Пожалуй, хватит. Да, с выходом из той работы и замкнутого круга "достигаторства" получилось, может, и неправильно - криво, по-детски, нелепо, некрасиво, глупо. Но - уж как получилось, что было то было. По крайней мере, теперь она, Лена, никому ничего не должна. А значит, начинается ее время. Лена впервые с момента ухода с той работы почувствовала себя радостной, почти до эйфории. Сегодняшний день вроде бы ничем не отличался от вчерашнего, но в ней самой после этого сна что-то кардинально изменилось. Лена понимала, что грядет что-то новое. Она еще не знала, чем займется. Не знала, как к этому отнесутся близкие. Догадывалась, что впереди предстоит много проб и ошибок, поисков того, что нравится, скорее всего, путем перебора и, возможно, даже выбора наименьшего из зол. Но впервые в жизни она почувствовала себя готовой пройти по этому пути. Пройти, несмотря ни на что. Она уже знала, чего точно не хочет - а это уже полдела. Еще через год Лена с Алиной, сидя в той же квартире за бутылкой того же виски с той же колой, отмечали два события: Ленин развод и переезд в Москву на работу продюсером конференций. Но это была уже совсем другая история. Отпустить "...Знаешь, я счастлива. Очень. Целиком. По-настоящему. Столько лет, с тех пор, как в моей жизни закончилась та, особенная, Моя Та Самая Дача Летом, каждый год после школьных, а потом и студенческих каникул, я много лет гналась, отчаянно бежала за этим чувством счастья. Глубокой внутренней свободы, гармонии и удивительной, созидательной силы, которая физически ощутимо наполняет каждую частичку моего тела. Я не могла найти. Я думала, что навсегда это потеряла. Что мне уже не вернуться назад, потому что возвращаться некуда. Даже моих дедушки с бабушкой больше нет, не то, что Той Дачи, которую они создали для себя - и меня, конечно. Я искала чувство счастья в разных занятиях и привычках, в людях, которые были рядом... Ты должен это помнить, Дэн. А нашла в себе. Прозаично, правда? Во мне все вопросы и здесь же, внутри меня, оказались все ответы. Ты был прав, когда говорил, что я сама - целая вселенная. Теперь я понимаю: это так. Наконец-то я нашла в этой вселенной и те уголки, которые отвечают за счастье. Здесь, на морском берегу откровенно скучной с познавательной точки зрения страны, я вдруг нашла счастье. Я обрела здесь покой. Покой в этом белом песке, нежном, ласковом море с его волнами, под чёрным небом, усыпанном звёздами, под сенью вечно зелёных голосеменных растений, окружённая танцевальной музыкой, маленькими детьми и их родителями... они существуют и как бы не существуют одновременно. Есть я, мое море и мой покой. Дорогой, я так счастлива! Так всеобъемлюще, всепоглощающе счастлива, что я хочу признаваться в любви. Тебе, подругам, даже родителям и двоюродному брату, с которым почти не общаюсь, но сейчас чувствую, что и его люблю, очень, глубоко, нежно... Я сейчас люблю весь мир. И все чакры этого мира открыты мне - и во мне. Я сама есть этот Мир, его творение и создатель, и все это очень легко почувствовать, но сложно выразить словами. Знаю, что ты скажешь. Что я пьяна, да? Конечно. Я пьяна этим морем, воздухом, умопомрачительным небом с его безумными, пульсирующими звёздами. Я очень нескоро от этого протрезвею. А, еще, дай угадаю, ты думаешь, у меня тут был роман? Конечно. Абсолютный, фантастический и совершенный роман с морем. Я даже не изменила ему с экскурсиями. Я провела с ним все дни, вечера и несколько ночей. И я чувствую, что плодом этой потрясающей связи станет мое новое сочинение, которое пойдёт в печать. Я чувствую в себе силы, волю и желание осуществить задуманное. Представь