— Не задерживайся. Я забегаю в раздевалку. В центре - общая секция, по краям - зеркальные кабинки. Повесив вещи на крючок, я медленно считаю до десяти, а затем выглядываю в магазин. В отделе нижнего белья Мэйв перебегает от стенда к стенду, выбирая изысканные бюстгальтеры своего размера. Я жду, пока она продвинется вглубь отдела, а затем выскальзываю из примерочной и устремляюсь к выходу. Кровь шумит в ушах, когда я мчусь вниз по лестнице, заглушая музыку, звучащую из колонок. План состоит в том, чтобы купить телефон с предоплатой по карте Конмака и снять немного наличных. На эти деньги я смогу взять такси до железнодорожного вокзала, а затем, используя свои банковские счета в интернете, куплю билет. Тропическое путешествие может подождать, пока я не получу на руки паспорт. Я открываю дверь внизу лестницы и выхожу на первый этаж, как вдруг сильная рука срывает меня с места. Я открываю рот, чтобы закричать, но рука зажимает мне нижнюю часть лица и тянет обратно на лестничную площадку. — Тихо, — шипит мне в ухо похититель. — Или я перережу тебе глотку. Холодный металл вдавливается в яремную вену, давая понять, что он не шутит. Я замираю, не в силах соображать, пока он не выносит меня через пожарную дверь на парковку. Нож у моей шеи ослабевает, но я не смею сопротивляться, боясь, что он выполнит свою угрозу. От него пасет едким запахом одеколона, он тяжело и томно дышит. Человек, держащий меня, огромен - может быть, не такой огромный, как Конмак, но он больше Сайласа. То, чего ему не хватает в массе, он компенсирует злобой. До сих пор Конмак всегда был осторожен со мной, а этот парень, похоже, наслаждается причинением боли. Он проходит мимо электромобиля Мэйв и ставит меня на ноги возле белого фургона. В этот момент я поворачиваюсь в его руках и встречаю оскал золотых зубов. Это Морис Танатос. Глава 11 Крик вырывается из моего горла. Танатос ругается и поносит нож к лицу, но я уже не обращаю внимания на его угрозы. Я прочитала все статьи об этом монстре и знаю, что умереть на парковке от перерезанного горла в тысячу раз лучше, чем позволить ему забрать меня, чтобы мучить и убивать. Я практически не чувствую боли в щеке, не ощущаю удара его кулака по моей голове. Звезды заполняют зрение, и я падаю в сторону, продолжая кричать. Когда Танатос возвращается к фургону и распахивает двери, я пытаюсь бежать. Ноги шатаются, зрение затуманено, но меня подстегивают адреналин и страх. Впереди пожилая пара выходит из универмага. Они замирают при виде меня, несущейся к ним, как будто парковка горит. — Позовите на помощь, — кричу я. — Кто-то пытается меня похитить. Через несколько секунд этот монстр с маниакальным смехом поднимает меня на ноги. — Ты бойкая, — рычит он, его дыхание обжигает мою шею. — Так охота будет еще слаще. Он разворачивается и трусцой бежит обратно к своему фургону. Я бросаюсь назад, бьюсь, машу руками, но не могу вырваться. — Отстань... Танатос обрывает мой крик ударом руки по губам. Сделав паузу, чтобы слизать кровь с моей щеки, он швыряет меня в кузов фургона, как будто я ничего не вешу. Я приземляюсь на кучу влажных тряпок, пахнущих мочой, и бросаюсь к выходу. Его огромное тело преграждает мне путь, упираясь обеими руками в открытые двери, и он смотрит на меня с золотой и широкой ухмылкой, как у демона. — Еще одно движение, и я прикончу тебя прямо сейчас. У меня сводит живот. Он говорит серьезно. Все документальные фильмы о реальных преступлениях, которые я смотрела, повторяют в моей голове универсальное предупреждение: никогда не позволяйте преступнику переместить вас в другое место. Но преступники холодны и расчетливы. Преступники действуют тайно. Преступники не имеют в своем распоряжении греческую мафию на подмоге. Если я скажу, что это блеф, он заберется в кузов фургона и убьет меня еще до того, как пожилая пара