Кроме меня тут никого больше не было, так что на мгновение я растерялась. Какова что, интересно? Но спросить, что она имела в виду, я так и не решилась. Женщина была низенькая, тучная, и ее круглое румяное лицо напоминало одного из персонажей «Южного парка» — должно быть, это и была Эрин, о которой говорил мистер Хейз. В руках она держала противень с булочками и, когда я подошла к кассе и стала вчитываться в прейскурант, наклонилась, чтобы сбросить их в корзинку на витрине. — Эй ты, дурилка! — гаркнула она так громко, что я едва не оглохла. Из подсобного помещения выглянул совсем молодой паренек в кепке, тем самым избавив меня от необходимости спрашивать, не ко мне ли она обращалась. Нисколько не смущаясь моего присутствия, женщина продолжила орать на него громоподобным голосом: — Кому сказала, вытирай лучше пол! Что за лужа? Еще поскользнуться не хватало. — Простите, мэм, сейчас уберу, — пролепетал мальчик и скрылся за дверью. — Мне коробку засахаренных груш и хлеб для тостов, — сказала я, решив тут надолго не задерживаться и позабыв о скидке для мистера Хейза. И, соблазнившись ароматом свежей выпечки, витающим в пекарне, добавила: — И пару булочек, будьте любезны. Женщина фыркнула и с крайне недовольным лицом, словно я просила ее о большом одолжении, пересчитала протянутые мной деньги, натянула на руки перчатки и принялась нарезать хлеб. Снова звякнул колокольчик. — Ох, Эрин, прости, бога ради, там была очередь. Вся лесопилка, кажется, разом вышла на обед, я даже в пробку на светофоре попала… Я даже не успела обернуться, как до меня донесся счастливый визг: — Детка, это ты? Лидия быстро поставила на прилавок стаканчик кофе, который держала в руках, и бросилась обнимать меня: — Я уж думала, не увижу тебя. Ну, как ты? Добралась до старика Эдварда? — Я… Да, да, — я неловко похлопала ее по спине и потянулась за бумажным пакетом, который поставила на стойку Эрин. — А ты?.. — Сейчас же идем за молочными коктейлями, все мне расскажешь, — Лидия растянула губы в щербатой, но по-прежнему лучезарной улыбке, адресованной тетке. — Эрин, милая моя Эрин, дай мне еще полчасика? Покупателей все равно нет. Это Эмма. И она кивнула в мою сторону с таким видом, словно удивлялась, что меня тут до сих пор не узнали. — Ладно, — буркнула женщина. — Только быстро, мне самой перекусить еще некогда было. — Я принесу тебе гамбургер, — пообещала Лидия, получив в ответ что-то вроде «вот еще, я на диете!». Она потащила меня прочь из пекарни. Я и слова не успела сказать, как Лидия засеменила через площадь, ворча что-то насчет парней с лесопилки. Спустя пару минут мы оказались в тесной закусочной, где пахло кофе и картошкой фри, а по радио играл отвратительный ремикс на трек Леди Гаги, и заняли последний свободный столик в углу. Какой-то парень, сидящий за барной стойкой, обернулся и проводил нас долгим похотливым взглядом, от которого мне захотелось ткнуть его носом в тарелку и извалять в кетчупе. — Безлимит кофе за доллар до двух часов дня, — сказала Лидия, отвлекая меня от мыслей о расправе над незнакомцем. — Народу много, потому что на лесопилке обед начинается с двенадцати часов, они выходят человек по семь в час, и так до четырех. Обычно по вечерам тут пусто. Я поняла, что уже не укладываюсь в запланированное на поездку в город время, потому что на ферме меня ждала стирка и разбор кладовки. К счастью, обед я приготовила еще утром, и он ждал своего часа в духовке. Но теперь я начала переживать, справится ли мистер Хейз с тем, чтобы самостоятельно достать тяжелую сковороду и наложить себе рагу, если я задержусь. — Я ненадолго, на ферме еще дела, — предупредила я ее, с интересом оглядываясь по сторонам. Лидия заказала нам пару молочных коктейлей и принялась за допрос: — Так ты у Хейзов? Как тебя приняли? Сколько платят? Тяжело? Я рассказала ей свои впечатления о доме и его хозяевах, решив умолчать о враждебности Акселя, но тогда она спросила напрямую: — А Акс? Готова спорить, он был не то чтобы очень рад