себе, я не хочу уезжать. Мне почти хочется плакать. И именно потому я уезжаю вовремя. Я увезу это обретенное чувство счастья и гармонии в Москву до момента перенасыщения. Я уже хожу без головного убора и солнечных очков, начала подмерзать вечерами и в воде после пятнадцати минут. Так что все вовремя. Что, что? Я возвращаюсь другим человеком? Нет. Я возвращаюсь именно такой, какая я есть. Мной. Просто счастливой". Дэн несколько раз перечитал сообщение, улыбнулся и покачал головой. Крис была верна себе. Завершила серьезный проект и, никого не спрашивая, не предупреждая и не советуясь, укатила на море. В этот раз на остров Крит. Каждый день она отчитывалась в своем блоге о впечатлениях, но такие лиричные вещи на публику не писала. По ее блогу казалось, что от Крита она не в восторге: фраза "более дешевая и неряшливая версия Кипра" на это как бы намекала. Но к этому прилагались красивые фотографии моря и ее довольного лица. Настолько довольного, что даже бесило. Поэтому он под одним из постов написал, повинуясь какому-то школьному, мальчишескому порыву: "Ой-ой, что это за упитанная тетка на фото? Ты же сказала, что одна поехала", а она беззлобно и привычно ответила что-то вроде "Завидуйте молча, юноша". На самом деле, выглядела она хорошо. Веселая, отдохнувшая. После Крита обещала ненадолго заглянуть в Питер, и он уже дал слово, что встретит ее с поезда. Они обнимутся и сделают селфи. Она будет источать энергию и жизнь, потом они сядут в какой-нибудь бар, и Крис начнет сыпать всеми этими дурацкими московскими выражениями вроде "слушай, кейс в следующем" и "в этом есть интересная история". История - когда по смыслу "ситуация", "особенность". "Кейс" - когда любой нормальный человек скажет "случай" или как раз "история". Тьфу, москвичи. И как она вообще могла додуматься туда уехать. Дэн как-то раз спросил ее, когда она планирует возвращаться жить в Петербург. Крис похлопала глазами и как будто опешила: в смысле - возвращаться? Потом ощетинилась и сказала: эй, ты что, считаешь, что у меня там ничего не получится? Я потеряю работу и доходы? Он поспешил ответить, что нет, дело не в этом, а в том, что, черт побери, не вечно же она там жить собралась! Что она тогда ответила, уже и не вспомнить. Но возвращаться точно не планировала. Не то, чтобы она была должна вернуться. Не то, чтобы пока она жила здесь, они так уж часто виделись. Но почему-то с тех пор, как она переехала, ее стало не хватать. Настолько, что теперь они непременно виделись почти в каждый ее приезд, и Дэн даже твердо решил позвать Крис на следующий Новый год. Может, и кого-то из их класса тоже. Тряхнуть стариной. Пособирать Лего - как будто им не за тридцать, а до пятнадцати. Потому что в пятнадцать и далее интересы были совсем другими. От тех лет осталось много воспоминаний, и некоторые из них можно было легко вернуть, благодаря... тетрадям. Тетрадям с письмами и стихотворениями, которые Крис в школьные и ранние студенческие годы писала от руки и в один прекрасный день швырнула ему в лицо, в очередной раз уходя и хлопая дверью. Его это тогда отчасти насмешило, отчасти утомило - она часто так делала и всегда возвращалась. Как и он. Казалось, так будет вечно. Только пару лет назад он признался ей, что не любит ее стихи. Она очень удивилась и чуть было не разошлась в привычном ему возмущении, но он объяснил: по стихам видно, что он поступал с ней плохо и причинил много боли. Это не льстит. Это стыдно. Но Дэн никогда бы не признался ей, что постоянно перечитывает и эти стихи, и письма, этакие заметки на полях, которые их сопровождают. Вот, например: "...