– Откуда ты… про каморку? – побледнел как снег голландец, а Нилина не сдержала горького вздоха. – Там и лампадка день и ночь горит… и шкатулки с драгоценностями натасканы… а еще кувшинчик золотой… Дарвиль аж затрясся, у меня от его обезумевшего взгляда волосы на голове зашевелились. Отбросил стул, одним прыжком через стол перескочил как змеей укушенный, и пулей рванул из комнаты. Я?! А что я? Подол длинного платья до колен задрала и помчалась вслед. Остальные пока перезагрузились, пока кучей в дверях застряли… где-то позади топают. Уж на что я быстро бегать умею, но вампир так ускорился, что только черный камзол на поворотах лестницы мелькает. Эй, голландец! Имей совесть, притормози чуток! Нечестно так поступать с женщинами, сначала накормить до отвращения, потом догонялки по лестнице устроить. Сам-то, небось, пожевал немного полусырых бифштексов, запивая из непрозрачного бокала, не знаю, чем. И, что самое интересное, знать вовсе не желаю. Вот и несется теперь по лестнице легко, как козлик, а я, задыхаясь от тяжести в желудке, в который раз даю себе зарок не обжираться в гостях. Бежим. Какой, наверх! Наверх я бы и трех ступенек в таком темпе не осилила, на второй же и свалилась. Это мы вниз бежим, причем у меня с каждым следующим прыжком крепнет уверенность, что заканчивать марафон я буду не бегом, а кувырком. Лестница, что в подвалы ведет, так часто поворачивает, что не закувыркаться тут почти невозможно. Хорошо еще, что на ногах у меня морок на ботиночках, а не те туфельки, что он изображает. Однако, ура! Добежала, и ни разу ни навернулась, этот рекорд нужно где-нибудь записать. А вампир уже умчался в темный коридор, и отпечатков не оставил. Да еще и темнота тут… все понятно, значит, не врут легенды про вампирское ночное зрение. Вот только и я не лыком шита. Прямо на бегу подвесила себе над головой светлячок и даже восхитилась. Это в моем мире, с его недостатком энергии, у меня получался светлячок, дающий света не больше мобильника. А здесь получилась прямо-таки лампочка Ильича. Класс. Вот и бегу я в хорошо освещенном коридоре, а во все стороны из него узкие ответвления отходят. Ну и куда же мне бежать? Ясен пень, пока прямо. Если вампира в конце не окажется, пойдем назад искать методом исключения. Вот только помощь иногда приходит вовсе не с той стороны, откуда ждешь. И вовсе не самым приятным способом. – Ай! – вскрикнула я, и невольно приостановилась, когда фейри больно дернул меня за ухо. – Шомо ты что, с ума сошел?! – Туда! – пискнул человечек, показывая в левый проход. – Спасибо! Только в следующий раз не дергай так сильно! – буркнула я, и рванула налево. Не оставляя никаких указателей, топот гномьих сапог гремел почти рядом. К потайной двери, вернее, отодвинутому куску стены, мы добежали почти одновременно. Все было в точности, как рассказывал герцог. Висел на стене портрет золотоволосой юной женщины с небесно-голубыми глазами, написанной во весь рост. На алтаре под ним стояли горящие лампадки и шкатулки. А прямо на полу сидел вампир, прижимая к груди золотой сосуд, и нежно ему что-то шептал. И по лицу его текли светлые струйки слез. – Вот! Видите! – Протиснувшись между гномами, обличительно ткнула в портрет пальчиком вампирка. А быстро она бегает! Или это у нее наследственное? – Глупая ты еще, Нилина. Неужели не видишь, что это твоя мать? – Вздохнула я, прошла к широкой деревянной скамье, стоящей напротив портрета и села. Ноги-то не казенные! – С чего ты взяла! – яростно шипит на меня смеска. А вот характер у нее – вылитый отец. – Разрез глаз у вас один. Да и вообще черты лица похожи. Я вот только одного понять не могу, Дарвиль, почему ты сам не показал дочери ее мать?! – Когда Катрина умерла… – голос вампира звучит глухо и отрешенно. – мне удалось поймать её душу. Есть такой ритуал у жрецов моего клана… очень тайный. Мне в юности бабушка показала. Я надеялся найти подходящее тело… и вернуть её к жизни. Но сами понимаете, похожи внешне они уже не будут. Вот и не показывал… хотел, чтобы дочка знала только одну мать. Ведь главное в человеке – это душа. Но ничего не получилось, для обряда переселения нужен жрец, а мои родичи наотрез отказались помочь, хотя я умолял не один раз. Они надеялись, что я раскаюсь и вернусь с повинной. Очень уж хотелось меня наказать. Но я не вернулся, а показывать Нилине портрет не стал по другой причине. Она уже подросла… и очень переживала за свою внешность… со всеми подружками себя сравнивала. Как ей показать мать, если Катрина была красавицей… еще больше бы в себе разочаровалась… – А как герцог узнал про твой тайник? – Это у него спросить