тебе. — Ну, вроде того, — уклончиво протянула я, сама не понимая, почему мне не хочется на него жаловаться. — А ты могла бы предупредить, что это его дом. — А разве не предупреждала? — она закатила глаза, как будто припоминая. — Мы с ним учились в одном классе, я знаю его с детства и могу тебе сказать: Акс тот еще тип, но в целом получше многих местных ребят. По крайней мере, раньше был. Сейчас он только и занят тем, что пьет, дерется, режется в покер и ублажает местных скучающих женушек. Последний факт об Акселе заставил меня залиться краской, потому что я никак не могла решить, хочу ли расспросить Лидию обо всех известных ей подробностях его личной жизни или просто сделать вид, что ничего не слышала, и забыть об этом. — А что случилось? — осторожно поинтересовалась я, выжидая момент, чтобы завести разговор о Томпсоне. Официантка принесла молочные коктейли в длинных стеклянных стаканах, украшенных шапочками взбитой пены и цветными драже, и я потянулась к соломинке, чтобы занять руки, пока Лидия раздумывает над ответом. — Ну, сначала Эдвард заболел, потом Мэри сбежала, прихватив все их денежки, и Аксу пришлось бросить колледж, чтобы следить за фермой и ухаживать за отцом. Потом пожар, все эти разборки… Я не оправдываю его, просто, когда знаешь предысторию, все становится понятнее. И вообще, все, кто после школы остается жить в этой дыре, просто чокнутые. Я тебе это как самая главная чокнутая говорю. По тону Лидии я поняла, что ей не очень-то нравится сплетничать о семье Акселя, так что, пока она окончательно не перевела тему, задала следующий вопрос: — А почему они так не любят Томпсона? Она широко распахнула глаза, и, прижав к губам указательный палец, покосилась куда-то в сторону. Я проследила за ее взглядом, ожидая увидеть, что за соседним столиком сидит сам Томпсон, но там о чем-то болтали, доедая гамбургеры, два здоровяка в клетчатых рубашках и бейсболках, на вид совершенно безобидные. — Это его люди, — прошептала она так тихо, что мне пришлось читать по губам, чтобы что-то понять. Пару минут мы молча потягивали коктейли, пока тот столик, и пара других рядом с нами, не освободились. Тогда Лидия наклонилась ко мне через стол и снова заговорила: — У Томпсона лесопилка на окраине и дюжина земельных участков в собственности, он тут самый богатый и, на самом деле, всем заправляет. Мэр его близкий приятель, тот еще алкаш. — И? — Ну, слушай. Пару лет назад он начал выкупать землю в округе, по большей части за мостом, где кукурузные фермы и пастбища. Хотел строить скотобойню. Договорился о сделке с хозяевами пары участков, пришел к миссис Грин, та обещала подумать. Пошел к Хейзам — ну, Эдвард его послал куда подальше. У них поля чуть дальше, чем те, что он уже собрался купить, так что пошел он Хиггсонам с их свекольной плантацией, но они вроде как в цене не сошлись. А вот Уилкс — отец Эрни, помнишь его, рыжий такой парниша? — на него, говорят, с ружьем чуть не бросился за такое-то предложение. Они на той земле живут чуть не со времен Конфедерации, он трех дочерей замуж выдал в этих краях — ясное дело, отказался. Ну, Томпсон, злой, как собака, ушел ни с чем, а на следующую ночь у Уилксов загорелся амбар. Эрни чуть не погиб, его Аксель из огня вытащил. Ветер разнес пламя на мили вокруг — почти все поля в округе погорели, даже пожарные машины пришлось из Хопкинсвилля вызывать, но пока добрались, наши уже своими силами все потушили. Не знаю, каким чудом дома уцелели, только Уилксам пришлось заново отстраиваться. Всем миром помогали, кто чем. Тяжко им всем пришлось тогда, весь урожай пропал. — И это Томпсон устроил?! — ошеломленно воскликнула я. Причина ненавидеть этого человека у фермеров, определенно, была весомая, но я никак не могла понять, почему после всего этого он остался на свободе и как эти люди, вроде Акселя и особенно Эрни, могут спокойно сидеть с ним за одним столом и спокойно играть в покер. Лидия на всякий случай покрутилась по сторонам, чтобы убедиться, что нас не подслушивают. — Не