— Вам? — удивился Жак. — Да вам-то почему? Вы же совершенно спокойно можете наблюдать что угодно. Или это потому, что вам плохо? — Может, потому… Не знаю. — А что вам снится? — В основном — что я женюсь. Жак не выдержал и захихикал. — Тебе смешно? — покачал головой Шеллар III. — А я дал Элмару слово. — А конкретные сроки указали? — хитро прищурился шут. — К сожалению. До лета. — Вот и чудненько, — улыбнулся Жак. — Наконец-то вы и в самом деле женитесь. Решили, на ком? Его величество страдальчески поморщился. — Не надо об этом. А остальные как? — Остальные… Вот Элмар, к примеру, крепко задумался над вопросом: не много ли он пьет. — Наконец-то… — Не радуйтесь раньше времени, неизвестно, до чего он додумается. Вдруг решит, что наоборот, пьет слишком мало. — Не шути так. Тебе смешно, а у меня кузен спивается. — Да почему вы так решили? Может, все не настолько страшно, тем более, что он все-таки об этом задумался! А еще он мне рассказал, как вы страшны в гневе. Кстати, а почему вы Монкара не посадили? — Потом объясню. Долго рассказывать. — О ком вам еще рассказать? О Терезе я уже говорил… Ольгу еще не видел. Киру тоже не навещал. Встречал Эльвиру вчера утром, когда мы расходились по домам. Зашел к ней посмотреть, как она там. Стоит у окна и мечтательно смотрит вдаль, как будто к ней Карлсон прилетал. Так что с ней все в порядке. Король нахмурился, словно вдруг вспомнил что-то важное. — Жак, — спросил он. — А скажи честно, Эльвира до сих пор меня проклинает за то… — Да почему вы решили, что проклинает? Она просто осталась в твердом убеждении, что вы никудышный любовник, потому как грубы и неуважительны к партнерше. А кто виноват? — И она всем это говорит? — Ах, вон в чем дело! — догадался Жак. — Вы опасаетесь, что будущая королева наслушается о вас нелицеприятных суждений? В общем-то, такое может случиться. А вы поговорите с Эльвирой по душам, извинитесь по-человечески, а не так, как на церемонии, и попросите держать язык за зубами, потому как вам жениться надо… срочно. Она поймет. Или вы в качестве искупления на ней и решили жениться? — Я же просил — об этом ни слова. — О женитьбе? А почему, собственно? Давайте уж поговорим. Считайте это маленькой ответной пакостью от меня, — ухмыльнулся шут. — И не надо глаза закатывать. Почему вам так не хочется жениться? Я понимаю, это нелегкое решение, но я вот, к примеру, на Терезе женюсь. Как только оправится от удивления, тут же вспомнит, что она честная католичка, что мы живем в грехе, и немедленно мне об этом напомнит. И я сопротивляться не буду — женюсь. — Потому что ты ее любишь, — проворчал Шеллар. — Вам-то кто не дает? Полюбите и вы кого-нибудь. И не фиг рассказывать сказки о том, что вы не можете. А то я не знаю, что вы до сих пор бережете ту сережку, что Валента потеряла у вас в постели. Даже на шее носите. — Я не потому ее ношу, — возразил король. — А почему? — Вот приставучий! Только не говори никому… Она приобрела волшебную силу!.. Не знаю, каким образом. Я ее ношу как амулет. — Амулет? А от чего? — изумился Жак. — От любовной магии. — Так вот оно что! — засмеялся шут. — Бедные придворные дамы! Несчастная ведьма! И бедняжка Азиль. Она до сих пор думает, что виной всему матовая сфера, и переживает за вас. Вы хоть ей скажите… впрочем, нет, ей говорить нельзя, через сутки будет знать весь город. Но дело, собственно, не в этой сережке. Вы все равно изволили влюбиться, ваше величество, крепко и надолго. Так что вполне умеете и можете. Не хотите только, но это уже другой вопрос. И очень интересно было бы знать почему? — Не твое дело, — проворчал король. — Я уже говорил об этом с мэтром. — А со мной не желаете? — С меня и мэтра хватило. Отвяжись. — А вот не отвяжусь. Сдается мне, что есть один хороший способ заставить вас захотеть. Достаточно напоить так, чтобы вы перестали соображать, а затем угостить чем-нибудь вроде той же травки или приснопамятной фанги. Тогда вы сразу растормозитесь и забудете, что вы чего-то не можете и не хотите. Правда, активных действий от вас все равно не дождешься, так что, боюсь, придется вашей даме самой явиться в королевскую спальню… — Где она до утра будет пытаться