нужно. Кстати, – вампир вскинул голову и уставился на своего командира охраны, выглядывающего из-за спин гномов, – а кто охраняет Лайофа? Усатый виновато глянул на хозяина и рванул из подвала. – А вот эти драгоценности? – не сдавшаяся еще вампирка прищурилась на шкатулки, расставленные по алтарю. – Я много лет получал хорошее жалованье у деда Лайофа и у его отца. – вздохнул Дарвиль, – но Катрина отказывалась брать эти деньги на хозяйство, ей не нравилось, что я работаю. Поэтому я на все жалованье покупал украшения, и дарил ей. Когда она умирала… взяла с меня слово, что все это я подарю дочери в день её свадьбы. От имени матери. – А что в кувшинчике? – не выдержал любознательный Талм. – Катрина. – нежно прижимая сосуд к груди, прошептал вампир, и лицо его в этот момент было… такое светлое… проникновенное… – Я прихожу с ней поговорить… рассказать про дочь… Топот убегающей прочь Нилины, как ураганом поднял меня со скамьи и мы снова побежали. И снова все вместе. Только вампир задержался на несколько мгновений, запереть свой тайный храм. Но уже на первых ступеньках он нас догнал, а к повороту и перегнал. А вскоре меня начали по одному перегонять и гномы. Только Гарон упорно держался рядом. Уф. Приостановилась я на небольшой площадке, перевести дух. Как же тяжело бежать наверх! Особенно после обеда! А когда вспомнила, сколько там впереди еще ступеней, вообще приуныла. Стоп. А с какого это бодуна я вообще тут бегаю с задранным подолом наперегонки с мужиками, как инфантильная героиня в любовном сериале? Это с моими-то нынешними возможностями?! – Гарон! – стоящий рядом маг с готовностью повернулся ко мне. – Подержи ребенка. Я сунула Шомо растерявшемуся гному в руки и лизнула палец. А в следующую секунду уже летела вверх, перепрыгивая сразу по пять ступенек. Помахав гному белым и пушистым хвостом. Атания я обошла первым, потом сзади остался обиженно засопевший Талм, а вскоре мы неслись с вампиром ноздря в ноздрю. Однако в холле я и его обогнала. Дарвиль на мгновенье задумался, в какую сторону бежать, а меня вел запах девчонки. И вел не куда-нибудь, а в сад. Все, зайка, ты попалась. Запах вел в сторону от ухоженных дорожек, мимо клумб и подстриженных кустов в самый заброшенный, заросший огромными сорняками угол сада. Ну и убежище она себе отыскала! Под огромным кустом бузины на старом бревне сидит вампирка и, уткнув голову в колени, рыдает так, что трясется все тело. Я попросила траву закрыть нас от всех глаз, чтобы никто не сумел найти. Девчонке сейчас нужна жилетка и мне придется ею поработать. Мррр… прыгнув на ствол, прижимаюсь головой к ее плечу. Плач усилился. Мррр… я потерлась головой о руку девушки. – Не успокаивай меня! – прорыдала она. – Я дрянь. Я все время представляла… как ему было больно… и радовалась… что отомстила. Как мне теперь жить? Я чуть не убила отца… который так меня лю-ууубит… у-ууу – Ты не дрянь. Ты просто маленькая доверчивая дурочка. А дрянь твой герцог. Ему хотелось заполучить имение… причем так, чтобы никто не заподозрил его в шулерстве. Вот и придумал, как тебя обмануть. А сейчас не плачь, а радуйся, что все закончилось именно так. И помирись, наконец, с отцом. Он давно все тебе простил. – Я не могу-ууу. Мне стыдно смотреть ему в глаза. – примолкшая было вампирка снова зарыдала. – Нилина, я могу дать тебе успокаивающее снадобье… но это подействует только на время. Потом снова будет плохо. Лучше решиться сейчас. Ты же сильная девочка! Вставай, вытри слезы и пойдем! Ну? – Вия! – раздался над садом усиленный магией голос Гарона. – Герцог сбежал. – Его нужно поймать! – Вскочила с бревна вампирка, даже слезопад прекратился. – Бежим, Вия, что же ты сидишь? – Никуда он не уйдет. Я уже отдала траве приказ искать беглеца. И получила ответ, он скачет на лошади прочь от замка. Ну и шустрый красавчик, даже лошадку добыл! Вот только не ожидает никакой гадости от наклонившегося над дорогой дерева. – Ну и что? – Нетерпеливо постукивает ногой девушка. – Скоро будет здесь. – отвечаю, проследив, как свалившийся на герцога пучок лиан спеленал красавчика наподобие мумии и, перехватив управление лошадью, развернул её к замку. – А ты вытри щечки, да пойдем, Дарвиль уже по второму разу сад оббежал. Я лизнула лапу и поднялась с бревна женщиной в кружевном платье. Посмотрела на заросли лопухов, поморщилась, и прошептала траве свои пожелания. Некрасиво, если такое долгожданное примирение будет происходить среди крапивы и мусора. – Вия… – изумленно выдохнула девчонка, когда все лопухи и мусор разом ушли под землю. А вместо них проросла шелковистая мелкая травка, как на английском газоне.