– Прикажете убить мальчика? – Нет, нет, ни в коем случае. Мало ли что. Такие вещи никогда не заканчиваются ничем хорошим. Возьмём его во дворец. Зоркий чуть не задохнулся от нахлынувшего ужаса. Очевидно, что повелитель придумал какой-то многоходовой план, но то, как он легкомысленно относился к возможности собственной гибели, пугало. – Мой Господин, прошу вас… – Попытался подобрать слова Зоркий. – Просишь о чём? О смерти ребёнка? – Нет. – Зоркий сглотнул и зажмурился, чтобы набраться храбрости. – Прошу не рисковать. На мгновение слуга почувствовал, как на шее сжимается стальной обруч. Дыхание затруднилось, и он рефлекторно поднял руки к горлу, пытаясь освободиться, но там ничего не было, и мужчина лишь исцарапал себя. Не давая причинить себе больший вред, Князь поднял его лицо за подбородок. – Посмотри на меня. – Дождавшись, когда Зоркий распахнёт глаза, господин продолжил. – Всё, что мне осталось, это рискнуть. Все остальные средства я уже перепробовал. Обруч на шее ослаб, и слуга едва не свалился на пол, жадно втягивая воздух. – Простите, повелитель. – Ничего страшного, – холодно отозвался Князь. – Видимо, я слишком много думал над этой темой в последнее время, раз она выводит меня из себя. Как Холера? Из-за резкой смены темы, Зоркий не сразу нашёлся с ответом. – Я… – Он замялся. Холера исчезла ещё вчера утром, и он решил, что она, почувствовав близость повелителя, отправилась к нему, проигнорировав все наставления. – Я думал, она уже с вами. Она сбежала из лагеря, отправившись в сторону города. – По-моему, ты должен был привить ей уважение к приказам. – Она плохо поддавалась дрессировке. – Что, даже палку не приносит? – Шутливый тон господина придал ему уверенности. – Только если её кидает Василь. Господин удивился, полуулыбкой показывая, что он требует продолжения. – Я не сразу это заметил, но, по-моему, она неравнодушна к Дору. На свой собачий лад, конечно. Князь усмехнулся: – Неожиданный поворот. Нужно будет с ней побеседовать. А что Дор? – По нему сложно что-либо сказать. – Весьма скрытный человек, – кивнул он. – Посмотрим, не подведёт ли он меня сегодня, а уже потом будем думать над собачьей влюблённостью. Из окна слышался шум битвы. Несколько раз ощутимо тряхнуло. Держава пустила в бой осадные орудия. Князь достал из кармана конверт и, открыв его, рассеянно пробежал глазами. Зоркий разглядел лишь голову вепря на оттиске сургуча. Послание от Василя? – Нужно проверить отряды Константина. Сделаешь? Слуга почтительно кивнул и тут же подошёл к окну. Чтобы подняться в небо, ему нужен был ветер. После первых побед, которые одержала их армия, Держава решила не рисковать и отправила в Осенний Лес многотысячную армию. Князь выбрал стратегическое отступление, и отряды Константина двинулись назад, попутно сжигая мелкие деревеньки на своём пути, чтобы лишить Державу возможности пополнения припасов, а самое главное – каких-либо источников информации. Это заметно увеличило поток беженцев, но зато позволило заманить врага вглубь своей территории, не потеряв лишних человеческих жизней. Вдохновлённая бегством противника Держава не могла допустить и мысли, что их ведут на убой. Несмотря на продуманный план, Зоркий не мог не понимать рискованности операции. Вражеское войско имело ощутимый численный перевес. Вылетев из башни, он увидел перегруппировывающихся солдат противника. На какое-то время всё стихло настолько, что он услышал даже лёгкий треск от догоравших смоляных бочек. Скрип петель заставил его развернуться, навалившись на одно из крыльев. Толпа солдат подтаскивала огромный таран к восточной части стены. Так вот зачем нужна была бессмысленная атака на ворота! Зоркий выругал себя за то, что сразу не поделился своим предчувствием с Господином. Ведь он видел, что это был