Этот вопрос Кирилл оставляет без ответа, словно ему не хочется утруждать себя, объясняя мне очевидные для него вещи. Обогнув большой рабочий стол, он шагает навстречу и останавливается напротив меня. Близко не подходит – сохраняет дистанцию. И смотрит. Так пристально, так невозмутимо, так нагло, что я начинаю ощущать внутреннюю тревогу, в которой смешиваются самые разные эмоции, от нервозности и волнения до совершенно неуместного в этой ситуации чувственного возбуждения. – Что тебе еще надо? – внезапно спрашивает он хмуро, засовывая руки в карманы брюк. – Что мне надо? – задыхаюсь от возмущения. – Ты пропал на два дня! Я звонила тебе! Я… – И? – перебивает нетерпеливо. – Не помню, чтобы обещал быть твоей нянькой. От острого желания замахнуться и с наслаждением залепить пощечину по надменному лицу у меня даже ладонь чешется, но я вовремя одергиваю себя – не мне изображать оскорбленную невинность. – Я хочу поговорить. – Я занят. – Он демонстративно смотрит на часы на запястье. – У тебя есть три с половиной минуты, прежде чем я уйду в переговорку. – Перенеси. Он смеется. Кажется, что густой и бархатистый звук обволакивает каждый мой нерв. – Много на себя берешь, – припечатывает грубо. – Пять лет молчала, а теперь два дня потерпеть не можешь? Злость, которую я взращивала в себе с утра, вдруг отступает. И на ее место приходит боль – боль из-за того, что между нами все так, а не иначе и мне даже некого в этом винить. Кроме самой себя. – Нам надо поговорить, – отказываюсь сдаваться, но голос звучит спокойнее, мягче. – Я настаиваю. – Извини, конечно, что не могу исполнить твое желание по щелчку пальцев. – Теперь он откровенно издевается. – Но тебе придется потерпеть. По крайней мере, до вечера. – Ты приедешь вечером? – Внутри вспыхивает огонек надежды. – Вечером мы, – он намеренно подчеркивает это местоимение, – поедем к Кате и Паше. – Сегодня? – Да, Лера, сегодня в семь, – бросает раздраженно. – Катя приглашала. Или у тебя другие планы? – Ты знаешь, что нет, – отвечаю ему так же грубо и, развернувшись, иду к двери. – Куда собралась? – Хочу купить Анюте подарок. Или это мне тоже запрещается? Планирую гордо удалиться, хлопнув дверью, но властный окрик Гордеева заставляет меня застыть в нерешительности, так и не достигнув порога. – Подожди. – Что еще? – выдыхаю внезапно осипшим голосом, оборачиваясь к нему. – Возьми. – Он подходит ближе и, удерживая мой взгляд, запихивает в карман моих джинсов пластиковую карту. Ту самую, которую я уже однажды отвергла. Но до того, как я успеваю выкрикнуть ему в лицо все, что он может делать со своими деньгами, мягко добавляет: – Я буду занят до самого вечера. Купи что-нибудь Нюте и от меня. Если не ошибаюсь, ей нравятся «Малышарики». Я ощущаю себя так, словно меня ударили под дых. Слова о дочери наших друзей, неприкрытая нежность и теплота в его голосе, когда он говорит о малышке, его осведомленность о ее интересах играют со мной злую шутку. Поразительно, я смогла выстоять там, где замешаны наши с ним отношения, а сейчас вдруг оказываюсь на грани истерики. Перед глазами все дрожит и расплывается, а в сердце будто вонзились сотни острых иголок. Да что со мной такое, черт возьми? Я всегда знала, что Кирилл любит детей! Это было понятно по тому, как он общался со своими подопечными мальчишками в лагере. Почему же его откровенная и экспрессивная любовь к малышке Нюте так меня потрясла? «Потому что у вас могла бы быть своя Нюта, – услужливо нашептывает внутренний голос. – Если бы ты пять лет назад все не испортила, сделав неправильный выбор». – Купишь? – с нажимом спрашивает Кирилл, так и не добившись от меня ответа. Сглотнув тугой ком в горле, я киваю. – Владимир свободен, – замечает он со странным выражением на красивом лице. – Может отвезти тебя в «Детский мир». – Нет, я прогуляюсь. Глава 34 Покинув офис Гордеева, я открываю приложение с картой на телефоне и целенаправленно иду к «Детскому миру». Динамичная прогулка немного успокаивает нервы, а огромный магазин вызывает восторг: в жизни не видела столько одежды, игрушек и детской мебели в одном месте. Процесс выбора подарков для дочери Паши и Кати настолько меня увлекает, что я даже не замечаю, как летит время и наступает вечер. Понимаю только, что провела за шопингом четыре часа подряд и спустила астрономическую, по своим меркам, сумму денег. Пока я жду, чтобы продавец рассортировал покупки по пакетам, телефон в кармане джинсов начинает вибрировать. Сердце уже привычно пропускает удар, когда на экране высвечивается имя Гордеева. – Купила все, что хотела? – рокочет в трубке знакомый голос. – Да, – отвечаю односложно, отчего-то ужасно смущаясь. – А от меня? – И от тебя тоже, – не