К тому времени, как они заходят в дом, Мейсон с его однозадачным мозгом уже забывает о пичуге из сада. – А что рождественский фрегат – редчайшая морская птица с острова Рождества, рядом с Австралией? Мейсон проходит мимо Ли – на цыпочках, как всегда шаркая – и снова садится за стол. Кэрол как-то посоветовала занять Мейсона айпадом, чтобы он мог копаться в интернете и играть… Но он не из тех детей, кто воспринимает мир через ощущения: кинестетикам нравятся ткани с грубой текстурой, музыка, ароматная еда, порой даже яркие цвета и гаджеты. Ли довольно быстро поняла, что Мейсон совершенно другой: ему, наоборот, нужно меньше ощущений. Он предпочитает натуральные ткани, защищается от шума наушниками, а от яркого света – солнечными очками и не любит прикосновений. А если уж чем-то заинтересован, то чуть ли не с маниакальной одержимостью. Она прекрасно понимала, что в отличие от нее подруги не общаются с Мейсоном изо дня в день – разве что Грейс. Дети подруг постоянно ищут новые впечатления, лезут повсюду, жаждут увидеть и исследовать все и вся, изматывая родителей неуемной энергией до такой степени, что вечером в постель те падают совершенно без сил. Вместе с тем Мейсон на редкость любознателен и в умственном плане намного превосходит сверстников, так что даже взрослым бывает трудно угнаться за его быстрым разумом. Ли ощущает инаковость сына в общении с людьми как черту, которая отделяет ее от подруг. Сама Ли не видит в ней ничего плохого, даже ее приветствует, а вот Элис и Кэрол все время пытаются заставить их с Мейсоном вылезти из своей «норки». Ли берет любимые энциклопедии: единственное, что осталось от матери после стольких лет. От пожелтевших страниц в липких пятнах от снэков, которые когда-то, читая, трущила Ли, веет затхлостью. Она пробегает пальцами по ломкой бумаге, и та потрескивает в ответ. Теперь ей нравится листать почерканные маркером страницы – свидетельство попыток самообразования. Она частенько засиживалась за энциклопедиями в бесконечно скучный, вязкий летний день и в хмурое зимнее утро, когда с неба валил снег, укутывая дом белым одеялом. Оставив сына наедине с энциклопедией, в надежде, что там найдется нужный раздел с птицами, Ли принимается рыскать по кухонным шкафчикам в поисках кофе. Увы, они с Грейс извели последнюю упаковку. Приходится довольствоваться травяным чаем. Ожидая, пока закипит чайник, Ли мечтает о густом, как пудинг, турецком кофе, внезапно на нее наваливается усталость, хотя еще нет и девяти утра. Ли рассматривает профиль Мейсона и, как это часто бывает с родителями, думает о том, до чего же быстро летит время. Кажется, еще вчера он был совсем крохой. Ли вспоминает детство мальчика, тяжелое прошлое, от которого она пыталась убежать, тайны, которые она хранила. Мелькает мысль о том, как сильно ей хочется вина, аж до головокружения. Нет! С чашкой чая Ли спускается в студию и принимается подметать волосы Грейс, затем расставляет баночки с шампунями, пока не слышит стук в заднюю дверь – Ноа приехал. Ли с радостью бросается его встречать. Сердце начинает биться чаще всякий раз, когда она открывает дверь и здоровается с Ноа. Ли помнит его до мельчайших подробностей: темные волосы, спадающие на лоб, ровный и четкий пробор, больше похожий на шрам, тело пловца в идеально сидящей одежде, которая подчеркивает хорошо развитую мускулатуру. Гладкая оливковая кожа, источающая природный мускусный запах, такой аппетитный, что Ли просто хочется съесть его обладателя. – Привет! Взгляд зеленых глаз Ноа смягчается при виде девушки. Она сглатывает, внизу живота разливается жар. Несколько дней назад Ноа задержался допоздна, и они провели за разговором несколько часов. Ли надеялась на прощальный поцелуй, но увы. С тех пор она корит себя за упущенную возможность. Надев маску невозмутимости, она шире распахивает дверь. – И тебе привет! Как по часам. Ноа бросает взгляд на винтажный «Ролекс». – Вообще-то даже на три минуты раньше. Она делает шаг в сторону, пропуская его. – Чая? Ноа бросает взгляд на чайник. – Опять завязываем с кофе? – Да нет, просто кончился. – Ли пожимает плечами. Ноа знает о ее бесконечной борьбе с кофеином. Когда Ли проигрывает, потчует его убойно крепким варевом, а спустя неделю уже предлагает слабый травяной отварчик, пахнущий цветочками. – Так я и думал. – Ноа достает из сумки термос. – Как видишь, пришел подготовленным. Только понюхай… – Он сует термос Ли под нос, и она робко его отталкивает. – Нашел чем шутить. Ее взгляд снова падает на