А у боковой стенки выросла травяная невысокая лежанка, на которой я намеревалась устроить вампира. Иначе мне было никак не осмотреть его поврежденные крылья. – Кто ты? – насторожился вампир и уперся в одну из жердин входа. – Вот только давай вечер вопросов и ответов устроим чуть попозже? – пытаясь запихнуть его внутрь, взмолилась я. – думаешь, мне легко тебя держать? Вампир пригнул голову, шагнул под навес, сделал шаг, другой и плашмя рухнул на пол. Ох, хорошо, что трава у меня в подручных, подняла эту истерзанную тушку и к лежанке оттранспортировала. Да и там помогла устроить его так, что мне стало удобно до израненных крыльев добираться. Взялась я осторожненько за одно, приподняла, развернула… я говорила уже, что ненавижу садизм? Так вот, тех, кто с живыми существами такое делает, назвать садистами, значит, сделать комплимент. Это монстры, нелюди… и отношение у меня к ним соответственное. Сижу я на травяном стуле, смотрю на изодранные в лохмоты перепонки и переломанные кости и не представляю, как же я это все сложу, сошью и выправлю?! И тут еще свет, что падает от широкого входа, загородила чья-то фигура. Только я хотела начать возмущаться, подняла глаза… как сразу и раздумала. Это, оказывается, наш маг явился, собственной персоной. Чистенький, хорошо одетый, и явно очень довольный собой. Шагнул он ко мне, сияя как новый пятак, и тут внезапно рассмотрел мое приобретение. Ох, как его перекосило от одного только взгляда на вампира! Да и на меня так подозрительно уставился, что мое настроение сразу резко испортилось. Да, и в самом-то деле! Он где-то себе гуляет, ни с кем не считаясь, а мы должны, как зайчата, сидеть тихо под кустиком и ждать? Неизвестно чего. – Ну, что, нагулялся? – спросила я точно тем противным тоном, каким жена спрашивает припозднившегося с работы мужа. – Сияешь, словно с праздника вернулся! И сама слышу, как некрасиво это звучит, а остановиться не могу. – Да я смотрю, и вы тут не скучали! – язвительно отвечает он в тон мне. – Игрушечку себе приобрели! Только не забыли сперва выяснить, что это вампир из клана черных бойцов? Их еще, черной, или мгновенной смертью называют! Ну, нифига себе! Конечно, ничего такого нам никто не сказал… хотя, вру, спрашивал что-то староста, насчет не боюсь ли я… Но это теперь уже не имеет никакого значения. Потому что бросить вампира в таком положении я все равно не смогу. – Знаешь, Гарончик, – примирительно вздохнула я, – это, конечно, очень интересно, все, что ты рассказываешь, но взгляни, в каком он состоянии. И это только наружные раны. Душу ему еще хуже искорежили. Предали так подло, как умеют предавать только близкие люди, те, кому доверяешь как себе. – Откуда ты это знаешь? – еще строптиво спрашивает маг, а сам уже шагнул поближе, рассматривает изувеченные крылья. – Да уж знаю. А тебе раньше не приходилось… такие раны лечить? – У гномов крыльев не бывает. – снова полез в бутылку маг. – Кроме того, лечить именно этого вампира, у меня нет никакого желанья. Может ты забыла, что это он нас и помог поймать? – Ничего я не забыла. Только он не по своей воле. Его шантажом заставили. – Что такое – шантажом? – немножко недовольно посопев, снизошел до расспросов Гарон. – Ну, вот в его случае поймали дочку и обещали зарезать, если он не будет помогать бандитам. А еще маг на него ошейник какой-то нацепил, чтоб он не мог до того места долететь, где девчонку держали. – Понятно. А ты уверена, что он не поубивает нас всех, когда мы его вылечим? Судя по тону, маг почти сдался. Осталось только немножко его дожать. – Он мне клятву дал, что никогда не навредит. – доверительно шепнула я Гарону. – Да что ты врешь, женщина! – зарычал, приподнимаясь на лежанке, вампир и молниеносно схватил меня за руку. – И вообще, откуда ты так много про меня знаешь?! Видок у него в этот миг был очень впечатляющий. Красный отблеск безумным огнем в непроницаемо черных глазах мечется, на руках острые когти растут, изо рта клыки, как у тигра, лезут. Гарон спешно какое-то оружие выхватил, ох, что тут сейчас будет! Лизнула я быстрее вторую руку и уже на четыре лапы на пол спрыгнула. Вампир от изумленья хватку ослабил, вот лапка и выскользнула. Зашипела зло, свои клыки