Ничего не изменилось и вряд ли уже изменится. Я люблю тебя и жду. Я обещала тебя ждать, и буду ждать всегда. Кому я давала это слово? Себе? Тебе? Какое это имеет значение, ты все равно далеко и вряд ли станешь ближе… Но я все равно люблю тебя. У меня нет выбора. Ты не читал сказку, где Красавица разглядела в Чудовище красоту, полюбила его, и наступило счастье? Ты не знаешь это сказку, а в ней всей, чего я когда-либо хотела. Все, чего у меня никогда не будет. Потому что кто может полюбить чудовище? А я для тебя именно это. Запомни: не суть важно, что снаружи. Красота живет внутри. Знаешь, два года ты был моей движущей силой - ты знаешь, конечно. А вот сейчас я думаю: зачем все это? Как бы я хотела перестать чувствовать тебя, любить… Но не могу. Чем больше ты меня бьешь, тем сильнее я люблю тебя, чем дальше, тем больше я тебя ощущаю, тем больше нуждаюсь в тебе… Ты – мой наркотик. Это ужасно. Ты это знаешь, и это никогда не имело для тебя значения. Одно только! Не могу забыть. Не могу и не хочу никого другого любить. Не думаю, что способна на чувства еще… Только ты и ничего больше. Но теперь я уже точно знаю и чувствую: между нами ничего быть не может. Наверно, так к лучшему… Прощай, любовь моя. Больше ты обо мне не услышишь". Тогда, лет в 17-18, ему все эти слова казались напыщенным пафосом - красивым, очень литературным. Училка по литре была бы в восторге. Впрочем, она и была. Всегда была в восторге от Крис. Крис вообще многим учителям нравилась, что уж. Теперь, в тридцать один год, он был бы рад прочитать или услышать что-то подобное хоть от какой-нибудь девушки. И не мог поверить, что когда-то действительно слышал эти слова от Крис. Хорошо, что можно перечитать. Она так писала. Она так чувствовала - и, наверно, чувствует до сих пор, но уже к кому-то другому. Хотя... тогда бы она, наверно, не ездила одна путешествовать. Некоторые заметки на полях этих тетрадей были странными и казались бессвязными. Например, вот это: "...Так все и кончилось. Все кончилось и все кончается. Чувства, слова, поступки и память… Я уйду вместе с последним снегом. Наступит новая весна, в которой воспоминания обо мне тебя уже не посетят. Таким ты был, любимый и не мой, Как свет звезды, далекой и чужой" Видимо, какие-то отсылки к классике. Или текстам песен, которые она слушала. Снег, опять этот чертов снег, будь он неладен! Вечно ей дался снег. Ну, в Москве его зимой навалом, по всей видимости. А в Питере это мокро-хлюпающая катастрофа. И все-таки, пока она приезжает сюда встречать Новый год. Либо там встречать не с кем, либо родной дом все-таки пока еще ближе к сердцу. За последние несколько лет они полностью перешли в формат друзей. Она делилась с ним всем по поводу работы, настроений, переживаний, и, кажется, даже была не против обсуждать личную жизнь. Во всяком случае, она активно интересовалась, как у него и что. Но в этом направлении разговор почему-то не клеился. Как, как. Ну есть одна, так сказать, "обновляемая". Болтается вот уже сколько лет, только это несерьезно. Почему?.. Во-первых, она глупая. И пока как следует не накатишь, вообще непонятно, о чем с ней разговаривать. Во-вторых, при одной мысли, что ее придется познакомить с мамой, становится тошно. В смысле, почему тошно? Разве ты не помнишь мою маму? Мама, мама. В школьные годы она активно ненавидела Крис. Как там она говорила? Шалава, которая портит ее мальчика? Потом, правда, на выпускном она почему-то сильно изменила свое мнение. Видимо, впечатлилась, как Крис читала стихи и пела на церемонии. Впрочем, отношения она все равно не поощряла. Все считала, что Крис хочет выскочить за него замуж и покушается на их имущество. Он тогда тоже отчасти так считал: семья Крис тоже была из местных, коренных петербуржцев и тоже преподавательская интеллигенция, но не такие богатые... Всего одна квартира, какая-то там черте где дача и, кажется, ни у кого из ее родителей не было машины. "...