал худые опущенные плечи, тонкую шею и большие карие глаза. На вид лет восемь, не больше. Он никак не мог понять, откуда мог знать мальчишку. – Я не парень, – всё также сердито ответил ребёнок. – Меня зовут Майя, и я – девочка. Зоркий чуть было не рассмеялся. Ну конечно! Ребёнок был очень похож на свою мать, а её-то он и искал. – Прошу прощения, Майя. Любопытно, что же нужно было сделать такого, чтобы шайка попрошаек напала на девочку? В ответ Майя хитро улыбнулась и наигранным жестом вытащила из складок одежды золотой. – Красть краденое не считается, – она залихватски подмигнула Зоркому. Не ожидая подобной наглости, он на несколько мгновений замер, не зная, то ли восхититься, то ли отвесить подзатыльник. У него не было опыта общения с детьми, но что-то подсказывало ему, что воспитание у девочки явно хромает. Она резко рванула в сторону. Зоркий опомниться не успел, как та завернула за угол и скрылась из виду. Его охватил небывалый азарт и веселость. Неужели эта малышка считает, что может убежать? Он огляделся по сторонам и, убеждаясь, что никого вокруг нет, сделал глубокий вдох. Вряд ли бы Князь одобрил подобное безрассудство. Почувствовав лёгкое дуновение ветра на лице, Зоркий подался ему навстречу, чувствуя, как меняется каждая клеточка его тела. Воздух подхватил его, и он поднялся вверх, взмывая над городом. Беглянку он увидел почти сразу, она петляла между улиц, очевидно, опасаясь погони. Наблюдать за ней сверху было забавно. Спустя час девочка была недалеко от окраины города, совсем близко к крепостной стене. Она зашла в ветхое, полуразвалившееся трёхэтажное строение, назвать которое домом не поворачивался язык. Зоркий принялся заглядывать в окна. Почти все они были закрыты ставнями. На последнем этаже ему повезло, и в открытом окне он увидел Майю, радостно обнимавшую свою мать. – Смотри, что у меня есть! – Девочка достала золотой и вручила его матери. – Откуда это у тебя? – Женщина испуганно заглядывала в глаза дочери, пытаясь увидеть в них правду. – Я пела на площади. Там сегодня было много народу. Какой-то толстый господин кинул мне монету. – Девочка врала с таким невинным выражением лица, что Зоркий сам бы поверил, если бы не знал правды. – Я же говорила тебе не ходить на площадь. – Мать сердито поджала губы, но строгости в голосе не было, лишь усталость. – Да ладно… Всё хорошо, мам? – Хорошо. – Женщина фальшиво улыбнулась. – Просто встретила кое-кого. А теперь думаю, не показалось ли… Дальше слушать Зоркому было неинтересно. Он лёгко взмыл воздух и направился в сторону Белого Замка. Вечером, а может быть, завтра утром, он пришлёт кого-нибудь к этой женщине с предложением поработать в замке. Если уж ребёнок отдаёт добычу матери, а не тратит на развлечения, значит, с деньгами в семье туго, и от хорошего места она не откажется. Нужно было подготовить всё к ритуалу. Две дюжины свечей и несколько вёдер воды в помещение, где уже стояла бочка с золой и пеплом. Последней в ту комнату он привёл Холеру, рыжую суку, визгливо облаивавшую попадавшихся навстречу людей. Ох, и намучается он с ней в походе по Озёрным Долинам. Свечи были зажжены и расставлены по периметру. Вода вылита на холодный пол подземелья. Разлившись по тёмным камням, она превратилась в зеркальную плёнку, в которой отражалось неровное пламя свечей. Собаку пришлось привязать к тяжелой деревянной бочке, надеясь, что она не свернёт её. Усевшись на один из каменных выступов у стены, Зоркий принялся ждать господина. Он сам не заметил, как задремал. Проснулся от того, что в помещении стало душно. Не открывая глаз, он попытался принять более удобную позу, но, покачнувшись, потерял равновесие и чуть не свалился с выступа. Он смачно зевнул и огляделся. Белый Князь стоял в центре. Его руки были распростёрты в разные стороны, а голова запрокинута вверх. Залитый водой пол охватило ярко-оранжевое свечение. Зоркий сдавленно сглотнул и замер. Он подобрал ноги на выступ. Касаться потустороннего света казалось небезопасно. Господин не обращал на него абсолютно никакого внимания. Очевидно, в деле проведения ритуала помощь не требовалась. Стараясь не издавать лишних звуков, он неотрывно следил за движениями повелителя. Бочка, ранее стоявшая посреди комнаты, исчезла. Собаки тоже не было видно, хотя Зоркому казалось, что он всё ещё слышит жалобное скуление рыжей суки.