Он оглядел лица вокруг. — Кому-то надо пересечь остров и предупредить Хрюшу, что мы не успеваем вернуться до темноты. Билл ушам своим не поверил: — В одиночку? Сейчас? Лесом? — Больше одного человека мы отпустить не можем. Саймон протолкался к Ральфу, стал рядом: — Хочешь, я пойду? Мне это ничего, честно. Ральф не успел даже ответить, а он улыбнулся беглой улыбкой, повернулся и стал карабкаться наверх, в лес. И тут только Ральф бешеным взглядом посмотрел на Джека, увидел его наконец. — Джек, послушай-ка, ты тогда ведь до самого замка дошел… Джек вспыхнул: — Ну и что? — Ты же по берегу шел — и тут, под горой. — Ну да. — А потом? — Я свиной лаз нашел. Он далеко очень тянется. Ральф кивнул в сторону леса. — Значит, где-то тут этот свиной лаз. Все вдумчиво закивали. — Тогда ладно. Пойдем напролом и выйдем на этот лаз. Он шагнул было в сторону леса, запнулся. — Хотя нет, погоди-ка! А куда он ведет? — На гору, — сказал Джек. — Я же тебе говорил. — Он хмыкнул: — Что, не хочется на гору? Ральф вздохнул, ощущая враждебность Джека, понимая, что она оттого, что Джек снова не главный. — Просто я подумал — скоро стемнеет. Спотыкаться будем. — Но мы насчет зверя хотели проверить… — Света мало. — Ничего, я-то готов, — выпалил Джек. — Я пожалуйста. Ну, а ты? Может, сначала вернешься, доложишься Хрюше? Тут покраснел уже Ральф и сказал — безнадежно, вспомнив уроки Хрюши: — И за что только ты меня ненавидишь? Вокруг потупились, будто услышали что-то неприличное. Пауза нагнеталась. Ральф, все еще красный, обиженный, отвел глаза первый. — Ладно, пошли. И взял и пошел впереди, врубаясь в заросли. Джек, смущенный и злой, замыкал шествие. Свиной лаз был как темный туннель, потому что солнце уже скатывалось к краю неба, а в лесу и всегда-то прятались тени. Тропа была широкая, убитая, они бежали по ней рысцой. И вот прорвалась лиственная кровля, они замерли, задыхаясь, и увидели мигающие над горой первые звезды. — Ну вот. Все недоуменно переглядывались. Ральф, наконец, решился: — Пошли прямо к площадке, а на гору завтра успеем. Вокруг уже поддакивали, но тут у него за плечом вырос Джек: — Ну конечно, раз ты боишься… Ральф посмотрел ему в лицо: — Кто первый пошел к бастиону? — Так то — днем. И я тоже пошел. — Ладно. Кто за то, чтоб сейчас на гору лезть? Ответом было молчанье. — Эрикисэм? Вы как? — Надо пойти, Хрюше сказать… — Ага, сказать Хрюше, что мы… — Ведь же Саймон уже пошел! — Нет, надо сказать Хрюше, а то вдруг… — А ты, Роберт? Билл — ты как? Эти тоже хотели идти прямо к площадке. Да нет, не боялись они, просто устали. Снова Ральф повернулся к Джеку: — Ну, видишь? — Я лично иду на гору. Джек кинул это злобно, как выругался. И уставился на Ральфа, тощий, длинный, а копье держал так, будто хочет ударить. — Я иду на гору, зверя искать. Сейчас же. И — добивая — с издевкой, небрежно: — Пошли? При этом слове все разом забыли, как им только что хотелось поскорей на ночлег, и примерялись уже к новой схватке двух сил в потемках. Слово было произнесено так лихо, едко, так обескураживало, что его не требовалось повторять. Оно выбило у Ральфа почву из-под ног, когда он совсем расслабился в мыслях о шалаше, о теплых, ласковых водах лагуны. — Я не против. Он с удивлением услышал собственный голос — спокойный, небрежный, так что вся ядовитость Джека сводилась на нет. — Ну, раз ты не против… — Совершенно. Джек сделал первый шаг. — Тогда… Бок о бок, под молчаливыми взглядами, двое начали подниматься в гору. Ральф почти сразу остановился. — Какая глупость. Зачем идти вдвоем? Если мы найдем его, двоих-то мало. Тут же остальных отшвырнуло от них, как волной. И вдруг одинокая фигура двинулась против течения.