Не знаю, во сколько обычно просыпался Аксель, но, когда я вышла из комнаты в начале седьмого, его дома уже не было. Я таки преодолела лестницу и добралась до мансарды, хотя и не без помощи костылей, принесенных Эрни. На самом деле там все было не так уж плохо — стоял более сильный, чем обычно, запах сырости, но полы были сухие, а я-то думала, что найду наверху лишь болото. Одно из маленьких окон в покатой крыше, аккурат между кроватью и комодом, и вправду было разбито и перетянуто брезентом, но осколков я нигде не заметила. В углу стояла большая тепловая пушка, сейчас выключенная — видимо, Аксель просушил комнату, пока я была в отключке. Но постельное белье оказалось неприятно-влажным, как и матрас. Я вытащила из шкафа и ящика трюмо все свои немногочисленные вещи, сунула их в корзину, которую предусмотрительно прихватила с собой, а потом просто отправила ее в свободный полет по лестнице, чтобы подобрать внизу. С матрасом поступила так же, но его вместо того, чтобы спустить на цокольный этаж для стирки, вынесла на крыльцо и оставила сушиться у деревянной ограды крыльца — на всю эту незамысловатую схему я потратила целый час. На улице стояла непривычная прохлада — туман стелился по блестящей от росы земле, пахло прелой травой. Слышно было ржание лошадей в стойле и кудахтанье куриц в соседском сарае. Я видела, как во двор вошли Аксель и Эрни. Оба были в рабочей одежде и высоких, измазанных глиной сапогах, только на Эрни еще и красовалась широкополая соломенная шляпа. Он шел, помахивая топором, и мое сердце удрученно сжалось. — Доброе утро, мисс, — крикнул он мне. Аксель поднял глаза, но ничего не сказал. Выглядел он не очень веселым, тогда как Эрни, кажется, был в отличном расположении духа. — Доброе, Эрни, — поприветствовала я его. Они свернули на тропинку, ведущую к загону для животных, и я поспешила им навстречу, хотя из-за больной ноги сильно отставала. Аксель что-то вполголоса сказал рыжеволосому, но тот лишь отмахнулся. — Вытащили машину? — Да, плевое дело, — беспечно заявил Эрни. От его вчерашнего странно-возбужденного состояния не осталось и следа, — земля подсохла, теперь-то проблем быть не должно. Но я тебе так скажу, мисс: если соберешься в город, езжай-ка лучше через Гринов, либо жмись к обочине. Твоя-то крошка там вряд ли пройдет. — Буду иметь в виду, — я уже нагнала их и даже вышла вперед, приноровившись ходить, пусть и слегка подпрыгивая, почти без дискомфорта. — Так ты, значит, за кроликами? Аксель бросил на меня мрачный взгляд исподлобья, но ничего не сказал. — Так точно. К нам на пару деньков сестренка моя старшая заедет, с мужем и детишками, значится, вот и запечем пару крольчат. Эрни потряс в воздухе топором, но Хейз положил руку ему на плечо, заставляя опустить его. — Может, не надо? Ты же недавно на охоту ездил, что, не осталось мяса? — Так давно уж не осталось, маманя-то засолила половину, а другую Шон забрал… — Эрни поскреб пальцами необожженную часть щеки, на которой, едва заметная, пробивалась рыжеватая щетина. — А что? Я умоляюще посмотрела на Акселя, но он избегал смотреть мне в лицо и рассматривал вместо этого стог сена, чудом уцелевший после циклона. — И ты собираешься убить их прямо здесь?! — я не выдержала. Знаю, это было глупо с моей стороны; понятное дело, что животные на ферме нужны были отнюдь не для того, чтобы им умиляться. Но я кормила их почти целый месяц, привыкла к ним, даже дала некоторым клички. А теперь их пустят на мясо — может, я даже услышу их предсмертный писк, или Аксель потом заставит меня вымывать пол от крови в хлеву, и… — Он не будет убивать их прямо здесь, — сказал Аксель. — Чего это вдруг? — возмутился Эрни, который так и не понял, в чем проблема. — Как же я их домой тогда потащу? — И что… Ты прямо… зарубишь их? — я не пыталась скрыть в голосе ужаса. А ведь мне, возможно, тоже когда-то придется разделать самой кролика, если мистеру Хейзу взбредет в голову слопать одного на ужин. Я слышала, у них диетическое мясо. Ну и ужас! Аксель улыбнулся, и я бросила на него полный негодования взгляд. Эрни совсем оторопел. — Ты что… Ты за кого меня принимаешь? — он заметил, что я смотрю на топор, и облегченно протянул, словно между нами вышло всего лишь забавное недопонимание: — А, ты про это? Топор-то я с машины принес, мы сейчас забор подправим, напару-то быстрее. А кроликов надо… — Так, ладно, — прервал его Аксель, потому что Эрни, судя по всему, как раз готовился начать инструктировать меня насчет способов умерщвления кроликов. — Эрни, возьмешь клетку и отвезешь к вам, я потом заберу. Думаю, и правда, не стоит это делать тут. — Но как же… — Эрни, — повторил Аксель с нажимом. — Ой, ну тебя в задницу, — тот закатил глаза и пошел вперед нас. Я услышала его голос, весело приветствующий Бонни и Клайда. — Только не