— Я планировал принять душ. — И намочить повязку? — говорю я. — Доктор сказал - никакой горячей воды и никакого душа. — Тогда я буду мыться в теплой воде, — фыркает он. — Почему ты такой упрямый? Он поднимается с тахты, заставляя меня отступить назад. — Будешь смотреть, как я раздеваюсь? — спрашивает он с усмешкой. По моим щекам пробегает жар, когда я провожаю взглядом его тело, разглядывая его мощную фигуру и мышцы, бугрившиеся под рубашкой. — Могу отвернуться, если хочешь, — шепчу я. Его мрачная усмешка посылает мурашки по позвоночнику и оседает между ног. — Как-будто я замечу. Мое тело замирает, когда он расстегивает рубашку, обнажая мускулистую грудь, покрытую темными волосами, и дорожку, спускающуюся по прессу. Когда он расстегивает ремень, мой взгляд падает на нечеловечески большую выпуклость в его брюках. Черт. Тепло наполняет мою киску, складочки становятся скользкими. Пульс между ног бьется в два раза быстрее, чем дыхание, и мне приходится сжимать губы, чтобы подавить стон. Что я делаю? Подглядываю за раненым мужчиной, пока он снимает с себя одежду. Я должна отвернуться, опустить голову или хотя бы закрыть глаза, но желание приковывает меня к месту. Я не замечала раньше, потому что он был полностью одет, но тело Лу Конмака — это совершенство. Все в нем пропорционально — и широкие плечи, и выдающиеся грудные мышцы, и тонкая талия. Когда он снимает трусы и его член вырывается на свободу, из моего горла вырывается стон. Когда я видела его сегодня утром, то была слишком напугана его размерами, чтобы оценить красоту. Его ствол длиной около двадцати сантиметров, весь в венах и увенчанный овальным кончиком, уже блестевшим от выделившейся спермы. Именно такие члены используют производители фаллоимитаторов как пример. Теперь все, что я хочу сделать, это опуститься на колени и попробовать. — Нравится глазеть? — спрашивает он. — Прости, — шепчу я. — Не смогла отвести взгляд. Лу выходит из кучи одежды, и его рука, как у кобры, хватает меня за предплечье. У меня перехватывает дыхание. — Как ты... — Все так, как ты сказала, — он притягивает меня к своей груди, упираясь эрекцией мне в живот. — Когда этот ублюдок лишил меня правого глаза, я подготовился. — К потере левого? — спрашиваю я. — Когда у человека есть слабость, он должен превратить ее в силу, — рычит он. —Каждый ублюдок и его собака шутит о том, как бы лишить меня оставшегося глаза, будто это пиздец как смешно. — Так ты тренировался в условиях отсутствия зрения? — Я занимался боксом с закрытыми глазами. Запоминал окружающую обстановку, чтобы пробираться сквозь нее в темноте. Научился полагаться на другие органы чувств. Я могу слышать, обонять и ощущать, где и кто находится в комнате. — Обонять? — хриплю я. Он проводит носом по моей шее и делает резкий вдох. — Я чувствую запах твоей мокрой киски. — Ты грубиян, — я поднимаю руку, чтобы ударить его по плечу, но он хватает меня за запястье. — Как ты... — Воздух сместился, когда ты замахнулась. — Я не... Слова замирают на моих губах, когда Лу наклоняется и нависает своим ртом над моим. Мои глаза закрываются, кожу покалывает от мягкости его бороды. Я жду, что он сократит расстояние между нами, но он этого не делает. — Чего ты ждешь? — спрашиваю я. — Чтобы ты приняла свое гребаное решение, — рычит он. Мое сердце колотится так сильно, что отголоски доносятся прямо до набухшего клитора. Он хочет, чтобы я его поцеловала. Или умоляла, чтобы он поцеловал. Я с трепетом вдыхаю, не зная, что делать. Одно дело — позволить ему сделать первый шаг и погрузиться в наслаждение, но совсем другое — самой броситься на незнакомца. — Что случилось? — спрашивает он, обдавая меня теплым дыханием. — Все еще верна своему мужу? Эта колкость сжигает последние воспоминания о моих свадебных клятвах. Сайлас для меня мертв и может идти к чертовой матери. Он, наверное, продал все принадлежащие мне активы и живет своей лучшей жизнью, но я не обижена — я в ярости. Моя любовь к нему исчезла в тот момент, когда он объявил, что накачал меня наркотиками, а после того, как я проснулась под номером 362, ярость превратилась в ненависть. Я целую его. Лу отвечает на поцелуй, его губы поглощают меня. Он отпускает мои запястья и обхватывает за плечи и талию так, что мое одетое тело прижимается к его обнаженному. У него вкус фруктового пунша и мяты, мужественности и жара, всех запретных желаний. Иногда я задумывалась, каково целовать кого-то, кроме Сайласа. Быть рядом с тем, кто обладает такой необузданной силой. Поцелуй Лу опьяняет. — Я не считаю себя замужней, — шепчу я ему в губы. — Когда появится возможность, я стану вдовой. С рычанием Лу углубляет поцелуй, его язык сплетается с моим. Я прижимаюсь к нему с придыханием, позволяя овладеть собой. Пальцы одной руки запутались в моих волосах, а другой он хватает меня под колено и поднимает с пола. Он крепче сжимает мои пряди, и я стону от боли, пока его поцелуи спускаются по шее. — На тебе слишком много одежды, — говорит он. — Я сниму ее, — отвечаю я, задыхаясь. — Позволь мне. Когда Лу ставит меня на ноги и расстегивает молнию на толстовке, мое сердце болит от предвкушения повторения сегодняшнего утра, когда он вылизывал мою киску, пока я не кончила ему на лицо. Может быть, сейчас он наполнит меня своим огромным членом. Он стягивает с меня футболку, его руки сразу же обхватывают груди. Когда он перекатывает мои соски своими сильными пальцами, я откидываю голову назад и стону. В глубине моего сознания поднимается красный флаг. Я отодвигаю его в сторону и снимаю обувь. Лу — хороший парень. Он заботливый, хотя и не признается в этом, идет на жертвы ради других. Он не пытается произвести впечатление на людей хвастовством или обаянием. Я могу ему доверять. Он одним движением стягивает с меня трусики, оставляя меня голой. В тот момент, когда он заключает меня в свои объятия, снова поднимается красный флаг. Сегодня утром Лу сказал мне, что пришли результаты теста на овуляцию. Я же могу забеременеть. Глава 18 Я отступаю назад, положив обе руки ему на грудь. — Подожди. Его черты лица искажаются. — Я не отказываю тебе в сексе, хорошо? — говорю я. — Тогда что? — Если Танатос все еще бегает по улицам, хотя ему следует сидеть в тюрьме, то сейчас не время для беременности. — В смысле? Я потираю виски, сдерживая очередной приступ разочарования. Почему он всегда так быстро решает, что я его отвергаю? Может быть, потому что он знает, что я хочу выкрутиться из нашего соглашения. Я люблю детей и всегда хотела стать матерью, но мысль о том, чтобы отдать их и уйти из их жизни, немыслима. Всю свою взрослую жизнь я мечтала создать семью с Сайласом. Даже если бы он свалил, дети все равно остались бы со мной. — Если этот ублюдок придет за мной, то я должна быть готова. Я не могу защищаться с тошнотой, усталостью, опухшими лодыжками и чувственной грудью. Он поджимает губы. Ничего не отвечает, потому что знает, что я права. — Утром я удвою охрану, — говорит он. — Он должен быть за решеткой. Неужели никто ничего с ним не сделает? Голова Лу дергается в сторону.