меня разбудить, — сердито отозвался король. — Перестань издеваться над больным человеком. Опять розовых слонов захотелось? Не дождетесь! И оставь меня в покое, сколько можно просить?! Я тут король или хрен собачий? — А как вы сами думаете? — проворчал Жак. — И не хами королю! — Его величество попробовал засмеяться, но тут же вскрикнул и закусил губу. — Простите, — покаялся шут. — Я не хотел вас смешить, само вырвалось. Больше не буду. Уже недолго осталось, потерпите. Совсем чуть-чуть. Солнце практически село. Лучше давайте подумаем, что мы мэтру скажем. Вы же накурили в комнате, он сразу унюхает. — Мне все равно. Хуже уже не будет. — А я? — Пострадаешь немного за короля и отечество, — назидательно сказал король. Мэтр как чувствовал, что о нем зашел разговор, и появился еще до того, как Жак успел ответить. — Добрый вечер, — сказал он и тут же стал принюхиваться. — Кто здесь курил? — Я, — ответил король. — Добрый вечер, мэтр. Кстати, где моя трубка? — И думать забудьте, пока не поправитесь. А ты, дрянной мальчишка, еще раз посмеешь его угощать, больше сюда не войдешь, — сдвинул брови мэтр Истран. — Мэтр, прошу вас, — жалобно попросил его величество. — Верните мне трубку. Когда я курю, мне становится легче. — Ни в коем случае. И не просите. — Тогда я приказываю. — У себя в кабинете будете приказывать. А пока я занимаюсь вашим лечением, извольте меня слушаться. — Маг обернулся к Жаку и строго посмотрел на него: — А ты изволь убраться отсюда и не утомляй его величество глупыми разговорами. Даже не пытайся подсунуть под одеяло коробочку с сигаретами, которую ты прячешь в кармане. Я все вижу. Жак скорчил уморительную рожицу и развел руками. — Сдаюсь. Вы меня сделали, мэтр. Спокойной ночи, ваше величество. Он спрыгнул со стульчика, шутливо раскланялся и шмыгнул за дверь. Мэтр Истран приблизился к королю, занес руку, потом вдруг остановился и спросил: — А скажите, ваше величество, если бы вам предложили на выбор — обезболивающее заклинание или трубку, что бы вы выбрали? — Это сложный вопрос, — серьезно сказал Шеллар III. — Тут надо сесть и крепко подумать. Трубки три придется выкурить, не меньше. А выкурив три трубки и крепко подумав, я выберу заклинание. — Все шутить изволите? — покачал головой придворный маг и повторил вчерашнюю процедуру с невидимым гвоздем. Король вздохнул с неописуемым облегчением и вытянулся поудобнее. — Будете спать, ваше величество, или желаете побеседовать? — спросил мэтр, с улыбкой наблюдая за ним. — Только, разумеется, тему курения можете сразу считать закрытой. — Что ж делать, — смиренно согласился Шеллар, втайне надеясь, что верный шут все-таки что-нибудь придумает. — Присаживайтесь, можно и побеседовать. Только я вас умоляю, не о женитьбе, Жак меня уже утомил этой темой. Поимейте хоть вы сочувствие, пока я не поправлюсь. Кстати, долго мне еще так лежать? — У вас опять нашлись какие-то неотложные государственные дела? — Мэтр остановился, не дойдя до стула, и приготовился к новой битве. — Нет… Впрочем, они всегда есть, но я спрашиваю, просто чтобы знать. — Вы сами почувствуете. Еще несколько дней. И убедительно вас прошу больше не подвергать организм подобным перегрузкам. Потерпите. Тем более, это заседание вполне могли провести и без вас. — Без меня? — нахмурился король. — Тогда с кем же? С моим с утра пьяным кузеном? — Вы несправедливы к его высочеству. Он вовсе не был пьян. Кстати, не будете ли вы так любезны хотя бы сейчас объяснить, что у вас там произошло на заседании? Я не стал расспрашивать днем, видя, в каком вы состоянии, а его высочество очень быстро исчез. — А что? — безмятежно спросил Шеллар. — Да ничего особенного, только шум стоял такой, что дворец трясся и стекла звенели. И потом все придворные маги до обеда бегали как подстреленные гоблины. У графа Монкара сердечный приступ, у казначея поднялось давление, у министра иностранных дел инфаркт, еще было четыре сосудистых криза, два сердечных приступа, два нервных припадка и один тяжелый случай внезапного заикания. Его величество затрясся от беззвучного смеха. — Вам смешно, ваше величество? Поделитесь же со мной вашей радостью, что произошло на заседании?