- Вот это все - халат с фартуком? - недоверчиво хмыкнула она. - Вот это все, - подтвердил он. - В первую очередь, то, что ты дома, высыпаешься и не возвращаешься под ночь комком нервов. А еще то, что у тебя сейчас горят глаза от приготовления пищи. Если тебя это так увлекает, то, может быть, есть смысл задуматься об этом как о профессиональной деятельности, а не рваться обратно в банк. - Что-что? Мне стать поваром?? - поразилась Оля, не веря своим ушам. - Совсем не обязательно. Но, по-моему, ресторанно-кулинарная сфера может оказаться интересной. И вообще, есть куча мастер-классов на тему готовки, можем как-нибудь сходить интереса ради... Или сходи сама, или маму возьми, или подругу там... Подумай об этом, ладно? Может быть, он и прав. Может быть, и стоит. Может быть. Ведь никогда не поздно изменить жизнь, особенно когда есть поддержка. И не зря же говорят, что когда закрывается одна дверь, открываются другие. Оля пообещала, что подумает, и разрешила Вите доесть оставшийся кусок шарлотки. Дед Мороз и Тайна Конечно, Настя уже была достаточно большой девочкой, чтобы знать, что Деда Мороза нет на свете. Все это выдумки для малышей, чтоб их детство не заканчивалось раньше времени. На пять лет обычно хватает практически всех, иные умудряются прийти с этой странной верой в школу, но уж когда тебе одиннадцать, о подобном не стоит даже заикаться. Едва ли в радиусе тысячи километров найдешь хоть одного сверстника, который все еще убежден в существовании толстого бородатого весельчака с мешком подарков за спиной. У нее и так слишком затянулось. Еще год назад, на старой квартире Настя всю ночь караулила у форточки, стараясь не засыпать ни на секунду. А наутро подарки все равно оказались под елкой. Ишь, какой хитрый, восхищенно подумала она, разворачивая шуршащий сверток с игрушкой. Значит, он может не только уменьшаться, чтоб проникнуть в квартиру через форточку, но еще и невидимым становиться! А впрочем... Вдруг он появился с другой стороны и прошел сквозь закрытую дверь, как призрак? Попытка поделиться догадкой с соседкой по парте потерпела неудачу. - К тебе правда приходит настоящий Дед Мороз? – с сомнением в голосе уточнила Лера и покачала головой. – Ко мне нет. Родители рано утром подкладывают подарки. Один раз забыли и вручили нам с братом уже днем, когда сами выспались... В любой непонятной ситуации нужно спрашивать у мамы. Она знает все. Объяснила и в этом случае: - Дед Мороз приходит не ко всем детям, родная. Ты хорошо учишься и не расстраиваешь родителей, потому он про тебя никогда не забывает. Вот, значит, в чем дело. Дед Мороз в течение года внимательно наблюдает за твоим поведением и успеваемостью, и на основании этого решается праздничная участь. Как-то это слишком... по-человечески. В конце концов, разве ребенок виноват в том, что ему не дается, скажем, математика, в отличие от литературы? - Открой уже глаза, - усмехнулся друг детства Сашка и потрепал ее по плечу. – Нет никакого Деда Мороза. Это все родители и только они. - Так что же, по-твоему, и приведений нет, и параллельных миров? – угрожающе надвинулась Настя на рослого приятеля, вместе с которым они регулярно бороздили просторы фантастических вселенных в своих играх. - Это есть, - серьезно возразил тот. – А Дед Мороз – выдумка для толпы. Сама посуди, будь он взаправду, стали бы об этом кричать на каждом шагу? С таким очевидным доводом не поспоришь. В любом случае, сегодняшняя ночь расставит все по своим местам раз и навсегда. Чутье подсказывало, что проницательный Сашка окажется прав, и от этого на душе было совсем неуютно. За окном монотонно моросил дождь. Почти, как в апреле, но 31 декабря. Мама осталась в городе и не захотела ехать вместе с ними в пансионат. Родители часто ссорились под праздники. Вникать в причины не то, чтобы не