отвлекающий манёвр, почему же тогда промолчал? Он не успел долететь обратно, как деревянное бревно с железной окантовкой врезалось в стену. На стороне Державы была Регина, имевшая прямое отношение к Дому Алых Маков. Удары наверняка неспроста наносились именно в этом месте. Возможно, здесь были самые тонкие стены или ещё что-то, что давало возможности для использования тарана. Людей на стене было немного. Основные силы остались снаружи вместе с Дором Константином и ожидали сигнала к атаке, запланированной на рассвете. Вражеские требушеты вскинули ковши, в воздух взвились десятки, сотни камней. Они с грохотом врезались в стены и с оглушительным плеском падали в ров. Несколько попали на стену, подминая людей и оставляя после себя кровавое месиво. Защитники города, очевидно, имели тот же ход мыслей, что и у Зоркого. Он увидел Дора Виктора, командующего лучниками. Трубили рога и били барабаны. Чтобы не попасть под град из камней и стрел, пришлось подняться выше. Он не заметил, в какой момент это произошло. Откидные ворота замка с треском ломающегося дерева упали на ров, открывая путь в город. Вся первая линия армии Державы, словно только и ожидавшая этого, кинулась в бой. Те, что были с востока, покидали осадные орудия и, прикрываясь щитами, двинулись в образовавшийся проём. Боевые линии спутались между собой. Несколько солдат упали в ров и сразу же пошли на дно, утянутые весом лат и брони. Дор Виктор вновь бросил силы к воротам, но было поздно. Там началась кровавая бойня. Силы Державы легко продавливали малочисленную оборону города. Люди рубили друг друга мечами и тропотами, заливая землю кровью, поскальзываясь на чужих внутренностях. Весь продуманный и выверенный план летел прямиком в Эфир. Город просто напросто не простоит до рассвета. Отряды Константина должны были увидеть сигнальный огонь на восходе солнца и напасть после этого. Если зажечь пламя раньше – поймут ли они, что нужна помощь? В воротах мелькнул белый конь со статным всадником в белом плаще. Зоркий чуть было не потерял связь с воздухом и еле удержал своё тело от превращения. Его Господин, окружённый врагами, бился в самом первом ряду. Точные смертельные удары отрубали то руку, то голову, но людское море не иссякало. Крышу нужной башни проломило снарядом от требушета, придавив находившихся там людей. Один из солдат был ещё жив, когда Зоркий опустился на скользкие от крови камни. – Где кресало? – Умирающий лишь сдавленно прохрипел, расширившимися от ужаса глазами глядя на обернувшегося человеком Зоркого. Церемониться времени не было. Пришлось обыскать тела, и вскоре он нашёл потёртый мешочек с кремниевыми пластинками. Уложив на них прут, он принялся выбивать искру. В огромной чаше лежали сухие щепки, брёвна, завёрнутые в ветошь и солома – всё то, что должно было моментально вспыхнуть. Очередной залп орудий – и стена вновь содрогнулась от попавших в неё камней. Зоркий выронил пластинку и громко выругался. Он никогда не был опытным кресальщиком, но сейчас от того, насколько быстро он добудет огонь, зависит жизнь его повелителя. Руки слегка дрожали, но, как только он нашёл кремний и снова ударил, то смог выбить искру с первой попытки. Ветошь на чаше тут же занялась, и через несколько секунд его обдало жаром открытого пламени. Теперь оставалось надеяться, что Константин правильно поймёт его послание. Медные голоса труб и вой рогов оповестили его о том, что Дор выступил вместе со своими отрядами. Зоркий выглянул из башни, и тут же его подхватил ветер. Нужно было убедиться, что с Господином всё было в порядке. Войско державы быстро разглядело надвигающегося с тыла противника. Посыпались стрелы, камни сменили направление, обстреливая подступающие отряды. Две огромные волны встретились, разбиваясь друг о друга. Князь всё