Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 22 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
случилось. Я вышла из поезда, обернулась, он легко спрыгнул со ступеньки и обхватил меня своими большими, сильными руками. Я совсем не была готова к тому, что его тело настолько сильное и крепкое. Поначалу это казалось глупым, мы выглядели словно черепахи с этими дурацкими рюкзаками за спинами, но затем это стало чем-то большим. Я чувствовала, что Эми и Констанция смотрят на нас, разинув рты, но Джек прильнул губами к моим губам, и я закрыла глаза.Наверное, это шутка. Это должно было продлиться одну секунду. Но этот поцелуй был прекрасен, наверное, лучший в моей жизни, и я не знаю почему, но, когда Джек отпустил меня, мне хотелось продолжить.Я повернулась к девочкам. Они обе держали перед собой телефоны, фотографируя нас, а когда опустили их, я не смогла сдержаться и рассмеялась, видя их ошеломленные лица.— Какого черта? — спросила Эми.— Когда ты успела? — спросила Констанция.Джек простодушно улыбнулся. Эми пришла в себя и дала ему адрес вечеринки. Мы обменялись номерами.— Увидимся вечером, — как всегда вежливо сказала Констанция.— Этим можно утешаться, правда? — сказал он, процитировав последние слова из книги «И восходит солнце», а затем взглянул на меня и ушел.— Котенок, ты должна заполнить ВСЕ формы, которые тебе присылает Банк Америки. Срочно!— Обязательно, папуль. Попроси маму налить тебе виски и расслабься.— Мне не нужен виски. Мне нужно, чтобы моя дочь сделала то, что пообещала.— Будет сделано. Я всегда делаю то, что обещаю.— Когда?— Когда Луна перейдет в седьмой дом. А Юпитер поровняется с Марсом.— Прекрати шутить, Хезер. Мне сейчас не до этого.— Прости, пап. Я позабочусь об этом, как только смогу.— Не обнадеживает, правда?— Пап, обещаю, я займусь этим. Отсюда это сложно, но для меня это превыше всего. Клянусь.— Пожалей отца.— Хорошо. Люблю тебя. Больше никаких лекций.— Теперь мне действительно нужно выпить.Каждый раз, приходя на вечеринку, ты думаешь: да или нет? Какая-то часть тебя хочет убраться прочь из шумного сборища незнакомцев, кричащих друг другу на ухо, чтобы услышать хоть слово, и от мелькающих огней. Ты знаешь наперед, что ванные будут заняты всю ночь, пол будет липким от пива и других напитков, какой-нибудь выпендрежник будет ошиваться неподалеку, закусив нижнюю губу и глядя на тебя взглядом, говорящим: «Еще десять минут — и эта крошка будет моей». Ты видишь эту вечеринку насквозь: брачный ритуал, массовое спаривание, — и тебе хочется развернуться и уйти, ведь ты выше этого, лучше этого, все это не для тебя.Но вторая часть тебя сопротивляется.И тогда ты думаешь: «Всего один коктейль». Или: «Почему бы и нет?» И, возможно, если музыка достойная, ты проникнешься всеобщим весельем, посмотришь на своих подруг — они посмотрят на тебя в ответ, пожмут плечами, не зная, стоит ли оно того, — и ты поднимешь брови. Обычно они поднимают брови в ответ. Затем — вы ведь столько раз делали это вместе — вы медленно войдете в толпу, боком проталкиваясь между людьми, время от времени нащупывая руку подруги, чтобы не потеряться. Будете двигаться в направлении бара. Частенько какой-нибудь придурок будет хватать тебя за зад, а иногда еще хуже — поднимет руки вверх, словно под прицелом, его промежность будет стремиться в твою сторону, а от него самого будет ужасно вонять выпивкой, — ты скорее пройдешь мимо и наконец попытаешься докричаться до бармена, чтобы сделать заказ. По обе стороны бара, если бар вообще есть, на тебя будут коситься парни, а ты будешь пытаться игнорировать их, делая вид, что заказать напиток — главная цель всей твоей жизни, потому что тебе не нужны случайные знакомства. И наконец, если вам повезет, бармен заметит вас. Ты выкрикнешь название напитка, он кивнет, ты расплатишься, передашь напитки подругам, и вы втроем сделаете по большому глотку, потому что почувствуете, что это вам необходимо.Вот где мы очутились спустя пять минут после того, как пришли на вечеринку Виктора.