хотелось – не было смысла. Двухместный номер оказался небольшим, но вполне уютным. В общем, совершенно подходящим для любого дня, кроме сегодняшнего. Папа ел чипсы со вкусом лука и сметаны и запивал апельсиновой Фантой. Настя с удовольствием следовала его примеру. Пару минут назад они вернулись с просмотра фильма "101 далматинец" в здешнем кинотеатре. Большой экран – это здорово. Кажется, Настя сказала это вслух, и папа рассеянно кивнул. В мыслях он все еще был в телефонном разговоре с мамой, после которого она дала окончательный отказ приехать сюда и встретить грядущий год вместе. Кто знает, возможно, тысячелетие вот так и должно заканчиваться – неправильно? Ведь есть что-то неправильное в том, что ты засыпаешь в одном веке, а просыпаешься в следующем? Опустошив пакет чипсов, они пожелали друг другу доброй Новогодней ночи и улеглись спать. Папа довольно быстро засопел, а Настя еще долго не могла уснуть, поглощенная грустными мыслями. Сегодня ее неуместные, детские иллюзии окончательно прикажут долго жить. В конце концов, давно пора, в грядущем году ей исполнится двенадцать. Она уже не ребенок. Она слушает Бритни Спирз, надевает обтягивающие джинсы на школьную дискотеку, распускает заплетенные мамой косички и с удовольствием обнимается с мальчиками во время танцев под неусыпным взором классной руководительницы. Боже мой, она даже иногда читает журнал COOL и смотрит MTV в перерывах между учебой, музыкальной школой, карате, лекторием Эрмитажа и бесконечными домашними заданиями. Какой, спрашивается, Дед Мороз? Как он может уживаться в мире, где родители предпочитают встречать Новый год порознь, забывая о подарках, перечеркивая всю возможную радость и счастье от этого семейного события? В мире, где в один единственный миг полностью переворачивается жизнь от некстати услышанной тайны? Тайны, не предназначавшейся для ее ушей, но высказанной в запале ссоры так громко, что могли услышать даже соседи по лестничной клетке? Тайны, после которой оба родителя предстают в совершенно ином – непонятном и странном – свете? Интересно, а к той, другой, дочери отца от предыдущего брака, факт существования которой зачем-то скрывали столько лет абсолютно все родственники, приходил Дед Мороз? Или он тоже поверил, что ее никогда не было? Утром 1 января нового года в небольшом двухместном номере загородного пансионата будут ждать только полупустая пластиковая бутылка Фанты, мятый пакет из-под чипсов и тысячи вопросов, которые она не вправе задать. - В мире взрослых есть место для открытий, но не для чудес, - прошептала Настя, больно закусив губу. - И я совсем ничего не могу для тебя сделать? – раздался звучный низкий голос. Она вздрогнула и подняла глаза. Дед Мороз. Совсем такой, как она и представляла. Высокий, в длиннополой шубе, с посохом и огромной белоснежной бородой, но почему-то без мешка за спиной. - Тебя нет, - грустно вздохнула девочка. – Ты наверняка мне просто снишься. Сомневаюсь, что спросонья здесь появится подарок в блестящей упаковке. - А ты бы его хотела? – глаза Деда Мороза излучали столько доброты, что ему нельзя было не довериться. - Нет, - призналась она. – Я бы хотела, чтобы мама была с нами в праздник. А еще узнать свою сестру. Чтобы она оказалась хорошей, и чтобы папа никогда не бросал ее. Я ведь знаю, что бросил, я слышала, что он ее пятнадцать лет не видел... Но ты, наверно, не можешь все это сделать? Дед Мороз покачал головой, и солнечные искорки в его бесконечно глубоких глазах померкли. - Я не властен над взрослыми, - ответил он. – А отменить то, что уже случилось, не способен даже Господь Бог. Прости меня, маленький друг. И все-таки... вдруг есть что-нибудь еще? Праздничное, для тебя, Настенька? Дух Нового года выглядел абсолютно потерянным и расстроенным. Девочка улыбнулась и взяла его за