Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 40 из 55 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Я только что был в гостях у Селии, где просидел два часа, прижавшись ухом к стене, если вам это о чем-нибудь говорит. — Ну-ну, — оживился король. — И что ты интересного услышал? Только не пересказывай мне все дословно, давай сразу о главном. — Если сразу о главном — этот парень не шпион. Мне так кажется. Скорее всего действительно просто какой-то маг, у которого роман с Эльвирой. Но что любопытно, он отлично знает Кантора. И знал его раньше, до того, как он сменил класс и… репутацию. Вы ведь, кажется, когда мы увидели его впервые, говорили, что его считают чуть ли не импотентом? А этот господин рекомендовал его как секс-инструктора, способного… э-э… Нет, давайте, я все-таки все по порядку. Потому что я совершенно случайно подслушал еще один разговор, который вам тоже будет интересен. И они взаимосвязаны. Кстати, знаете, как Эльвира зовет своего кавалера? Карлсон! — Это он ей сам так представился? — засмеялся король, который тоже слышал эту сказку. — Или она его так прозвала за то, что прилетает и улетает в окно? — Уж не знаю, но я обхохотался. — А она знает сказку о Карлсоне, который живет на крыше? — Знает. Это я ее просветил. Так вот, сначала они поговорили о магии, о том, как маги видят Силу и все такое. И тут к ней пришла Кира… Король внимательно выслушал рассказ шкодливого шута, не перебивая и не задавая вопросов, хотя видно было, что рассказ этот его величество чрезвычайно смутил. — Так что, — закончил Жак, — вряд ли этот Карлсон чем-то для нас опасен, и зря я боялся. Вот только непонятно, почему он все-таки прячется? — Что же тут непонятного? — небрежно пожал плечами король. — Это и есть тот самый приятель Кантора, который его телепортирует. То есть этот Карлсон тоже с Зеленых гор. Потому и прячется. Не хочет светиться. Да и выволочки от начальства, наверное, боится. Так говоришь, он называет меня исключительно по имени? — Совершенно верно. И отзывается о вас самым доброжелательным образом. — Я помню, — иронично хмыкнул его величество. — Особенно его заботу о моем образе жизни и рассуждения о духовном браке. Наглец, как и его приятель. Но ведь какая занятная судьба у Эльвиры! Шестнадцать лет спустя встретиться именно с тем магом, который сделал ей предсказание, изменившее ее жизнь! Да еще и стать его любовницей, что веселее всего. — Да, забавный получился роман у Эльвиры, — согласился Жак. — Чего не скажешь о вас. — Жак, если это все, то мне надо работать, — поспешно заявил король, выгребая из стола какие-то бумаги. — Нет уж, ваше величество, не все. Раз уж у нас так удачно зашел разговор о Кире, давайте наконец разберемся. Не дело это, ваше величество. Был бы здесь мэтр Истран, он бы, может, лучше сказал, но раз его нет, позвольте уж я вам выскажу, что вы опять ведете себя как все та же русская интеллигенция. И еще позвольте напомнить, что, когда вы начинаете мяться, топтаться и колебаться, все заканчивается для вас весьма плачевно. — Не позволю, — проворчал король. — Я сам разберусь. Выметайся и дай поработать. — И не надейтесь. Вы в курсе, какой сегодня день? — Первый день Сиреневой луны, — все так же недовольно проворчал король, понимая, что так просто от своего упрямого шута он не отделается. — Именно. То есть, вы уже пять недель обихаживаете свою невесту и до сих пор не удосужились поговорить с ней по душам. Ваши ухаживания поразительно напоминают судебную тяжбу между двумя баронами за клочок спорной земли на границе владений. Они тянутся так же размеренно и неторопливо. Как будто вам и в самом деле некуда спешить и времени у вас вагон. Двор полнится слухами и сплетнями. В открытую над вами смеяться не решаются исключительно потому, что боятся Киру. Вам известно, что она убила на дуэли своего однополчанина, вступаясь за вашу честь? — Не напоминай, — горестно вздохнул король. — Я себя чувствую последним идиотом… — Ну, это ваши чувства, вам виднее. Кроме того, ваш кузен чуть не рассорился насмерть со своим другом Лаврисом все из-за того же. Если бы поблизости не случился граф Орри, дошло бы до поединка. А известно ли вам, что ваши отношения стали объектом бесчисленных пари? Причем в самых разных вариациях. Решитесь ли вы объясниться или нет, и если да, то когда, что вам ответит на это Кира, что будет сначала — предложение руки и сердца или предложение перепихнуться, и если верно второе, то будет ли вообще первое, а также в какой форме будет высказан отказ — вежливо или оплеухой… — И ставки принимаешь ты, — сердито проворчал король. — Представьте себе, на этот раз нет. Все слишком серьезно, чтобы у меня возникало желание шутить по этому