на вампира выставила, когтями мох рванула. – Ну, и кто из нас врет, упрямый вампир?! – рыкнула не хуже уссурийского тигра. Он ошарашенно головой потряс, в глазах понимание появляться начало. – Но… ты же была другого цвета? – пробормотал ещё неуверенно, втягивая назад когти. – А вот какого цвета хочу, такого и хожу! – отрезала я и вновь лизнула лапу. – Ну, Гарончик, или ты мне помогаешь его лечить, или не мешай. – вставая на ноги, предъявила ультиматум магу, нехотя прячущему свое оружие. – Ладно, помогу, только… больно ему будет. – скрепя сердце дал согласие маг. – У меня нет трав, чтобы вампирам боль снимать. – О, вот это как раз не вопрос! – обрадовалась я, – у меня патентованное импортное средство… на всех действует. И тут же увеличив свой мешок, начала в нем копаться. Гарон неслышно шагнул почти вплотную, любопытно засопел над ухом, заглядывая в мою сумку через плечо. – Вия, это что такое? – не выдержал гном, когда мне в руки попал блестящий рекламный журнальчик. – А вот это я могу тебе подарить, только не мешай, – сунув проспектик ему в руки, я продолжала сортировать лекарства. О, так вот оно. Вытащила серебристую конволюту, выдавила две таблетки, подумала, и выдавила еще одну, чтобы наверняка. У меня для лечения головной боли свои методы, но некоторые лекарства держу специально для особых клиенток. Которым помогают только пилюли самых престижных зарубежных фармацевтических фирм. Протянула таблетки вампиру на ладони, разжуй и проглоти! Он на меня исподлобья подозрительно глянул… хотел что-то спросить, потом горько усмехнулся и резко бросил таблетки в пасть. А назвать иначе его клыкастый рот было бы преступлением. Перед истиной. Я запихнула в карман пару снадобий, какие пригодиться могут, снова уменьшила свой мешок и села на стул, ждать, пока анальгетик подействует. И Гарон тоже приготовился, коробочку из торбы достал, маленькую, вроде той, в каких кольца продают, еще палочку костяную и кисетик с какой-то травой. – Ведьма… чем ты меня накормила? – минут через десять заплетающимся языком еле выговорил пациент, и я поняла, пора! Кивнула Гарону, подвинулась ближе. Травке шепнула, чтоб крышу чуть раздвинула, свет впустила, и родничок под навес вывела. Посветлело в нашем убежище, забил рядом со стеной в чаше из цветных камушков крошечный ключик, подвинулись мы с гномом ближе к истерзанному крылатому пациенту. Маг свою коробочку раскрыл, там пыль серебристая. Вот он палочкой в пыль как в чернильницу доисторическую макает и на крыле узор рисует. Там где сшивать перепонки или сращивать кости нужно. Я тампончиком ватным присохшую кровь осторожно оттираю, сама дыханье затаила, боюсь словечко сказать, чтоб не помешать лекарю. А он споро действует, сразу видно, не впервой ему такая работа. Одно крыло разрисовал, к другому направился. Шепнула я траве, лежанка на середину комнаты переехала. Творите, маэстро, все для вашего удобства! Гарон на секунду глаза от крыла поднял и так светло улыбнулся, что я запаниковала. Ох, не смотри на меня так, гном, теряюсь я от таких взглядов. К тому же пока еще вам с Атанчиком тех дриад не простила. Маг крылья разрисовал, кисет открыл. Оказалось, там иголочки, вроде елочных, только пахнут корицей. Достал гном щепотку, посолил ими крылья и сел в сторонке, что-то непонятное шепчет. А иголки как живые, в нарисованные линии нырнули и пропали. Сколько я ни приглядывалась, ничего не видно. Тут вампир зубами скрипнул, ага, значит, все же происходит в крыльях какой-то процесс. Ну, вскоре и я рассмотрела, как потянулись друг к другу рваные края, выправились изломанные кости, начали уменьшаться раны. – Вия! – встревоженно выкрикнула зеленоглазая голова Талма, заглядывая под навес. – Там староста пришел! – Ну что ж ты так кричишь, неразумный гном! Мало, что ли, я тебя учила партизанским правилам поведения в тылу врага?! – Потихоньку буркнула вслух, а сама птицей из-под навеса метнулась, морок быстренько плету, траве приказы шепчу. И бегом мчусь по тропке к тому месту, где Атанчик землянку копает. Ох, горе мне, и чего же это он такого тут накопал? Круглая ямка, размером с кухню в хрущёвке ему уже почти по пояс, а вокруг груды земли. И на одной из них стоит ушлый