додумается вызвать охрану. Пот струйками стекает по спине. Мне нужно сохранять спокойствие и выжидать. Фургон без окон, но я могу выбить дверь на ходу. Или сделать что-нибудь на светофоре, чтобы привлечь внимание. Накатывает тошнота. Это ужасная идея. Прежде чем я успеваю придумать план «Б», темная фигура бросается к Танатосу с пистолетом. Мой взгляд переключается. Это Конмак. В мгновение ока Танатос крутанулся, взмахнул рукой и ударил Конмака по лицу. Вскрикнув, Конмак зажмуривает глаз. Пистолет с грохотом падает на пол. — Опять ты, — гогочет Танатос. Конмак вслепую наносит удар в сторону, но Танатос пируэтом уходит из-под удара. Сердце замирает. Это мой шанс. Адреналин бурлит в венах. Я выскакиваю из фургона, едва избежав второго кулака Конмака, и бросаюсь наутек. Танатос бросается к Конмаку, с визгливым смехом дергая руку, закрывающую глаз. Я должна бежать. Бежать сейчас и оставить их обоих драться на парковке. Кто-нибудь заметит переполох, вызовет полицию, и одного или обоих арестуют. Если я свалю сейчас, у меня будет преимущество, пока они будут меня выслеживать. Если я уйду сейчас, то буду свободна. — Я сожрал твой левый глаз. Теперь можно и правый, — воет Танатос. Мои шаги замедлились. Танатос лишил Конмака глаза? Вдалеке светят фары, освещая металлический предмет у моих ног. Мой взгляд устремляется к двум мужчинам. Конмак не видит. Он несется на звук Танатоса, но в последний момент маньяк успевает отпрыгнуть в сторону и вцепиться в мужчину. Мой желудок скручивается. Танатос думает, что это игра. Точно так же он любит калечить и убивать женщин ради развлечения. Я никак не могу оставить Конмака в лапах психопата. Я поднимаю пистолет, пальцы дрожат. Танатос дергается и извивается, как будто занимается боксом с тенью, но вертится так, словно борется с быком. Нацелив пистолет ему в грудь, я нажимаю на спусковой крючок, задевая плечо. Танатос поворачивается ко мне, его глаза пылают. — Еще шаг, и я выстрелю тебе в лицо, — кричу я. Оба мужчины замирают. Танатос оскалил зубы. — Сделай это, и моя семья придет к твоей двери. Они не просто убьют тебя, они будут резать твоих родственников до беспамятства. Он прав. В этих местах есть камеры. Кто-то даст взятку охранной фирме за запись, опознают мое лицо и свяжут меня с местом бойни. У меня есть мама, дядя, бабушка, дедушка, двоюродные братья и сестры. Я не могу подвергать их жизни риску. — Я так и думал, —Танатос отступает на шаг назад и кивает. Кто-то должен остановить этого ублюдка, но это не могу быть я. Но это не значит, что я не буду продолжать целиться из пистолета ему в грудь. Когда я не отступаю, Танатос запрокидывает голову назад и воет, а затем поворачивается на пятках и убегает в ближайший выход. Я стою на месте с поднятым пистолетом на случай, если он решит ворваться в дверь, чтобы застать меня врасплох. Когда ничего не происходит, я обвожу взглядом парковку в поисках другого выхода. Танатос, похоже, из тех людей, которые могут броситься через другой уровень, чтобы совершить очередное внезапное нападение. — Он вернется, — говорит Конмак, словно читая мои мысли. Мой взгляд устремляется на огромного мужчину. Он все еще сжимает левую сторону лица, сквозь пальцы просачивается кровь. — Он попал тебе в глаз? — спрашиваю я. — Не знаю, — рычит Конмак. Каждый инстинкт выживания в моем теле кричит, чтобы я бежала. Бежать, пока Танатос не вернулся. Бежать, пока охранники Конмака не набросились на нас и не утащили меня обратно в особняк. Бежать и никогда не возвращаться. Но я не могу. Конмак уделал бы Танатоса, если бы я не помешала. Теперь он, возможно, потерял свой оставшийся глаз. В каком-то извращенном смысле Конмак дважды спас меня от Танатоса, и я не могу отплатить ему, оставив на произвол судьбы. — Уходи, пока он не вернулся, — говорит Конмак суровым голосом. — Нет. — Что?