руку – большую, надежную, неожиданно теплую и мягкую, как пуховая перина. - Пусть завтра утром будет снег, если можно, - попросила она. – Дождь и плюсовая температура в Новый год – это ужасно. - Будет тебе снег! - обрадовался Дедушка. – Много снега! Настоящая зимняя сказка! Белок бы еще увидеть на дорожках парка, подумала она, но вслух сказать не успела. В сомкнутые веки ударил яркий солнечный луч, и Настя проснулась. На столе лежал скомканный пакет из-под чипсов, и свет из окна, отражаясь от него, попадал девочке прямо в глаз. Вчерашняя Фанта наполнила апельсиновым запахом весь номер, но допивать ее совершенно не хотелось. Просто сон, подумала Настя, подняла папу, и они, обменявшись формальным поздравлением с наступившим новым годом, собрались на завтрак. Путь в столовую пролегал через небольшой парк, еще вчера представлявший собой не самый приятный ансамбль унылых почерневших стволов и слякоти под ногами. Но сегодня... Сегодня все было усыпано мягким снегом, искрящимся на ярком зимнем солнце. - Снег! - восхищенно прошептала Настя, не веря своим глазам. – Снег! Настоящая сказка! А деревья! Значит, он все-таки есть! - Туда смотри! – указал папа. - Видишь? От одной заснеженной сосны к другой вприпрыжку неслась маленькая черная белка. Настя, как завороженная, наблюдала за неугомонным зверьком, а потом счастливо рассмеялась. - У нас все будет хорошо, - сказала она, взяв отца за руку. – И мама приедет. - Думаешь? – переспросил он. - Конечно, - уверенно кивнула Настя. – В мире, где есть место чудесам, не может случаться только плохое. - В таком случае самое время пойти поесть, - подмигнул папа. Дед Мороз существует. Он приносит подарки, даже если тебе одиннадцать, и всегда сдерживает свои обещания, даже если речь о совершенно невероятном чуде, которое нельзя потрогать, сложить в рюкзак и кому-либо предъявить. Но больше Настя об этом никому не расскажет. Не станет спорить с друзьями, доказывать свою правоту. Некоторые вещи достаточно просто знать, и тогда они тебя не покинут. Они станут твоей собственной тайной – неизмеримо важной, сокровенной, тщательно оберегаемой от посторонних и абсолютно личной, которую никто не вправе ни судить, ни разгадывать. Взрослой тайной, за которую в ответе только ты сам. Теперь у нее тоже такая есть. Черновики Папка "Черновики" моего почтового ящика набита письмами к тебе. Я пишу их каждый вечер, долго, много, искренне - и никогда не отправляю. Каждый текст заканчивается кликом на виртуальную кнопку "Отмена" - и остаётся жить в автоматически сохранённых черновиках. В этих текстах нет ничего особенного. Я не рассказываю о том, как прошёл мой день, не утруждаю ни себя, ни тебя перечнем рутинных, неинтересных деталей. Там нет ни слова о чувствах, обидах, претензиях, напрасных ожиданиях, потере всяческих признаков веры и надежды. Я просто доверяю окошку в интернет-окне то, что приходит в голову, то, что камнем лежит на душе. Вчера я рассказывала тебе, что смертельно устала. Устала настолько, что практически не чувствую своего присутствия в этой жизни, в этом теле. Что больше всего на свете я мечтаю о дне, когда буду работать только на одной работе, которую люблю всем сердцем, которая придает мне радость и окрыляет - но, к сожалению, на текущий момент не финансируется таким образом, чтобы мне хватало на жизнь. Сегодня я добавила бы к этому абзац о том, как, возвращаясь с перекура, я привалилась к стене на лестнице, прикрыла глаза, и стояла так до тех пор, пока меня не окликнули. "Девушка, Вам плохо?" "Все в порядке, - ответила я. - Просто голова закружилась". На самом деле, я соврала. У меня не кружилась голова, не было никакого физического недомогания. Я просто не могла ответить: "Да, мне очень плохо. Нет, не физически. Мне очень плохо целиком". Меня бы все равно не поняли.