поводу. Ваше величество, давайте что-то решать. Тем более, вы теперь точно знаете, что думает по этому поводу Кира. — Разумеется! Теперь я совершенно точно знаю, что Кира сама не знает, что ответить! А также, что ей страшно ложиться со мной в постель, вдруг я какой негодящий… Удружила Эльвира, нечего сказать. — Сами виноваты, — развел руками Жак. — Не надо было девушку обижать. Да и извиниться надо было раньше, пока она не успела ничего про вас рассказать. Но, в общем, дело не в этом. Благодарить надо не Эльвиру, а негодящих любовников баронессы Арманди. Надо же, все пять оказались… — Жак, перестань, — угрюмо перебил его король. — А то ты сейчас еще посоветуешь что-нибудь веселенькое… Вроде того, что сказала Эльвира. — Эльвира это сказала исходя исключительно из интересов подруги. Вам бы я этого не советовал. Слишком рискованно. Уж лучше действительно поговорить по душам, объяснить ситуацию… и пообещать духовный брак, как выразился наш друг Карлсон, в случае, если у вас ничего не получится. — Гениально, — ядовито отозвался король. — А как я, по-твоему, должен начать этот самый разговор? «Знаете, баронесса, на днях мой шут подслушал вашу беседу с подругой…»? Ведь считается, что я ничего об этом не знаю. — Да вы просто заговорите, может, она сама вам скажет. Хоть что-нибудь делайте, только перестаньте мяться! Неужели вы думаете, что такая женщина, как Кира Арманди, выйдет замуж за труса? — За труса? То есть, я — трус? Ты назвал меня трусом? — Король выпрямился в кресле и в упор уставился на нахального шута тем самым холодным жестким взглядом, который в свое время поверг в растерянность бесстрашного Кантора. — Да знаешь, кто ты сам после этого? Вон с глаз моих! Жак испуганно съежился, однако с места не двинулся. — Не смотрите на меня так, — пробормотал он. — А как вас еще назвать, если вы именно так себя и ведете. Как только речь заходит о бабах, все ваше хваленое мужество куда-то девается, и… ну не смотрите на меня так! Все, я больше не буду. Шеллар опустил глаза, потянулся за трубкой и вдруг приостановился в задумчивости. — Жак, — сказал он, по привычке облокачиваясь о стол и укладывая подбородок на кулаки. — А почему ты так испугался? — Ну… — проворчал тот. — Вы же знаете, я всего боюсь. Наверное, зря я вас сам трусом обозвал. Надо было Элмара попросить. У него бы получилось.
— Нет, ну серьезно, — не отставал король, уставясь на своего шута с привычным любопытством. — Почему? Дело в том, что всего час назад Кантор меня спрашивал, не боишься ли ты меня, но так и не открыл мне причину столь странного вопроса. Он почему-то считал, что ты должен меня бояться. — Да не боюсь я вас, — досадливо передернул бровями Жак. — Просто не люблю, когда вы так смотрите. — Представь себе, он тоже, — усмехнулся король. — А я-то не мог понять, что же его так резко выбило из равновесия… Вот уж не думал, что мистралийца можно смутить взглядом! Ну что в нем особенного? Помогает немного надавить на подследственного, не более. Да и то влияет только на людей со слабой психикой. На Мафея, к примеру, не действует вообще. Нет, правда, интересно… Значит, Кантор прекрасно понял, как действует на него такой взгляд, и даже сделал вывод, что на тебя он должен производить такое же сильное воздействие… Что бы это могло значить? Жак, скажешь сам или мне разгадать? — А как вам интереснее? — хитро прищурился шут. — Что ж, поразмыслю сам. Что между вами может быть общего? Ты трус, он ни хрена не боится, и все же есть что-то, что вас одинаково устрашает. Оставим тебя, тебя пугает все, возьмем его… — Король подумал ровно столько времени, сколько понадобилось, чтобы выкурить трубку. Затем криво усмехнулся и откинулся на спинку кресла. — Жак, а ну-ка, опиши мне еще раз советника Блая. Жак улыбнулся и развел руками. — Я не хотел вас огорчать, но вы сами догадались. — Угораздило же меня родиться с такой внешностью, что я всем напоминаю каких-нибудь мерзавцев… — вздохнул король. — Терезе — немца, тебе — советника Блая… Наверное, Акрилла тоже меня боится потому, что я ей кого-то напоминаю. Хорошо еще, что Ольга не видела того маньяка, а то бы непременно оказалось, что я похож и на него… — Ваше величество, — оживился Жак. — А что Акрилла написала в своем сочинении? — Как я и ожидал, она так ничего и не написала. А я сделал вид, что забыл. — Разве вам не любопытно? — засмеялся шут. — Любопытно. Но давить на нее себе дороже выйдет. При ее-то склонности к обморокам… точно как кузина Нона. Из-за этого их сходства мне теперь постоянно кажется, что Акрилла такая же дура. — Да нет, она не дура, — утешил его Жак. — Просто трусиха. И еще ужасно мечтательна и обожает любовные романы. Ну, и родители, которые воспитали