Может, все не так уж плохо, и мы поладим, — улыбнулась я про себя, и, открыв дверь, принялась затаскивать его внутрь. Глава 3 Как оказалось, моя уверенность в том, что именно Аксель оказал мне услугу, принеся к дверям комнаты матрас, была напрасной. Я успела прибраться в своей новой спальне, вымыть ванную на втором этаже и протереть в коридоре окна, когда веселый голос миссис Грин — «зови меня Анной» — позвал меня ужинать. Она принесла мне комплект приятно пахнущего, хрустящего от крахмала постельного белья. Я попыталась отказаться, но Анна не хотела слушать возражений. «Вряд ли у них есть такое» — шепнула она мне так, чтобы хозяин дома не услышал. Когда мы сели за стол, она сказала: — Надеюсь, матрас подошел к кровати. Я купила его в прошлом году, думала, пригодится для гостевой, если кто-то из рабочих останется на ночь. Сэмми помог донести. Жаль, вы с ним не пересеклись, он очень торопился на какую-то онлайн встречу. Целыми днями торчит в телефоне, словно не к матери приехал… — За матрас я тебе денег не дам, так и знай, — перебил ее мистер Хейз. — Мне и не надо, — обиженно произнесла Анна. — Ну, как тебе тут, Эмма? За столом сидели только мы трое; Акселя не было. Миссис Грин приготовила не только лазанью, но и испекла булочки, яблочный пирог (мистер Хейз фыркнул и отодвинул оба блюда подальше от себя), а еще принесла вареную кукурузу. Я почувствовала себя неловко, что мою работу кто-то сделал за меня, так что вынесла к столу лимонад и расставила посуду, чтобы хоть чем-то помочь. А затем набросилась на еду с таким аппетитом, что едва принимала участие в разговоре: готовила Анна отменно. — Очень красиво, — ответила я, решив, что она имеет ввиду окрестности, потому что насчет дома я того же сказать не могла. — Встретила на реке Эрни. Не знала, что тут поблизости есть еще фермы. — Да, чуть южнее тут пастбища Уилксов и свекольные поля Хиггсонов. И еще две семьи с кукурузными плантациями: побольше, чем наши, однако… — Эрни? Ты его знаешь? — спросил меня старик. Он почти не ел; мне показалось, из-за боязни уронить еду перед Анной. — Да, он тоже был на покере, — сказала я после короткой паузы. Не доставит ли мой ответ Эрни неприятностей? — Вот как. Думал, он завязал, пройдоха. Как ферму отца еще в карты не проиграл, ума не приложу… — Ну, будет тебе, — мягко осадила его миссис Грин. — Итак, на чем мы остановились? В целом ужин прошел очень непринужденно и даже весело, если не считать ворчания мистера Хейза. Я заметила, что Анна по-доброму подшучивала над ним, но относилась с бережным, ненавязчивым вниманием. Мистер Хейз же всеми силами пытался показать, что в ее помощи и сострадании он не нуждается, но все же бросал на нее удивительно теплые, полные благодарности взгляды. От этого я в какой-то момент даже почувствовала себя лишней за столом, но они оба начали забрасывать меня вопросами, так что это ощущение быстро испарилось. В конце вечера, когда Анна отправилась домой, а я убирала со стола и мыла посуду, он сказал мне: — На завтрак мы предпочитаем яичницу с беконом, и не позднее семи утра. Посмотри, сколько продуктов осталось, нужно съездить в город, пополнить запасы. — Без проблем, — согласилась я. — Что-то еще? Он замолчал, словно раздумывая, какую еще работенку мне подкинуть. Я решила, что буду только рада, если день будет занят достаточно, чтобы ни о чем не думать и к вечеру устать настолько, чтобы просто отключиться. — Там посмотрим, — наконец, сказал он. — Помоги-ка мне подняться. Я подала ему руку. Мистер Хейз стиснул зубы, вставая со стула — судя по всему, это движение приносило ему сильную боль. Глаза его судорожно вращались в глазницах, и, пока не привыкнув к этому, я избегала смотреть ему в лицо. Он взял трость и вполне уверенно выпрямился, хотя его тело то и дело непроизвольно подергивалось. — Через два часа я иду спать, так что не топай у себя там, — сказал он мне в качестве напутствия перед сном. Оно показалось мне странным; нас разделял целый пустой этаж, да и дом был таким большим, что вряд ли можно было что-то услышать, но я только улыбнулась в ответ. — Вам нужно принять лекарство, — напомнила я ему. — Без тебя знаю, — беззлобно огрызнулся он. Манера общения мистера Хейза могла показаться слегка грубоватой, но я не чувствовала в ней попытки задеть меня; скорее старческое напоминание «я мудрее». Должно быть, болезнь давалась ему нелегко, и это желание почувствовать себя главным в его положении я вполне могла понять и принять. Вместо того, чтобы занять свое привычное место в гостиной, он заковылял к двери на улицу. Там мистер Хейз уселся в кресло-качалку и, тяжело вздохнув, уставился вдаль, не обращая на меня внимания. Я вышла за ним следом и отправилась кормить кроликов. Акселя в загоне для лошадей не было, так что я, скорее из вредности, подошла и погладила гриву гнедой кобылы. Она уткнулась в мою ладонь мокрым носом, явно требуя угощения. — Красавица, — сказала я ей, гадая, какое у нее имя. Закончив со своей задачей, — не без гордости за себя, потому что делала это впервые, и вполне уверенно, хотя и не могла сдержаться, чтобы не потискать кроликов, — я вернулась к дому. Солнце уже село, но воздух все еще был