термос. Защитного цвета, с серебристой крышкой – где-то она недавно такой уже видела. Проходя мимо, Ноа задевает локоть Ли, внизу ее живота простреливает молния. Он входит в столовую, здоровается с Мейсоном и ровным рядом выкладывает учебные материалы. Глядя, как Ноа опускается на стул, Ли сгорает от томительной жажды размять ему плечи и осыпать поцелуями шею. «Возьми себя в руки, Чемберс!» – Ребята, у вас все в порядке? – прокашлявшись, спрашивает она. Ноа оборачивается, на лице мелькает сексуальная улыбка. – Все хорошо. Спасибо. Ли наливает еще кружку чая, пытаясь подавить сексуальный голод последних недель, а затем закрывает за собой раздвижную дверь. Пройдя на цыпочках в студию, садится в кресло и, крутанувшись на нем, совсем как недавно Грейс, замирает перед зеркалом. Какая ирония судьбы: они с Ноа выросли в Нашвилле, буквально в соседних районах, но никогда не встречались. Только после того, как Грейс их познакомила, Ли узнала, что он эрготерапевт. Это было невероятной удачей, но в то время она не могла позволить себе его услуги. Только открыв собственную парикмахерскую и отложив достаточно денег, Ли, по совету Грейс, обратилась к Ноа за профессиональной помощью для сына. Тот любезно согласился, и теперь, видя, как хорошо идут дела у Мейсона, Ли жалеет, что не встретила Ноа много лет назад. Он так добр к мальчику и так не похож на его биологического отца, что Ли готова плакать от счастья. Ли отгоняет мысль о настоящем отце Мейсона, как еще совсем недавно отгоняла мысль о вине. Не сегодня. За то, что Ноа делает Ли скидку, она бесплатно стрижет его раз в две недели, втайне затягивая работу и наслаждаясь этим временем. Ей нравится водить пальцами по его голове, откинутой на раковину. Смотреть, как подпрыгивает адамово яблоко, когда он расслабляется от ее прикосновений. Проводя скользкими от кондиционера пальцами от шеи к макушке, по вискам и ко лбу Ноа, она ощущает нечто эротическое. Порой Ли даже разминает ему плечи, наслаждаясь тем, как в ее руках размягчаются мышцы. Ноа всегда говорит, что в ней погибла талантливая массажистка, но Ли балует таким особым вниманием только его. Жаждет прикасаться только к его мокрым волосам. Всякий раз, когда Ноа оказывается у Ли в кресле, она думает о том, чтобы наклониться и поцеловать его. Представляет себе во всех деталях, как именно это сделает. Воображает, что он ответит ей, притянет к себе… Ли моргает, отгоняя грезы, и таращится на свое отражение. Из зеркала ей подмигивают усталые глаза – большие, серые, обрамленные густой бахромой черных ресниц. Пожалуй, глаза – это лучшее, что в ней есть. Элис недавно рассказывала про новую лазерную процедуру, которая помогает «прояснить и омолодить» усталый взгляд. Правда, Ли об этом пока не задумывалась – главным образом из-за нехватки денег. Но все-таки стоит лучше заботиться о себе, по крайней мере, купить хороший крем для век. Чуточка усилий не повредила бы. Из столовой доносится голос Ноа, и Ли томно вздыхает. Все же есть надежда на большее, возможно, удастся перевести отношения на новую ступень… Можно сказать, что Ноа сам идет в руки. Всего-то и надо сказать о своих чувствах – а там будь что будет. За столько времени она уже поняла, что Мейсону с ним хорошо и уютно. Что ей терять? Ли отворачивается от зеркала и ждет, пока плотские желания испарятся. Время закрутить роман еще будет, а пока нужно думать о главном. Ее жизнь сейчас застыла в шатком равновесии. На первом месте – Мейсон, потом борьба с зависимостью от алкоголя, а затем бизнес. Она поворачивается обратно к зеркалу. Да и многое еще нужно привести в порядок. Многое… Стук в дверь первой клиентки вырывает Ли из задумчивости. Она поднимается, чтобы открыть. «Существует глубоко похороненная, тщательно оберегаемая тайна». Ли наклеивает на лицо улыбку и распахивает дверь. «Правда, которой она не делится ни с кем». Секретный прилагательное 1. Сделанный или совершенный в тайне от других 2. Скрываемый ото всех, кроме небольшой группы посвященных Порой я спрашиваю себя, а действительно ли знаю людей, которые меня окружают? Их многочисленные грани, их тайны, их сложные жизни, их ложь. Сколько секретов хранит в рукаве каждый из нас? Мы боимся не понравиться? Боимся, что нас осудят? Боимся последствий? Так и есть. Я всегда умела хранить секреты… секреты других людей: подруг, родственников, незнакомцев, но еще лучше у меня получается их создавать. Никто и не подозревает о моих тайнах, хотя порой мне так хочется, чтобы о них догадались.