ее так строго, что она теперь носится со своим целомудрием, как дурень с писаной торбой. Мафей уж к ней и так, и этак, а она краснеет, глазки опускает и делает вид, что намеков не понимает. А сказать ей прямо принц не решается, не говоря уж о том, чтобы нахально хватать ее за везде. Все-таки молодой еще, наглости не успел набраться. — Любовные романы? — переспросил король. — И что, очень любит, говоришь? — Прямо обожает. — Понятно, — вздохнул его величество. — Роковая любовь, коварство и измена, честь и месть, красавец герой… И, разумеется, злодей, как и прочие злодеи, непременно похожий на меня. Жак, ну почему мне так не везет? — Да бросьте, — посочувствовал шут. — Какая вам разница, что думает о вас Акрилла? На кой она вам сдалась? Тем более, я рассказал ей пару сказок, здорово пошатнувших ее представление о законах жанра, и сейчас она вас боится исключительно по привычке. — Кто бы Кире какие-нибудь полезные сказки рассказал… — снова вздохнул король и задумчиво полез в сейф за бутылкой. — Разве что Кантор, — хихикнул Жак. — Он бесстыжий, каких угодно порнографических легенд расскажет. — Можно подумать, ты сам особо стеснительный! — фыркнул король, мигом вспомнив сказку о девочке-чистюле и водопроводном кране и представив себе реакцию Киры на нее. — Вообще-то нет, — согласился Жак. — Но Кире все же не решился бы. Кантор внимательно смотрел на Киру и задумчиво теребил серьгу. Долго смотрел. Молча. Потом опустил глаза. Нервно хрустнул пальцами. Опять посмотрел на Киру и как-то напряженно произнес: — Почему ты вдруг решила обратиться за советом ко мне? — Потому, что больше не к кому, — честно объяснила воительница. — Я уверена, что ни один из моих знакомых, к кому я могла бы обратиться, начиная с Ольги и заканчивая родным отцом, сможет остаться беспристрастным в таком вопросе. — Вот так… — Мистралиец несколько смутился, но видно было, что ответ его в целом удовлетворил. Во всяком случае напряженность спала, и в пронзительно-черных глазах появилось что-то похожее на облегчение. Как будто он опасался услышать от Киры что-то неприятное или даже страшное, а все оказалось просто и безопасно. — Видишь ли, я вряд ли смогу что-то посоветовать… толком. Если не вникать глубоко в проблему, могу порекомендовать все же соглашаться. Если тебе действительно не противно, а просто все равно, как-нибудь переживете. В конце концов, многие супружеские пары так сосуществуют, и ничего. Тем более никаких моральных убытков от секса с законным мужем быть не должно, так что можешь воспринимать это просто как… физические упражнения. А если ты хочешь чего-то более серьезного… То есть если такая семейная жизнь тебя не устраивает и ты все-таки рассчитываешь на большее… Сразу могу сказать, что совет тебе Эльвира дала дурацкий. С первого раза у тебя ничего не получится, и не потому, что король… Я не знаю, каков он как любовник, не доводилось мне откровенничать с дамами, обладающими точными сведениями по этому поводу… Но в любом случае дело прежде всего в тебе. Я тебя чувствую, всегда чувствовал такие вещи… — Он опять опустил глаза. — В общем, чтобы я что-то мог сказать толком, мне нужно немного больше знать о тебе. Не знаю, сможешь ли ты рассказать постороннему мужчине то, о чем я тебя попрошу. Если нет, я и советовать не буду. — Что именно тебе рассказать? — устало спросила Кира, уже догадываясь, о чем ее сейчас спросят. — Ну вот, к примеру… У тебя были мужчины? — Да, — кратко ответила Кира. — Так вот, если ты считаешь это… возможным, расскажи о каждом. Как это у вас происходило и что ты при этом чувствовала. — Зачем? — подозрительно подобралась девушка. — Чтобы я мог определить причину твоей холодности и посоветовать… и тебе, и королю, как вам лучше приспособиться, чтобы у вас получилось. — Спасибо, хоть на практике не пообещал показать, — оскорбленно выпрямилась Кира и собралась встать и уйти. — Постой, — остановил ее мистралиец. — Я и не ожидал, что ты согласишься, хотя так действительно было бы лучше. Да и насчет показать тоже неплохая идея, я так делал неоднократно… просто сомневаюсь, смогу ли сейчас, как раньше. Потому и не предлагаю. Ну, раз ты не хочешь сама говорить, попробую догадаться. В твоей жизни никогда не было любви. Краткие, не стоящие доброй памяти свидания не в счет. Мимолетный секс на офицерских вечеринках, когда все перепились и в принципе все равно с кем. Недолгое увлечение, закончившееся разочарованием. Настойчивый поклонник, обещавший неземное счастье и оказавшийся не в состоянии дать даже элементарного земного… Возможно, любвеобильный командир, пользующийся своим служебным положением… — Вот это нет, — возразила Кира.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!