По крайней мере, помещение было стильным. Возможно, именно поэтому мы не ушли. Это был большой индустриальный лофт с кирпичными и металлическими элементами, огромными светильниками и широкими окнами с видом на канал. Музыка была отстойной — европейский техно-поп с однообразным тактом и неумолимым скрежещущим ритмом, — но устоять было невозможно. Я вручила Констанции и Эми по джин-тонику. Они благодарно кивнули и отпили коктейли. Я заплатила бармену. Он прикоснулся чеком ко лбу, раскланялся и поспешил обслуживать остальных.— Не видишь его? Джека? — проорала Эми мне на ухо, когда я подошла к ним.Я покачала головой. Он мне не звонил, так что я даже не была уверена, что он придет. Конечно, я расстроилась бы, если бы так и случилось, но мне не особо хотелось допускать такой вариант. Во всяком случае, я слишком много думала о нем и рассматривала фото, где он спит, нездоровое количество раз. Я помнила его поцелуй, помнила его взгляд в тамбуре, между вагонами. Все мое тело помнило. Все в нем — внешность, обаяние и даже рост — подходило под описание идеального для меня мужчины. Странно, но это правда. Если бы можно было купить себе мужчину в магазине и все мужчины, которые у меня были, висели бы на вешалках, я однозначно выбрала бы Джека. Приложила бы его к себе, взглянула бы в зеркало и тут же поняла бы, что он мне как раз.К тому же мне нравились наши с ним разговоры. Рядом с ним я чувствовала себя пьяной.— Изумительное место, — прокричала нам Констанция. — Это бар или чья-то квартира?Эми подняла руку, чтобы сказать, что не знает, да и ей все равно.— Еще рано, — сказала она мне.— Уже почти одиннадцать, — ответила я.Она пожала плечами.Поэтому мы сделали кое-что до ужаса девичье, нелепое и в чем-то великолепное. Мы стали танцевать в треугольнике, лениво двигаясь, потягивая коктейли и медленно передвигаясь к середине танцпола. Вдруг я осознала, что прошло уже достаточно много времени. Нам было хорошо. Джин начинал оказывать свое действие, а когда это случалось, то каждая из нас начинала танцевать по-своему. Эми качала задницей, словно светлячок, а Констанция танцевала на цыпочках, словно пыталась достать что-то с верхней полки, но пока не решилась поднять руки. Я не могла смотреть на них без улыбки. Когда дело доходит до танцев, от своего истинного «я» не удерешь.Нас окружили несколько парней, пытаясь подобраться поближе, а мы просто посмотрели друг на друга, совещаясь: «Да? Нет?» Они были не очень симпатичными. Эми прикусила трубочку и едва заметно покачала головой, и мы тут же поняли, что это «нет». Мы продолжали танцевать и пить. Коктейль был почти безвкусным. Парни ушли, и мы подошли друг к другу. Эми начала делать нелепые движения, которые любил один парень из Амхерста по имени Леонард. Он был суперботаном, но по-своему очаровательным. На первом курсе мы увидели, как самозабвенно он танцует, и с тех пор постоянно копировали его движения. Мы назвали этот танец «Средство для отпугивания парней» и использовали такую фишку, если хотели отвадить навязчивых ухажеров на танцполе. Теперь, благодаря Леонарду, Эми каждый раз смешила нас его танцем. Она овладела им в совершенстве и танцевала только для нас, пока мы с Констанцией заливались хохотом, а люди вокруг пытались ее не замечать. Она делала это идеально.В конце концов Констанция схватила Эми за руку и повела нас к окну. Что это был за вид! Свет фонарей отражался в канале, превращая воду в россыпь звезд.— О чем думаешь? — прокричала Констанция мне на ухо. — Думаешь, он придет?— Не знаю, — прокричала я в ответ.— Разве ты не записала его номер? Можешь позвонить ему и спросить, что такое он вытворяет, — сказала Эми.— Звучит отчаянно.— Да, отчаянно, ну и что? Когда тебе хочется пиццы или суши, ты ведь звонишь в службу доставки? — спросила Эми.Констанция покачала головой. Вряд ли она слышала, о чем мы говорим.— Ну, если мы остаемся здесь, то нужно больше напитков, — сказала Эми.— Ты хочешь остаться? — спросила я. — Мы не должны оставаться только из-за Джека. Не настолько мне это и нужно.Но я врала, и они прекрасно это понимали.— Еще один коктейль, — сказала Констанция. — И пойдем.— Ты видела Виктора? — спросила я Эми.Та покачала головой. От крика у меня уже болело горло. Я осушила последний бокал и была готова уходить, как вдруг поняла, что приехал Джек. Не понимаю как, но я знала это наверняка.