красноглазого, — шепотом попросила я Акселя. — Не волнуйся, Энди Дюфрейн под моей защитой, — фыркнул он. — Ты злишься на меня? — Нет. С чего бы? Но я все равно ощущала, что что-то не так. Он избегал смотреть на меня. — Ладно, спасибо в любом случае. Я тоже зашла внутрь, чтобы объясниться перед Эрни. — Бл-и-и-н, — протянул он, когда я пояснила, что мне просто жаль животных. — Так бы и сказала, мисс! Да ты не волнуйся, я это, как его — гуманно. Раз, — он сделал вид, что сворачивает кому-то шею, — и готово. — Ладно, Эрни, — уныло пробормотала я, морщась и пытаясь унять разыгравшееся воображение. — Останешься с нами позавтракать? Таким образом я пыталась выгадать для кроликов лишний час жизни — как знать, вдруг и они догадаются удрать? Эрни с радостью согласился и снова вернулся к Бонни, чтобы почесать ее за ушком. При этом он вслух восхищался ею и осыпал лошадь такими замысловатыми изящными комплиментами, каких я в свою сторону ни от кого в жизни не слышала. Три самых толстых кролика сидели в отдельной клетке, просунув носы сквозь прутья и принюхиваясь. Я не смогла к ним подойти и решила, что это в принципе плохая затея. На самом деле, была в моих возмущениях и доля лицемерия — я ведь ела и вполне спокойно разделывала и готовила мясо. Но эти милахи…Только бы не расплакаться прямо здесь, иначе буду выглядеть в их глазах идиоткой. — Я тоже не могу смотреть, как их забивают, — Аксель материализовался прямо у меня за спиной. — В детстве постоянно сбегал из дома, когда отец это делал. Я вздрогнула, услышав, как позади нас топор вонзился в деревянный чурбан, подпирающий шаткую дверцу, ведущую из загона в комнатку с кроликами. — Так, значит, закончим с забором, Эмма нас накормит, а потом… — Помоги-ка мне сначала вывести лошадей, — сказал Аксель, возвращаясь к Эрни. — А на тебя готовить завтрак? — спросила я его. — Или ты всегда только хлопья и ешь? Аксель неопределенно дернул плечами, тогда как Эрни расхохотался: — Хлопья? Ты что, как девчонка, у меня уж даже племяшки хлопья не едят… Не поешь как следует утром — весь день насмарку. Я это давно заметил. — Отвали, — шутливо бросил ему Аксель, а потом повернулся ко мне: — Так и быть, если тебя не затруднит, готовь и на меня. Ну, наконец-то! Это был даже больший прогресс, чем наши поцелуи прошлой ночью. Завтрак, это, конечно, не слишком широкое поле для демонстрации своих кулинарных умений, но я отлично справилась, хотя в конце трапезы так и не услышала долгожданного «спасибо» от Акселя (что с лихвой компенсировал Эрни, без умолку нахваливая мою стряпню). В конце концов, он, конечно, сказал, что было вкусно, но крайне сдержанно. Это было до того похоже на Хейза-старшего, что я даже не расстроилась. Ну ничего, я его еще научу хорошим манерам. Меня ужасно забавляло то, как парни общаются между собой: Эрни был словно его неуемный младший брат, а Аксель — рассудительный и строгий старший, хотя Эрни, на самом-то деле, был лет на шесть-семь старше. Тем не менее, за завтраком мне открылась новая сторона Акселя, о которой я и не подозревала: он может метко шутить, искренне смеяться и быть, в общем-то, обычным и вполне дружелюбным парнем, а не только хмуриться и устало вздыхать. Как оказалось, Эрни, несмотря на свою худобу, был тот еще обжора и со всей ответственностью придерживался собственного правила насчет завтраков: прежде чем прийти на подмогу к Акселю, он поел дома, перекусил, пока они вытаскивали из грязи пикап, и выпросил у меня сэндвич, пока они работали, устанавливая временные подпорки для забора во дворе. И теперь сидел, уминая вторую порцию яичницы с беконом, закусывая ее блинчиками и не стесняясь болтать с набитым ртом. — У вас стол шатается, — заявил он, шумно отхлебывая кофе. Аксель бросил на меня быстрый взгляд и двусмысленно приподнял бровь: — Что-то я не замечал. А ты? Я покраснела до кончиков ушей. — Не так уж сильно, — пробормотала я чуть слышно. — Вот спасибочки, — Эрни откинулся на стуле и блаженно прикрыл глаза, потирая живот. — Очень вкусно. Я таких блинчиков в жизнь не пробовал, как это ты их сделала такими пышными? — Если хочешь, запишу тебе рецепт. — Мне-то? Так я не готовлю. Ну, я б мамане передал, да она меня пошлет куда подальше, у нее свои женские секретики. Хотя от рецепта твоей шарлотки б не отказался. Я ее еще по пути домой вчера слопал. Я ощутила, как мои губы растягиваются в улыбке. — Приходи к нам на обед, если хочешь. — Вот уж спасибо, я бы с превеликим удовольствием, да у меня куча дел дома, — сказал Эрни с искренним сожалением. — Папаня напряг так напряг. А впрочем, ничего нового. Сидя на кухне в компании двух парней, от мыслей об одном из которых у меня блуждали мурашки по телу, я и думать забыла о печальной судьбе бедных кроликов. * * * Из больницы мистер Хейз вернулся куда более сварливым, чем раньше.