А я только успела во что-то поверить! Весна, счастье, любовь… Господи, что же делать?! Какая гадкая неизбежность… Как это жестоко… и как непоправимо… Ладно, Вселенной виднее. Пусть Она нас рассудит. Пусть решает. Если он нуждается во мне, то я всегда буду с ним… а если ему лучше без меня, я навсегда исчезну. ...Если хочешь – кричи, ничего не изменишь, если можешь – пойми… Прости меня, но это был я… Прости меня, но ею не стала…" Это заметка точно школьно-студенческих времен. Когда закончилась школа, и они долго не общались. Мама тогда праздновала победу: ее мальчик пошел в ВУЗ, а там будут новые девочки, а не эта вот. Но недолго музыка играла. Девчонки были, да. Но они не были ни веселыми, ни безрассудными, ни безумными, ни, что уж, такими красивыми, как Крис. И он разыскал ее новый номер телефона и написал. Дурь какую-то написал, как обычно. Сейчас мама, кстати, не возражала против их общения с Крис. Не говорила ничего плохого, даже иногда просила показать совместные фото. Ну, чего удивляться: все его следующие девушки за эти годы вообще не проходили ценз родни. Школу окончили не ту, не их, элитную, выросли не в историческом центре Петербурга, а где-то на выселках, стыд-позор, родители не голубая кровь, образование невнятное, ее-то сыночек учился у лучших и среди лучших... А толку-то. Толку. Нет, не то, чтобы из него ничего не получилось. Хотя, конечно, специальность псу под хвост. И свободный английский тоже не пригодился. Теперь уже он, наверно, и близко не свободный... А когда-то читал тот самый постапокалиптический роман "День триффидов" в оригинале. На зло Кристинке, конечно. Она как-то пришла к нему, а он демонстративно оставил книгу открытой и небрежно заметил, что это у них на курсах по инглишу такое задание. На самом деле, курсы были тухлыми, и никакую фантастику там не проходили, увы. Но - надо же было дать понять, что у него дела идут хорошо и интересно. Чтобы она позавидовала. Или чтобы в глазах вспыхнул интерес. У нее же вечно интерес загорался на всякий мрачняк. Со школы еще. "...Смерть не страшна сама по себе… мне плохо… не понимаю, что со мной творится… почему так? Почему он мне сам не сказал? Почему, почему, почему, почему, ПОЧЕМУ?! Черт возьми, почему мне не говорили раньше?! Теперь я понимаю, сколько ему боли причинила, не зная… А так бы этого не было вообще никогда и все было бы лучше для нас обоих… и я была бы с другим… а так, не могу, хотя другой – это тот повод, из-за которого я всегда буду переживать… Я имела право знать, почему никто не сказал вообще?! Что я натворила?! Что теперь делать?! Как быть?! У меня есть только одно условие" На этом заметка обрывалась. Условия. Какие у Крис тогда были условия, в школе? Тогда ему было плевать, а сейчас дорого бы отдал, чтобы узнать. Дэн как-то пытался, конечно, по нетрезвому делу, поговорить с ней об этих тетрадях, но она лишь отмахнулась: мол, дело давнее, забей, я уже сама не помню, почему и что там писала. Может, на самом деле она помнила. Еще лет пять назад он мог бы поклясться, что да. А теперь Москва все стерла. Она, кстати, предлагала ему приехать к ней в гости. Он ведь работает на себя, а значит, может позволить себе перемещения. Ну как, работает на себя. Фактически, да. Открыл ИПшку, арендует маленькое помещение, чтобы была возможность легально на весь день свалить из дома от мамы, сидит в дальних спальниках день-деньской, потому