Эми закусила трубочку и немного качнула головой, словно намекая: «Он там, прямо у тебя за спиной».Я не оборачивалась. Лишь стояла и пускала пузырьки трубочкой. Взгляд Эми метался между мной и тем, кто был у меня за спиной. Она даже немного наклонила голову, всем своим видом говоря: «Ну же, он прямо сзади, что ты делаешь?»Моя шея начала пылать. Я сделала последний глоток джин-тоника. Не отводила взгляд от девочек, притворяясь, что безумно увлечена разговором. Мне не хотелось, чтобы он понял, что с его приездом эта ночь стала намного интереснее.Но это было так — я чувствовала это шеей.Он подошел к нам и улыбнулся. Было слишком шумно для разговоров, поэтому я ответила ему улыбкой и кивнула. Было непонятно, что делать дальше. В некоторых клубах можно было дождаться паузы, но только не в этом. Не в этой квартире. Музыка не переставала громыхать, люди — танцевать, а Джек казался немного некстати. Я подумала, что он не любит танцевать.— Это Раф, — завопил Джек, рупором приложив ладони ко рту для лучшей слышимости.Он кричал изо всех сил, но я все равно едва его слышала. Так или иначе, все кивнули.— Он пасет овец в Австралии, — продолжил Джек, набрав полные легкие воздуха. — Отличный парень. Когда-то мы путешествовали вместе.— Привет, дамы, — сказал Раф. Он обладал более резким голосом, поэтому его было лучше слышно.Я взглянула на Рафа. Он был симпатичным, крепким, но не таким высоким, как Джек, с рыжеватыми волосами и ослепительной счастливой улыбкой. Его акцент — даже те два слова, которые он произнес, — звучал восхитительно. На нем была австралийская стеганая куртка. Было слишком жарко для такой одежды, но он, казалось, носил ее постоянно. Раф держал в руке большую банку пива. Он улыбнулся и поднял за нас тост.Я не сразу поняла, что он смотрел не на Эми, как бывало обычно, а на Констанцию. А ее взгляд был прикован к нему. Даже Эми заметила это и, посмотрев на меня, подняла брови: «Действительно?» Сложно было представить Констанцию с пастухом из австралийской глубинки.— Нашим внукам точно понравится эта история, — сказал Джек мне на ухо.— Правда?— Абсолютно. Раф будет свидетелем на нашей свадьбе. Пускай наша свадьба происходит здесь и сейчас.— Кто может клюнуть на это? На весь этот трюк со свадьбой?— Ты клюнула, разве нет?Я покачала головой, но мой живот с этим не согласился.— Пора выпить, — сказала я и позвала остальных. — Эй, Джек Вермонтский угощает в этот раз!Мы направились к бару. Прошли половину танцпола, как вдруг люди закричали и засуетились. Это было стадное чувство. Какая-то девчонка поскользнулась и упала на колено, но никто не помогал ей. Кто-то начал смеяться, приговаривая что-то непонятное на немецком. Джек прижал меня к себе, чтобы защитить от чужих локтей и кулаков, а я заметила, как Раф прижимает к себе Констанцию. Эми не было видно, но я надеялась, что она где-то позади. Что бы ни случилось, она всегда умела постоять за себя. Я огляделась и увидела причину всеобщего беспокойства.Два парня, оба ужасно пьяные, оба скинхеды, танцевали посреди танцпола, выставив из штанов члены. Они мочились прямо на пол, их пенисы свободно болтались, а руки восторженно возвышались
над головами. Они кричали что-то о том, как же хорошо писать, и самозабвенно танцевали. Шатаясь на ногах, они едва держали равновесие. Просто трясли своим достоинством и мочились. Когда они подходили к толпе, она пятилась от них, вопя и визжа, пока эти двое отбивали друг другу «пять», явно гордясь своим чудачеством. Это был наихудший тип чудаков на вечеринках, и я совсем не ожидала увидеть нечто подобное в Европе.— Ужас, — сказала Эми позади меня. — Фу, кошмар.Парни начали двигаться в нашем направлении.Народ сбился в одной половине зала, и нам было некуда идти. Эта пробка из людей упиралась прямо в бар, так что отступить мы не могли. Я взглянула на глупые лица приближающихся танцоров. Они, казалось, были абсолютно довольны собой и жизнью, не замечали никого и ничего вокруг себя, кроме музыки и своих болтающихся членов. Каждые пару шагов они испускали из них струи, а толпа с отвращением пятилась, словно по команде.— Они идут сюда! — закричала Констанция, изо всех сил пытаясь протиснуться между людьми. — О боже!