теплым, душным, наполненным ароматами леса и земли. Со стороны реки доносилось стрекотание цикад, а из соседнего дома — шум телевизора и приглушенный смех. Я рассчитала, какое из окон, выходящих во двор, принадлежит комнате Акселя. Свет в нем не горел, и вообще весь дом казался темным, мрачным и нежилым. Может быть, у меня получится сделать его чуть более уютным. Я решила, что в первую же поездку в город куплю краску и займусь реставрацией ставней. И что сделаю все возможное, чтобы у Хейзов — особенно младшего — не было ни единого повода ко мне придраться. Старик задремал в своем кресле, но бодро встрепенулся, стоило мне приблизиться. — Дождь опять будет, — сказал он. — В том году была засуха, а в этом, видать, жди потоп. Мне показалось, что эта фраза была приглашением к беседе, так что уселась на скамью рядом. Мистер Хейз ничего не сказал; не прогнал меня, но и продолжать разговор не стал. Так мы и сидели, думая каждый о своем, пока я не почувствовала, что глаза закрываются сами собой, и не начала зевать. — Ты городская, это видно. Тяжело будет. — Может, и так. Но я рада быть здесь, — это была почти правда. Конечно, с моей привычной старой жизнью это не имело ничего общего, но было куда лучше, чем бесконечные скитания в одиночестве. Удивительно, но я чувствовала здесь себя вполне… Не как дома, конечно. Но вполне комфортно. В безопасности. — Ну, посмотрим, — сказал он. — Два месяца — пустяки. Я конечно, искал кухарку на год хотя бы, но что ж, летом никто сюда идти не хочет. Лидия и та отказалась. — Ей, кажется, нравится в баре, — пожала я плечами. — Нравится, как же, — презрительно фыркнул мистер Хейз, перебирая в дрожащих пальцах краешек пледа. — Трахается, небось, с этим жирдяем… как его… Он нахмурился, словно пытаясь вспомнить имя управляющего баром; я была уверена, что он сегодня упоминал его, и не знала, стоит ли подсказать, или, может, он имеет в виду кого-то другого. — Как же… вылетело, — пробормотал он чуть слышно. Руки затряслись сильнее. — Фокс? — робко уточнила я, не сводя взгляда с его пальцев. А что, если случится приступ, или, как говорила Анна, рецидив? Что мне тогда делать? — Да, Фокс, — кивнул он. — Ну, Элма. Нечего торчать тут со мной; поди, дай мне одному посидеть. Анна говорит, сидеть на свежем воздухе полезно для здоровья. А я всю жизнь в поле, и что, похож на здорового? Я не нашлась, что ответить, и не стала его исправлять, когда он назвал меня другим именем; Элма, Эмма — все одно. Не мое. — Аксель уже спит? — зачем-то спросила я и тут же пожалела об этом. Меня не оставляло чувство, что в любой момент он может появиться из-за угла и дать понять, что все это время слышал наш разговор. Я убеждала себя, что в вопросе нет ничего предосудительного. Просто любопытно, чем он может быть занят, и где, раз не явился на ужин. — Спит, как же, — мистер Хейз издал какой-то гортанный звук, отдаленно напоминающий смешок. — Умчал в город, верно, к какой-нибудь своей подружке. К какой-нибудь подружке. Пожалуй, тут удивляться нечему: какой бы он ни был человек, но я не могла отрицать, что Аксель очень и очень красив. В моей школе он был бы одним из тех парней, за которыми носятся толпы поклонниц. Может, и я бы тайно вздыхала по нему… Не будь он таким. Холодным, насмешливым, желающим избавиться от меня. Интересно, как он добрался до города, ведь его машина, я была уверена, по-прежнему стояла за домом рядом с моей. Не ходит же он по десять миль пешком по такой грязи? Впрочем, мне не было до него никакого дела. Пожелав доброй ночи мистеру Хейзу, — «закрывай скорее дверь, москиты налетят!» — я вошла в дом. Он встретил меня мрачной тишиной. Несмотря на то, что я очень вымоталась и уснула рано, едва успев расстелить постель и принять душ, уже через несколько часов меня разбудили оглушительные раскаты грома. В полукруглом большом окне мансарды то и дело мелькали вспышки молний, разрезающие черное небо; дождь бил в стекло сплошной стеной. Как выяснилось, крыша, несмотря на многочисленные заплатки, не была отремонтирована на совесть, поэтому с одной стороны с потолка уже натекла большая лужа, и прямо возле кровати капала вода. После уборки спальни я отнесла тряпку и швабру в ванную, но тут нужна была как минимум пара ведер. В комнате пахло деревом, сыростью и, несмотря на все мои попытки забраться с чистящими средствами в каждый угол, пылью. С трудом отгоняя последние остатки сна, я откинула одеяло, поежилась от холода и на цыпочках прошла к двери. В доме было тихо, но внизу горел свет; мистер Хейз предупредил меня не выключать лампы в коридоре. Я осторожно спустилась по шаткой лесенке на второй этаж, а потом, скрипя половицами, на первый, и быстро прошмыгнула мимо двери спальни старика, из-за которой доносился громкий храп. К счастью, из кухни на паркет коридора тоже падала тонкая полоска света; не пришлось бы искать в темноте выключатель. Я тихонько приоткрыла дверь, стараясь не шуметь, и вздрогнула всем телом от неожиданности, увидев, что за столом сидит Аксель. Перед ним на столе стояла бутылка спиртного. Какого именно, я не разобрала, потому что этикетка отсутствовала, но, судя по прозрачному цвету содержимого, это было нечто крепкое.