— Паап, почему бы просто нельзя было меня оставить в Питере? — канючит Марго, обиженно складывая губы трубочкой. Я не видел дочь с зимних каникул и за 5 месяцев она заметно повзрослела. Маргарите пятнадцать, но я уже практически не нахожу в ней той щекастой девчонки с неровной челкой и эльфийскими ушками. Рядом со мной на пассажирском сиденье сидит девушка-подросток, умело маскирующая свои милые ушки стрижкой-каре, а челку она не носит уже как лет десять. Пухлые щечки впали, заостряя скулы и подбородок, а в носу появилось миниатюрное колечко. Я был против, но Ольга, моя бывшая жена, считает, что не стоит мешать нашей дочери проявлять свою индивидуальность. Я не одобряю позицию Ольги, но она — мать и, я надеюсь, знает, как лучше и правильнее. Хочется верить, что моя дочь позаимствовала от меня не только скверный характер, но и мозги, потому что всем остальным она пошла в свою мать. Я надеюсь на их благоразумие. — Ты знаешь, почему мы с твоей матерью приняли такое решение. Мы снова возвращаемся к этому вопросу, когда ты уже в Москве? Мы целый месяц с бывшей супругой потратили на то, чтобы прийти к компромиссу и найти решение, минимально болезненное для всех. Легче судебный процесс выиграть, чем договориться с Ольгой Беккер. — Но вы не спросили меня, — дует губы Марго и отворачивается к окну. — У тебя был выбор, либо поехать с Ольгой и Мартином в Штутгарт, либо провести это лето со мной, — подмигиваю дочери и плавно съезжаю на дублер, — ты выбрала второе. Замечаю, как Маргарита мерзко кривится, и усмехаюсь. С супругом Ольги, чистокровным немцем Мартином Беккером, у Марго напряженные отношения, и перспектива провести все лето с ним в Германии под одной крышей вызывает у дочери приступ бешенства. Они не ладят. Вернее, это моя дочь недолюбливает Мартина, а он относится к ней достойно, чтобы называться отчимом. Он старается для нее и делает гораздо больше, чем я — ее родной отец. — Да, но можно было оставить меня с бабушкой. Скептически смотрю на Риту. Марго и грядки с колорадскими жуками в деревне? Серьезно? — Ну окей, согласна, с деревней я погорячилась. Но можно было слетать куда-нибудь вдвоем, а потом вернуть меня в Питер. Зачем нужно было тащить в Москву? -складывает руки на груди и хмурит брови. Бросаю на дочь внимательный взгляд, изучаю. Мне кажется, Марго слишком худая. И если это тоже проявление индивидуальности и намеренный отказ от еды, а не физиологическая особенность, то мне придется вмешаться, а значит, вступить в конфликт с Ольгой. Ольга — хорошая мать, но слишком демократичная. Я — хреновый отец, но чрезмерно консервативный. Мы с Ольгой — два противоположных полюса и это единственный момент в моей жизни, который я не могу понять. До сих пор я ломаю голову, как мы смогли когда-то сойтись, а потом и пожениться. Хотя второе как постфактум, когда у твоей девушки две полоски на тесте. С Ольгой мы учились в одной группе на Юриспруденции. Четыре года мы знали только фамилии друг друга, а в октябре пятого курса вдруг ни с того ни с сяго как-то закрутилось. А раскрутилось летом, когда моя бывшая жена на защите диплома начала рожать. Как стремительно у нас всё началось, так же стремительно и закончилось. Мы прожили в законном браке пять лет, а фактически наши отношения закончились сразу после рождения Риты. Любил ли я Ольгу? Скорее был влюблен…До того, как она забеременела…А дальше была просто ответственность. Я уважаю Ольгу. Она— любящая мать, достойный профессионал своего дела, прекрасная женщина. Но не рядом со мной. И не для