Грейс ощущает легкий укол раздражения, но игнорирует его. Последнее время Ли редко спрашивает ее о работе. То ли считает ее скучной, то ли ей просто ничего не понятно, но Грейс обрадовалась бы, прояви подруга хоть какой-то интерес. – Слушай, пока я не уехала, можно тебя попросить об одном одолжении? – Садись! – Ли со смехом хлопает по спинке роскошного парикмахерского кресла. Грейс садится и поворачивается. – Лишь кончики? – Да, мэм. Ли собирает кудряшки Грейс и закладывает их за ушами. – Не понимаю, почему ты не хочешь подстричься под боб. Или выпрямить их. Ты удивишься, как преобразится твое лицо. Грейс встряхивает волосами. – Мне нравится мое лицо. К тому же с длинными меньше мороки. – Ну ты и зануда. Грейс чуть ли не фыркает. Это кто здесь зануда? Она делает крошечный глоточек кофе, пытаясь запить огорчение. Огромное зеркало в вычурной раме из золоченых листьев, спокойная музыка из крошечных подвесных колонок, крашеный бетонный пол. Освещение приятное, скрадывает гусиные лапки и морщины на шее, что появились откуда ни возьмись на сорок третьем году жизни. Кожа еще фарфоровая, скулы точеные, рот широкий и чувственный, по крайней мере, так говорят. Если у нее черты крупные и сильные, то у Ли мелкие и утонченные. Нагнувшись, чтобы поставить кружку на туалетный столик, Грейс замечает серую книжицу с выдавленной на обложке литерой «Л». – Что это? Новый журнал для записи клиентов? – Э-э? – Ли вынимает ножницы из рукава и проводит лезвием по ткани. Грейс жестом указывает на книжицу. – Новый журнал для записи? Красивый. – А, это. Нет. Ли разбирает волосы Грейс влажными пальцами, брызгая водой на кончики. – Вообще-то это обычный дневник. – Вот как? Я думала, ты давно перестала его вести. – Я и перестала, – пожимает плечами Ли. – Не до того было, но несколько месяцев назад вновь начала. Дешевле мозгоправов, правда? – Она улыбается, но в глазах читается тревога. – Приходится таскать дневник за собой. Мейсон внезапно начал интересоваться тем, что я пишу, и вечно пытается его выкрасть. Куда ни спрячь, все равно находит. – Это дети умеют. Маленькие ищейки. – Да, но кое-что семилетним читать не стоит. Грейс тянет спросить: «Что именно?», но она сдерживает себя. Ей самой не хотелось бы, чтобы Лука узнал все ее мысли и тайны… особенно ту, которую нужно открыть. К тому же Ли терпеть не может, когда ей лезут в душу. Жаль, что она не может довериться, но хорошо, что вообще хоть как-то дает выход чувствам. Ли работает быстро, ножницы так и порхают, а срезанные волосы с плеч летят на пол. После того как Ли заканчивает стричь, Грейс снимает фартук и целует ее в щечку. – Спасибо. Она идет обратно на кухню, выливает остатки остывшего кофе в раковину, моет руки и машет Мейсону на прощание. – Не скучай тут, ладно? Тот лает на нее, и она лает в ответ. Ли озабоченно кривится. – Да ладно тебе, Ли, мы же просто играем. Мы собаки, понятно тебе? Мейсон с улыбкой кивает Грейс. Ли нечасто становится свидетельницей их особых разговоров и того, как мальчик открывается Грейс. Для нее он капризный Мейсон. Проблемный Мейсон. Непослушный Мейсон. Заколебавшись лишь на мгновение, Грейс машет ему снова и выскальзывает за дверь. От тайны муторно на душе. Нельзя тянуть, пусть даже это ужасно расстроит Ли. Но сегодня не самый подходящий день. 2 Ли Ли уходит в ванную просушить волосы. Она то включает, то выключает фен, прислушиваясь к непринужденному щебетанию Мейсона. Нет бы и с ней так разговаривать, а? Закончив, она торопится на кухню. Опрокинутый стул Мейсона валяется на полу. Аккуратная горка ягод накренилась. Задыхаясь от паники, Ли обшаривает комнатушку взглядом. – Мейс? Мейсон? Где ты, милый? Ли заглядывает под стол, в шкафы, проверяет каждый угол и даже корзину для белья, в нее Мейсон до сих пор может спрятаться при желании. Роется в горах одежды, открывает и закрывает двери, а потом подбегает к кухонному окну. Вот он, стоит под деревом в саду. Она на цыпочках выходит через заднюю дверь, стараясь не напугать мальчика, но шагах в десяти от Мейсона окликает его. Он дергает головой. – Тише, не то упорхнет. – Мейсон, мы уже говорили на эту тему. Тебе нельзя выходить из дома без разрешения. – Тсс… Мейсон тычет пальцем себе под ноги. – Что там? – приблизившись, спрашивает Ли. – Птичка. Красногрудый дубоносовый кардинал, судя по оперению, хотя… – Он склоняет голову набок. – Да нет, точно кардинал. Ли разглядывает маленькое тельце у ног сына. – Она ранена? Мейсон поддевает птичку ногой, но та не шевелится. – Мертва, похоже. – Тогда не трогай ее. Птицы разносят всякую заразу. – Но, мама, я же не собираюсь эту птицу есть, просто рассматриваю. – Заканчивай свой завтрак. – Она смотрит на часы. – У меня скоро клиент, да и Ноа вот-вот придет. Мейсон приседает рядом с тельцем. – Эта птица не редкая, – бормочет он, не обращая внимания на слова матери. Встает на ноги. – Пока Ноа не пришел, хочу почитать про рождественского фрегата. «Что еще за рождественский фрегат, черт бы его побрал?» – Как скажешь. Они направляются к дому. – А ты знаешь, что рождественский фрегат не имеет с Рождеством ничего общего? – Нет. – А что рождественские фрегаты не имеют ничего общего с Рождеством и живут на острове в Индийском океане? Ли качает головой. – А что рождественский фрегат – редчайшая морская птица с острова Рождества?