Глава вторая. Огонь на горе Когда Ральф перестал дуть в рог, все уже толпились на площадке. Это собрание было не похоже на утреннее. Заходящее солнце косо падало теперь с другой стороны, и мальчики, слишком поздно ощутив боль от ожогов, натянули одежду. Хористы, в явственном меньшинстве, поснимали плащи. Ральф сидел на поваленном стволе, солнце приходилось ему слева. Справа от него размещался почти весь хор; слева — те из старших, кто не знал друг друга до эвакуации; перед ним, на корточках, сидели в траве детишки. Все примолкли. Ральф положил к себе на колени розово-кремовую раковину. По площадке, закидав ее зайчиками, пробежал ветерок. Ральф колебался — встать ли ему или говорить сидя. Он искоса глянул влево, в сторону бухты. Хрюша сидел рядышком, но на выручку не пришел. Ральф откашлялся: — Ну вот… И вдруг, сразу, он понял, что сейчас он прекрасно им все расскажет и объяснит. Он провел рукой по светлым волосам и начал: — Мы на острове. Мы поднимались на гору и видели — повсюду, кругом вода. Мы не обнаружили ни домов, ни дыма, ни следов, ни людей, ни лодок. Мы на необитаемом острове, и больше здесь никого нет. Джек перебил: — Но все равно армия нам потребуется. Для охоты. Охотиться на свиней… — Да, на острове водятся свиньи. Всем троим захотелось, чтоб все себе представили, как розовое, живое билось тогда в лианах. — Смотрим, стоит… — Визжит… — Она от нас как бросится… — Я не успел ударить… Но уж в следующий раз!.. Джек вонзил нож в дерево и с вызовом огляделся. Все снова затихли. — Ну вот, — сказал Ральф, — охотники нам потребуются, чтобы добывать мясо. И еще одно. Он поднял раковину и обвел взглядом обожженные лица. — Взрослых здесь нет… Мы все должны решать сами. По собранию прошелся и замер гул. — И еще. Нельзя всем говорить сразу. Надо сначала поднять руку, как в школе. Держа раковину у рта, он водил глазами поверх раструба. — И тому, кто поднимет руку, я даю рог. — Рог? — Ну, да, так эта раковина называется. Я даю рог тому, кто хочет говорить. И пока говоришь — надо держать его в руках. — Но ведь же… — А как же… — И перебивать нельзя. Никому. Кроме меня. Джек вскочил. — У нас будут правила, — крикнул он вдохновенно. — Много всяких правил. А кто их будет нарушать… — Ур-ра! — Точно! — Грандиозно! — Классно! Тут кто-то отобрал рог у Ральфа. Хрюша. Он покачал на руках большую розовую раковину, и крики улеглись. Джек, не садясь, вопросительно глянул на Ральфа, но тот только улыбался и постукивал ладошкой по дереву. Джек сел. Хрюша снял очки и мигал, вытирая их о рубашку. — Вы Ральфу говорить не даете. Не даете самое важное сказать. Он помолчал со значением. — Ну — вот кто знает, что мы тут? А? — На аэродроме знают. — Тот, с мегафоном… — Мой папа. Хрюша надел очки. — Никто не знает, что мы тут, — сказал Хрюша. Он побледнел и задыхался. — Может, они и знали, куда нас везут, а может, даже и нет. Но никто не знает, что мы тут, потому что сюда нас не везли. — Он глотнул воздух, качнулся и сел. Ральф отобрал у него рог. — Вот это я и хотел сказать, — заключил он, — а вы, вы… — Он обвел глазами напряженные лица. — Самолет сбили, он сгорел. Никто не знает, где мы. Может, мы тут еще долго пробудем. Тишина была полная, только слышно, как сопит и задыхается Хрюша. Косое солнце залило золотом половину площадки. Ветер, резво носившийся по лагуне, как котенок в погоне за собственным хвостиком, теперь пробирался через площадку, к лесу. Ральф откинул со лба светлую путаницу волос. — Может, мы тут еще долго пробудем. Все молчали. Вдруг он просиял улыбкой: — Но великолепный же остров. Мы — Джек, Саймон и я, — мы забирались на гору. Колоссально! Тут и еда есть, и вода, и… — и скалы… — и синие цветы… Хрюша, несколько оправившийся, показал на рог в руках у Ральфа, и Джек с Саймоном осеклись. Ральф продолжал: — Пока нас спасут, мы тут отлично проведем время. Он широко раскинул руки. — Как в книжке! Тут все закричали наперебой: — «Остров сокровищ!» — «Ласточки и амазонки»! — «Коралловый остров»! Ральф помахал рогом: — Остров — наш! Потрясающий остров. Пока взрослые не приедут за нами, нам будет весело! Джек потянулся за рогом. — Тут водятся свиньи, — сказал он. — Еда обеспечена. Купаться можно в той бухте. И вообще. Кто еще что-нибудь обнаружил? Он вернул Ральфу рог и сел. Очевидно, больше никто не обнаружил ничего. Старшие заметили мальчугана, уже когда он стал отбиваться. Малыши выталкивали его на середину, и он упирался. Он был щупленький, лет шести, и багровое родимое пятно скрывало у него пол-лица. Вот он встал, сжавшись под пересечением взглядов, ввинчивая в жесткую траву носок ботинка. Он что-то мямлил и чуть не плакал. Другие малыши, важно перешептываясь, подталкивали его к Ральфу.