могу сдержать улыбки, вспоминая очаровательную пижаму с героями любимого мультфильма Анюты и мягкую Пандочку с розовым бантом. – С Катей созвонилась, она сказала, что таких игрушек у них нет. – Я отправил за тобой Владимира, – деловито сообщает Кирилл после затянувшейся паузы. – Он должен подъехать минут через десять. Заедете за мной, и сразу к ребятам поедем. – Я могла бы сама… – Могла бы, но не стоит, – резковато обрывает меня Гордеев. – На улице дождь. – Ладно, хорошо. Я тогда буду выходить. Положив трубку, забираю подарочные пакеты и ищу спуск на подземный паркинг, чтобы встретиться с водителем. Владимир уже ждет меня, так что, не теряя времени, отдаю ему покупки, которые он складывает в багажник, и усаживаюсь на заднее сиденье автомобиля. Из-за пробок до офиса мы едем почти сорок минут. Еще столько же – до квартиры Паши и Кати, которая расположена в одном из спальных районов города. Кирилл садится на пассажирское сиденье спереди, поэтому всю дорогу я предоставлена самой себе: нет нужды пытаться завести разговор или переживать, как я выгляжу, зато появляется прекрасная возможность рассмотреть его, чем я и занимаюсь. Медитативно скольжу взглядом по мощным плечам, обтянутым темной рубашкой, стриженому затылку, тени щетины на щеках и подбородке, идеальному профилю и густой копне вьющихся волос, которая выдает его бунтарский характер, – даже став легендой «Сити», Кирилл не превратился в одного из прилизанных роботов, встреченных мной в лифте его офиса. – Нервничаешь? – удивленно интересуется Кирилл, пока мы поднимаемся в лифте. – Так заметно? Он склоняет голову и задумчиво разглядывает мое лицо, задерживаясь взглядом на прикушенной губе. – Я просто Пашу не видела с тех пор… – смутившись, замолкаю. – Не знаю, как он отреагирует на мое появление. – Расслабься, – советует он. – Накручиваешь там, где не надо. Он к тебе нормально относится. Через минуту я сама убеждаюсь в том, что Кирилл и здесь оказывается прав. При встрече Паша обнимает меня как ни в чем не бывало и, пока я зачарованно смотрю, как Кирилл подхватывает на руки Анюту и целует ее в щеку, говорит, что рад меня видеть. – Так здорово, что вы приехали, – щебечет Катя, стискивая в объятиях сначала меня, потом Гордеева. – Проходите, не стойте в дверях. Кир, давай эту егозу заберу. – Не надо, Кать, – добродушно отзывается он, удерживая на весу ребенка. – У нас с Нютой полное взаимопонимание. Скинув обувь, я следую за подругой в гостиную. Кирилл с малышкой на руках идет за нами. – Пойдем. – Катя протягивает руки к дочери и, будто извиняясь, произносит: – Будем заново знакомиться с тетей Лерой. Мы усаживаемся на диван – Катя с Аней на коленях, я рядышком. Под внимательным взглядом малышки достаю из пакета маленький планшет с песенками из диснеевских мультфильмов и корону. – Это тебе, – произношу мягко и протягиваю дары ребенку. Розовые губки Анюты расплываются в улыбке, и она тут же выхватывает у меня сначала корону, которую сразу пытается водрузить на голову, а потом планшет. – Ну, вот и познакомились. Она сейчас совсем освоится и запрыгнет к тебе на руки, как к Кириллу, – усмехается Катя, а потом уже серьезнее добавляет: – Не верится, что ты здесь. – Мне самой не верится, – произношу шепотом, с немым восхищением глядя на подругу и ее дочь. Ужин проходит в непринужденной обстановке. Если я думала, что в процессе беседы может возникнуть какой-то дискомфорт, происходящее за столом полностью опровергает мои тревоги. Кирилл, Паша и Катя много шутят, вспоминают общих друзей, почти не говорят о работе, мастерски вовлекают в разговор меня, так что я позволяю себе расслабиться – смеюсь шуткам и даже рассказываю что-то о себе. Чувствую себя так… как дома. Будто я очень долго отсутствовала, но, несмотря ни на что, нашла путь обратно. – Анюту пора спать укладывать, – говорит Катя, когда часы показывают без десяти девять. – Лера, поможешь мне ее искупать? В ванной, пока малышка резвится в воде, подруга впервые за вечер затрагивает болезненную тему: – Ну, как у вас с Киром? – Сложно, Кать, – отвечаю честно, сразу изменившись в лице. – Мы до сегодняшнего дня не общались двое суток. – Ну, просто и быть не могло, учитывая ваше прошлое, – вижу, что она пытается приободрить меня. – Вам удалось откровенно поговорить обо всем? Отрицательно мотаю головой, прячась от проницательного взгляда подруги за завесой собственных волос. – Был шанс, но я его опять упустила, – тяжело вздыхаю и, запустив ладонь в воду, подаю Анюте желтого утенка. – Кирилл разозлился и два дня меня игнорировал. – Все у вас не как у людей. Кирилл вспыльчивый, но быстро отходит. Сейчас он уже явно не злится – видела я, как он на тебя смотрит.