– Вероятно, они собирались сообщить тебе скверную новость и справляться с бедой, как всякая другая семья в подобной ситуации. Но потом И-эс-пи-эн дала репортаж в эфир, кто-то узнал твоего отца и/или твою мать, и все круто переменилось. – Думаешь, им угрожали? – Возможно. А может, они не дожидались угроз, а просто перешли к действиям. Подменили зубные карты. Твой отец умыкнул Рирдона. Ты говоришь, с Эллен Таннер ты только-только познакомился. Это мог организовать твой папа. То же и с парнем из мотеля. Им заплатили за ложь. Потом Таннер скрылась, а парень из мотеля перебрался во Флориду. Наверное, деньги с банковского счета Рой использовал, чтобы расплатиться с ними. – То есть ты утверждаешь, что они соврали и упекли меня в тюрьму за… сколько там, меньше чем за три куска каждый? – Я сталкивался с людьми, которые перережут тебе горло за чашку кофе, – без обиняков отрезал Декер. – Проклятье! – И ты говоришь, твой отец был дока по части автомобилей… – Ага, мог починить что угодно. – Значит, он без труда мог испортить твою машину, чтобы она заглохла у мотеля. Наверное, он накачал твою мать и Рирдона снотворным, застрелил их, а потом сжег тела. А заодно, вероятно, оставил следы крови в твоей машине. – Декер помолчал. – Для этого он мог доехать до мотеля, а заодно устранить неисправность в твоей машине, чтобы она завелась, когда нагрянет полиция. И это объясняет, почему в тот вечер возле вашего дома видели машину. Только это была машина твоего отца, а не твоя. – Наши машины действительно выглядели одинаково. Но что, если б я в тот вечер позвонил из мотеля и попросил его заехать за мной? – Не думаю, что он снял бы трубку, Мелвин. И ты волей-неволей застрял бы в мотеле. – Значит, он сделал все это, понимая, что меня арестуют за это преступление? Но зачем? – Его преследователи заподозрили бы обман – уж больно удачно твои родители погибли с обезображенными лицами и сгоревшими телами. Но им вряд ли пришло бы в голову, что Рой подставит за это убийство собственного сына. Это практически развеивает подозрения и придает смертям подлинности. Это развязывает Рою руки, и он скрывается с тем, что содержалось в депозитном сейфе. – А двадцать лет спустя все начинает рушиться. Монтгомери подкупили? Меня освободили? Дэвенпорт похитили? Зачем? – Им нужно то, что было в сейфе, Мелвин. Они считают тебя последним шансом добраться до этого. – Ты по-прежнему уверен, что они свяжутся с вами насчет Дэвенпорт? – Надеюсь. Это может быть единственным шансом вернуть ее живой. Глава 47 Декер сидел в номере мотеля, уставившись в ноутбук. Он напечатал слово и принялся просматривать результаты поиска. Большинство людей, столкнувшись со страницами, заполненными информацией, склонны пробегать ее взглядом. Декер не пробегал. Он дотошно читал все. И под конец третьей страницы нашел нечто интересное. Это привело его к очередному поиску, и он прочел новые страницы. Те, в свою очередь, вывели его на нечто более интересное. А потом Амос откинулся на спинку стула и отпил воды из стакана, стоявшего у локтя, прислушиваясь к перестуку ливня за окном. Он слыхал, что Техас постигла затяжная засуха. Что ж, вполне может статься, что штат из нее выходит. Декеру еще ни разу не доводилось видеть столько дождей, даже в Огайо, где ненастье порой затягивается надолго. Он отставил стакан с водой точно на мокрое колечко на столе, хотя мысли его текли далеко не так упорядоченно. Chocha по-испански означает «проститутка». А еще Декер узнал, что «женская анатомия», которую Марс отказался произнести вслух под гипнозом, – это «вагина». Но заодно chocha означает нечто иное в другом региональном диалекте испанского. В другой стране, кроме Испании и Мексики. И это нечто иное может быть и информативным, и проблематичным. И Декер не знал, как быть с проблематичной частью, – во всяком случае, пока. Это слово сказала Люсинда, а не отец Марса. Да, проблематично. Пару минут спустя он уже стучал в дверь Марса, переговорив с агентом ФБР, несшим возле нее вахту. – По лицу видно, что у тебя новые вопросы, – утомленно сказал Мелвин, открыв дверь. – Да. – Ты никогда не устаешь? – Я всегда усталый. Я жирный и в дерьмовой форме. – Ты уже не такой толстый, как был, Декер. Хочешь начать тренироваться со мной? – Да я помру через пять минут. – Я буду начинать помедленнее. – Возможно. Позволь кое-что спросить. Марс со вздохом жестом пригласил его в номер. Они сели в кресла рядом с кроватью. – У твоей матери были фамильные драгоценности? – спросил Декер. – Драгоценности? – расхохотался Марс. – Блин, Декер! Что, думаешь, у нее был горшок золота или типа того? По-твоему, мы бы так жили, будь у нас фамильные драгоценности? – Может, и не золото, – не смутился Декер. – А как насчет серебра? Марс хотел было рассмеяться снова, но вдруг прикусил язык. – Проклятье! – Что? – У нее был серебряный чайник. – Откуда он взялся? – От прабабушки или типа того. – И что с ним стало? – Не знаю. Она держала его в спальне в своем шкафу. – Она его полировала? – Ага, иногда. – Как она его полировала? – В каком это смысле? – Тканью? – Ага. – Марс замолчал и сосредоточился, явно припоминая. – Но заканчивала полировать… – Пальцами? – не дал ему договорить Декер. – Откуда ты знаешь? – Изящное серебро полируют пальцами. Во всяком случае, хорошо обученная прислуга. Во всяком случае, раньше. – Прислуга? – Уборщица, белошвейка, полировщица серебра, профессиональная гладильщица – все это профессии человека, работающего слугой в очень богатом доме. И именно оттуда мог взяться этот чайник. – Где бы моя мама могла быть служанкой в богатом доме? В смысле, это больше смахивает на британскую королевскую династию. – Вообще-то, ты будешь удивлен. И может быть, именно там она и выучила испанский. – Думаешь, эти богачи просто подарили ей серебряный чайник? – Нет. Думаю, что она его, вероятно, украла. Встав, Марс поглядел на Декера с высоты своего немалого роста: – Моя мать не воровка. – Я и не говорил, что она воровка.