ещё сражался у ворот. Зоркий видел, как какой-то рыцарь с воплем кинулся на Господина, но тот проворно вскинул меч и вогнал его нападавшему в живот. Подоспевшая помощь немного выправила ситуацию, но численный перевес всё ещё был на стороне Державы. Пока господину удавалось сдерживать врага в узком проёме, но как только они окончательно прорвутся, город будет уже не спасти. Сложно было сказать, сколько прошло времени. Держава продавливала защиту города, оттесняя Князя вглубь. Зоркий не знал, чем мог бы помочь. Ему оставалось только наблюдать. Он увидел Холеру. Собака с окровавленной мордой впивалась в глотки тем, кому удавалось проникнуть за стену. Время словно остановилось, поэтому Зоркий не сразу увидел, что на востоке наконец забрезжил рассвет. На фоне лучей восходящего солнца показались фигуры конных всадников. Тот, что был впереди, поднял над головой меч, и по характерному движению головы Зоркий тут же узнал Василя. Рядом с ним, на невысокой лошади восседал карлик. Он повторил движение Дора и, пришпорив животное, кинулся в атаку. За двумя всадниками потянулся клин из тысячи табунщиков, скакавших верхом с поднятыми над головой кривыми клинками. Они ударили войскам Державы сбоку, входя в строй, как в масло, подминая под собой врагов. Отряды Константина, почувствовав ослабшее давление противника, принялись рубиться с удвоенным воодушевлением. Зоркий видел, как Князь сорвал с головы шлем и, кружась, бил врагов, вытесняя их за ворота. Белые волосы развевались на ветру, и невозможно было не залюбоваться, как он, смеясь, исполнял танец смерти. Знамёна Морской Державы втаптывались в грязь. Её солдаты, окружённые со всех сторон, начинали паниковать и совершать ошибки, за которые тут же расплачивались собственными жизнями. Кто-то пытался бежать. Строй табунщиков не был ровным, конюхи никогда не отличались железной дисциплиной, поэтому некоторым из вражеского войска это удавалось. За одним из таких солдат поскакал Василь, одним точным взмахом меча разрубая непокрытую шлемом голову напополам. Зоркий увидел, как в двухстах метрах от места основной битвы по скинутой со стены верёвке скользнула тень. Дор в этот момент был ближе всех и пустился галопом, чтобы догнать беглеца. Князь дал ясный приказ – никто из армии Державы не должен был уйти с поля битвы живым. Жилистый тощий мужчина в высоком шлеме бежал быстро, но всё же не настолько быстро, чтобы его не нагнал жеребец Дора. Беглец споткнулся, шлем упал с головы, показалась длинная коса из чёрных волос. От неожиданности Василь резко натянул поводья и повернул в сторону. Перед ним оказалась женщина. Она проворно подхватила шлем и запустила им в голову Дора, но промахнулась. Зоркий спустился ниже, садясь на один из выступов у бойницы в стене, стараясь, чтобы его не заметили. Ему очень не нравилось растерянное выражение лица Василя. Мужчина побледнел и стеклянными глазами смотрел на женщину, одетую в мужской мундир. – Убьёшь меня? – С презрением спросила она. Василь тяжело сглотнул и оглянулся назад, сражающимся не было никакого дела до того, что происходило между этими двумя. – Какого Эфира ты здесь делаешь, Регина? – Шум битвы делал их разговор едва различимым. Он спрыгнул с жеребца и протянул ей руку. Женщина гордо хмыкнула и поднялась сама, не сводя при этом взгляда с Дора. – Я же просил тебя держаться от всего этого подальше, – тихо добавил он. – Господин… – Господин? Так вот на чьей ты теперь стороне. – Регина отшатнулась от него, как от прокажённого. – Быть может, Михаила ты сам и убил? Ты обещал позаботиться о моём брате! – Он не захотел бежать. Я ничего не смог сделать, кроме как попытаться защитить его семью. – Ну, конечно, теперь твоя совесть чиста. – Женщина подняла руку, но Василь тут же перехватил её, притянув к себе.