сам, конечно, но наверняка нанял пару отморозков с лесопилки: у него там такие парни работают, что, знаешь, за сотню баксов мать родную продадут, им спичку бросить — раз плюнуть. Они все не местные, тем более. Ездят, как на вахту к нему, потому что для местного мужика с ним работать — себя не уважать. — Их нашли? — Я же говорю, у него подвязки в муниципалитете, да и в полиции, наверное, тоже, никого не нашли, ничего не доказали. Сослались на несчастный случай — тут лесные пожары частое дело, да какой лес у амбара и на пастбище? Но все-то знают, чья это вина. А Томпсон сразу заявил, мол, я ни при чем. Только вот после этого все отказались ему землю продавать, даже втридорога, хотя расчет, видно, был на то, что после пожара цены на нее упадут и жить тут никто не останется. Я слышала, Аксель к нему на разборки даже ездил, но, слава богу, до самосуда дело не дошло. Томпсон и носу не казал после этого ни в городе, ни в «Старом лисе», а потом, через годик, все как-то забылось, и теперь парни не прочь его в карты обобрать. Но ему хоть бы что — денег куры не клюют. Правда, скотобойню он так и не построил. — Надо же, — только и смогла произнести я. — А знаешь, Аксель решил, будто я работаю на Томпсона. — А что, он к тебе подкатывал? — презрительно фыркнула Лидия. — Он… Нет, наоборот. Сказал, ему в доме посторонние не нужны и чтоб я убиралась подальше. — Да я не про Акса. Томпсон? Он тот еще любитель девчонок помоложе. Хотя, честно говоря, я бы решила, что он по мальчикам. Манеры у него странные и, знаешь, в сорок с чем-то лет до сих пор не жениться… — На покере он сказал, что я приношу ему удачу, — меня передернуло от воспоминаний о том, как он поцеловал мне руку. — И оставил сотню на чай. Последнее я произнесла так тихо, словно надеялась, что Лидия меня не услышит — теперь мне было вдвойне совестно, что я взяла деньги. Она присвистнула и сказала с легкой обидой в голосе: — А мне он ни разу больше десятки не дал. Но ты все-таки держись от него подальше, кто знает, что там у него на уме. — Да уж, постараюсь, — согласилась я, хотя шансов столкнуться с Томпсоном у меня, в общем-то, и не было. Лидия продолжила заваливать меня вопросами. Какую комнату мне выделили? А что Аксель сказал, во всех подробностях? Много ли работы? Чем я думаю заниматься в свободное время? В конце концов она, слегка поелозив на диванчике и состроив самое незаинтересованное лицо, спросила: — А с братьями Грин ты успела познакомиться? — Только с Сэмом, — ответила я и тут же уловила странную смесь облегчения и разочарования в ее взгляде. — О, милый парнишка. Не такой придурок, как его братец. Я решила не подавать виду, что знаю о ее романе с Шоном со слов мистера Хейза. Лидия шумно допила остатки своего молочного коктейля и знаком попросила у официантки, стоящей за барной стойкой, счет. — Запиши мой номер, — она достала мобильник, и я неловко поежилась. — По ночам я работаю в баре, а днем иногда подменяю тетку в пекарне, но в понедельник всегда свободна. Давай еще встретимся? Тут, честное слово, и поболтать не с кем. — У меня нет телефона, — призналась я. — Ох, детка, — она сочувственно похлопала меня по руке, и я смутилась, не понимая, что именно она подумала обо мне. — Тогда можешь найти мой номер в справочнике и позвонить, в случае чего, от Хейзов. Луиза Грейс Нортон — моя мать, ищи по ее имени. — Обязательно позвоню, — пообещала я, решив, что завести тут по крайней мере одну хорошую знакомую, с которой можно будет болтать по телефону или встретиться за чашкой кофе, не помешает. — И спасибо тебе, что дала мне наводку на эту вакансию. Я, правда, очень тебе благодарна. Если бы я знала, что мы с ней сегодня встретимся, непременно купила бы коробку конфет или печенья в качестве признательности. — Ну, брось, — Лидия смущенно улыбнулась, но вся порозовела от удовольствия. — Я рада, что смогла помочь. Мы вышли на улицу. — Черт, я совсем забыла, что обещала взять Эрин обед, — Лидия хлопнула себя по лбу. — Подождешь меня?