староста и в ямку с недетским любопытством заглядывает. – Рады видеть вас, господин, на нашем подворье. – медовым голоском выпеваю, стараясь отвлечь старосту от строительного изыска Атания. – С чем пожаловали? Просто проведать нас, али какую помощь оказать, как бедным переселенцам?! Эта уловка и в нашем мире отлично срабатывает, значит и в этом не должна подвести. Как только у состоятельных людей начинают интересоваться посильным вспомоществованием, их словно ветром сдувает. Сразу находится тысяча неотложных дел, и в фитнесцентре на заседание ждут, и сауна без присмотра перегрелась, и яхта у берега от горя корни пустила. Для таких ведь денежки – это самая важная в мире вещь и им все время кажется, что все вокруг только и думают, как бы отнять неправедно нажитое. Этакий синдром дракона. Если натаскал кучу ценностей, то ложись на них пузом, замуровав предварительно все входы, и жди триста лет, пока появится кладоискатель, чтобы сжечь его жгучим пламенем своей ненависти и негодования. Однако староста от моих слов не сбежал, но сморщился так жалобно, что я даже занервничала, как бы он с нас себе, несчастному, на кусочек хлеба не попросил. – Споро вы взялись за обустройство, хозяюшка. – кося глазом в круглую ямку, в тон мне сладенько заворковал мужичок, подвигаясь ближе. – а что ж работничка не видать, не зря ли монетки последние потратили? Вот же жук! Ну и как ему отвечать? Скажешь зря, предложит сделку расторгнуть, монетки вернуть… не иначе, какая мыслишка подлая в изворотливую голову пришла. А соврать, что покупка только на миг в тенек ушла, тоже нельзя. С него ведь станется возвращенья раба подождать. – Да ить, не разглядела я, как его твои молодцы-то разукрасили – начинаю нащупывать опасную тропку между правдой и лукавством. – теперь придется пару дней без работничка обходится. Ну, да говорят, твари эти живучие, он потом мне в стократном размере все монетки отработает. Хочу я попозже избушку себе тут соорудить, да садик насадить… дерев на двести… растут тут у вас сады-то или как?! – Растут, как не расти. А сейчас он у тебя где? Работничек, то? – никак не желает уходить от опасной темы староста. А сам уже вплотную стоит, и ручкой меня за локоток уцепить пытается. Вот и приходится мне дирижировать так рьяно, как будто передо мной полковой оркестр марш играет. – Да, где ж ему быть, отволокли вон под навесик, чтоб мухота не засидела. Там и валяется. – А навесик еще стоит? Ну, надо же, а я думал, он еще зимой завалился. – Староста протиснулся мимо меня на тропку и рванул прямиком к навесу. Я пошла следом, пытаясь понять, что же все-таки нужно этому прохвосту от вампира?! Или от нас?! Чем ближе к навесу, тем выше и шипастее становится крапива. Староста уже руки в рукава утянул и локтями от вредного растения лицо прикрывает. – И как вы тут только ходите? – возмущается незваный гостенёк. – А я еще и не ходила. Братья его довели, а дальше он сам. Вот с утречка по росе и начнем сорняки вырубать, а пока некогда. И работы много и гости отвлекают. – Уже прямым текстом намекаю я, но староста добрался, наконец, до навеса. И я не отстаю, если он морок нечаянно сбросит, придется мне принимать кардинальные меры. Картинка нам открылась премерзкая. На куче гниющего мусора, бессильно раскинув изодранные крылья, валялся вампир, по нему ползали огромные зеленые мухи, а рядом нагло сидела жирная пятнистая крыса. И c любопытством поглядывала на нас зелеными глазками Гарона. Уф! Как же это я впопыхах забыла, что зеленоглазых крыс не бывает! Надеюсь только, что старосту больше вампир интересует, чем беспардонные зеленоглазые грызуны. Уж не знаю, порадовало увиденное мужичка или огорчило, но гадкого запашку я втихаря велела травке прибавить. – Как бы он тут у вас не сдох. – зажав пальцами нос, прогундосил староста, спешно поворачивая назад. – Даст бог, выживет. Известно дело, они живучие как звери. – равнодушно дернула я плечом, и пошла следом. – так как же насчет помощи-то, господин хороший? Семян бы, да живность хоть какую, на обзаведение. Да и из вещей чего, мы ведь голы, как лягушки в пруду. – А ты приходи… как-нибудь, вечерком, без братьев… мы это и обсудим. – Хитрые глазки старосты масляно поблескивают.