что там новостройки, а значит, кому-то да понадобится кухня на заказ, и потом в одиночку это все делает. Деньги приходят, да. Приличные. Вот только месяц на месяц не приходится. И даже если бы "приходился" - даже года стабильно высоких доходов не хватит, чтобы рассчитаться с долгами. Это глупо получилось. Когда еще работал в банке, по найму, нахватал потребительских кредитов. Ну, чтобы шмотки моднявые купить. Потом крутую тачку. Потом мотик. Вроде гитара еще какая-то была - даром, что играть на ней так и не получалось. Потом вот бизнес надо было свой открыть. Родители подбросили - потом еще подбросили, и долги закрыли, а потом возникли новые долги, и как-то так одно за другим, одно за другим... Совсем недавно мама с папой заставили его переписать на них обратно всю собственность, которую сами на него оформили в свое время, чтобы это не отобрали за долги. Вроде общий долг на сегодняшний день составлял два с чем-то "ляма". Дэн точно не помнил. Но во всяком случае, невыездным он был уже три года и при всем желании не мог бы съездить на море с Крис. Она, кстати, как-то предлагала. То ли в шутку, то ли нет. Кто ж ее знает. Вот это место в первой тетради было любимым у Дэна: "...Я люблю его, мои чувства – светлые! Я могу и сделаю его счастливым, только пусть мне позволят! Неужели так сложно сделать одну вещь – исполнить мои мечты?! Вселенная, тебе страшно, что я его разрушу? Нет, я скорее себя убью! Разрушаюсь я без него. Разрушение закончится, только если он будет со мной, моим. Я это знаю. Это Вселенная послала мне чувства, она до сих пор не позволяет мне от них освободиться, а значит... Я не отступлю от своей мечты и веры. ...Пожалуйста, не заставляй меня пожертвовать душой, спаси меня, если это возможно. Не дай погибнуть, отдать всю себя! Я могу, я знаю это! Только дай мне шанс попробовать – умоляю! Сделаю все, что прикажешь. Хочешь – от всего откажусь… только скажи, что делать – сделаю!" Тут Крис, видимо, обращалась к какой-нибудь высшей силе. Прямо как героиня эпического фильма. Или не эпического. Она всегда придавала большое, очень большое значение чувствам, хотя упорно декларировала, что это не так, и старалась строить из себя женщину-терминатора. Видимо, успешно, раз в этой мясорубке-Москве вот уже пятый год справляется. Впрочем, Дэн был готов положить голову на отсечение, что и туда ее привели какие-то чувства. Или, возможно, она туда уехала из-за каких-то чувств. Вообще, это было в духе Крис - рубануть с плеча и начать все заново. И хватало же на это силы и энергии, а. В глубине души Дэн ей завидовал. У него не хватало сил даже на то, чтобы разобраться со своей жизнью и работой. Как-то раз, когда он был очень нетрезв, и они вели переписку, он выпалил в окно мессенджера: "Думаешь, это то - о чем я мечтал? Прямо вот всю жизнь хотел проектировать всяким понаехавшим дурацкие кухни?! Просто не было дано ничего другого!" А она вдруг разозлилась и стала ему напоминать, как много ему было дано. До сих пор помнила какое-то сочинение по "Горю от ума", которое переполошило всех учителей, потому что его смысл был "Молчалин - герой будущего. Пока вы все тащитесь от Чацкого, этот персонаж являет собой формулу успеха и классический тип современного бизнесмена". Помнила те юмористические рассказы, которые он писал, и которые публиковали в школьной газете. Помнила, как он увлеченно занимался карате и выступал на соревнованиях. Черт возьми, чего она только ни помнила! А он забыл. Почему-то. Свои вот эти вещи забыл, а ее - помнил. И радовался, что в этой дурацкой Москве она не только пашет, как проклятая, а еще и поет. Берет уроки по вокалу.