меня. Мартин — именно тот, кто ей нужен. Они счастливы в браке, как считает сама Ольга, и воспитывают общего ребенка — шестилетнюю сестру Маргариты. — У меня два незаконченных дела, Марго, — моргаю впереди плетущемуся чуваку на сраном красном Матисе. Мы мчимся по шоссе, а эта бешенная табуретка, видимо, никуда не торопиться, занимая левую полосу для обгона, — а куда-нибудь слетать мы обязательно устроим, у нас все лето впереди, — ободряюще улыбаюсь, но дочь не впечатляется моим показным энтузиазмом. — Прекрасно. У тебя работа, а мне что делать? В Питере у меня дноклы* и друзья, а здесь я буду одна. — Познакомишься. Не вижу проблем, — Матис петляет вправо, и у меня открывается коридор для обгона. Ровняясь, поворачиваю голову и охреневаю, потому что в меня летит средний палец от рулящей девчонки с розовыми волосами. Это что еще такое? Сегодня случаем не День молодежи? Что-то разборзелись совсем. Дочь смеется, а я невольно вспоминаю девчонку с фиолетовыми кончиками волос. Усмехаюсь. Дерзкая бунтарка. Интересно, как быстро они свернули свою богадельню? — Да? — неверующе прищуривает глаза. — То есть ты будешь отпускать меня гулять? –испытывающе всматривается, поворачиваясь ко мне всем корпусом. — Конечно будешь гулять, — говорю в слух, а про себя добавляю «под присмотром». — Подожди, подожди, — роется в рюкзаке и достает телефон, — так, камеру включила, ага, давай повтори это еще раз, — наставляет на меня свой айфон. Да, прошлый раз Марго уехала от меня, обижаясь. Я категорично считаю, что пока рано ей самостоятельно бродить по Москве. Поэтому сопровождал ее либо сам, либо перепоручал помощнице. Я молчу. — Вот, — убирает обратно телефон и надувает губы, — об этом я и говорю. Мой максимум— детская песочница во дворе до ужина под надзирательством твоей помощницы и отбой. — Не утрируй. И кстати, у меня теперь другой помощник. — Правда? — оживляется моя приунывшая дочь, — а куда делась…как ее там, — наигранно задумывается, хотя точно знает ее имя, — Гааля? Эта маленькая засранка начинает заливисто хохотать, а я не могу не поддержать ее в этом. Улыбаюсь. — Габриэла, — поправляю Марго и снова растягиваюсь в широкой лыбе. — Ах точно, Габриееееллла, — кривляется дочь, пытаясь спародировать мою бывшую ассистентку, — «Но ты можешь называть меня Габи». Рита начинает изображать рвотные позывы и морщится. Наконец-то узнаю свою малышку. Маргарита изначально не подружилась с Габриэлой. Я видел, что у них взаимная антипатия, но каким бы не приятным обществом была для помощницы моя дочь, она выполняла все мои указания и просьбы профессионально и ответственно. Я доверял Габриэле. Марго частенько выбешивала Габриэлу, называя ее Галей, отчего у последней часто случался нервный тик. Да что греха таить, пару раз я тоже назвал ее так. Габриэла смолчала, но я слышал, как хрустнули ее зубы, а в меня прилетели все ее мысленные проклятия. — Габриэла ушла в декрет, — сообщаю, нажимая на брелок открытия шлагбаума. — Серьезно? А я думала она— робот, — усмехается моя повзрослевшая дочь. Еще раз бросаю на Риту взгляд и не могу поверить, что это моя щекастая кроха. Вот так каким-то невероятным образом я незаметно подгребаю до «дядь». *дноклы — на молодежном сленге — одноклассники 3. Юля — Какого хрена ты с ним закусилась? — впивается в меня своим поехавшим взглядом Сева-клавишник, — на что, блть, мне теперь целую неделю жить? — На дурь не хватает? — огрызаюсь я. — Чо? Ты совсем берега попутала, идиотка? — вскакивает с диванчика этот абориген, возвышаясь надо мной.