— Это отвратительно! — заорала Эми.Несколько парней попытались подобраться к танцорам поближе и схватить их, но те мастерски увернулись, обороняясь членами. Как иногда бывает с пьянчугами, танцоров сопровождала какая-то глупая, смешная удача. Они смеялись и подходили все ближе, словно угрожая своими пенисами.Они напоминали мне пресловутых скунсов на садовой вечеринке и, черт возьми, были хороши в своем деле.Может, Джек и не вышел из ночи и не спрыгнул с белого скакуна, но он сделал шаг вперед. Словно щит, он надел на руку крышку от резинового мусорного бака. Изумленная публика, увидев своего героя, начала смеяться и аплодировать. Раф позвал друга и вручил ему туфель на высоком каблуке. Спустя секунду я осознала, что это была босоножка Констанции. Джеку требовалось второе оружие, чтобы бить танцоров по пенисам, если они подберутся слишком близко. Держа босоножку за носок, он несколько раз повторил защитное движение. Скунсам, казалось, было плевать на планы Джека. Они лишь пили пиво из огромных банок, которое тут же перемещалось в их мочевые пузыри.Я взглянула на Констанцию и Эми. Девочки, разинув рты от удивления и восторга, наблюдали зрелище. Раф держал Констанцию под руку.Все было до того странно — отвратительная ситуация, два неуправляемых скинхеда, — а Джек, играя на публику, сделал из этого забавное шоу. Он медленно расхаживал по периметру круга, приветствуя толпу, словно римский гладиатор, а зрители ухали и смеялись в ответ своему спасителю. Он делал выпад в сторону танцоров, изображая нападение, а они пятились, не выпуская из рук свое оружие. Затем, наконец разработав свою стратегию, они перешли в наступление, подходя к Джеку с разных сторон: один пытался напасть сзади, пока второй отвлекал спереди.Я смотрела на Джека, вспоминая о нашем поцелуе и о том, как его рука касалась моей поясницы.Наконец он атаковал танцоров. Закрылся щитом в полной готовности отразить струю мочи, которой они в него целились, и скинхеды дали слабину. Джек ударил босоножкой по пенису одного из танцоров, и парень умчался прочь, пряча свое добро в штаны. Второй подкрался к Джеку сбоку, и тот ринулся к нему. Он шарахнул идиота своим щитом, и тот стремительно попятился, пытаясь удержать равновесие, но в конце концов рухнул на пол, как бревно. Его банка с пивом укатилась в толпу. Джек, запрыгнув на парня, схватил его за ногу и начал вытирать им, словно шваброй, пол. Толпа была в восторге от зрелища, а еще два парня стали кружиться вокруг них. Второй танцор — тот, который сбежал, — нерешительно попытался вступиться за друга, но зрители тут же прогнали его. Пораженный скинхед побрел прочь, бросив товарища на произвол судьбы.Джек сделал победоносный круг и торжественно поднял щит над головой. Наши взгляды встретились, и я подумала: может ли оказаться принцем парень с крышкой от мусорного ведра вместо щита и босоножкой вместо меча, победивший драконов, которые вместо огня извергали свои ядовитые жидкости?— Папа есть папа. Ты ведь знаешь, милая. Веселись.— Я и так веселюсь. Но папа все портит.— Он не специально. Он просто переживает. И ничего не может с собой поделать.— Вообще-то я и так СЛИШКОМ держу все под контролем. И ты это знаешь. Он тоже.— Просто развлекайся. Кстати, я убралась в том шкафу и раздала нашу старую одежду.— Какую еще одежду?— Тебе прямо срочно необходимо знать это? Голубое платье с длинными рукавами. Ты уже несколько лет не надевала его. А мне нужно место в шкафу!— Тоже мне проблема, мам. Как мистер Барвинок?— Много гуляет.— Ладно, мне пора бежать. Поцелуй девочек.— И заставить их плакать[2]?— Я скучаю.— Я тоже скучаю.Раф путешествовал ради джаза. По крайней мере, он так сказал, и мы в три часа ночи пошли за ним в место под названием «У Смарти» на крохотной улочке недалеко от канала в центре Амстердама. Он пообещал, что это того стоит, и после нескольких шотов, полдюжины джин-тоников и амстердамской марихуаны мы просто не могли отказать. Он привел нас в какой-то бар в подвале. Интересно, как в Амстердаме могут быть бары в подвалах, если весь город завис на уровне моря? Но я была не в состоянии размышлять о строительном искусстве. Я повисла на Джеке, Констанция — на Рафе, а Эми — на Альфреде, чьи пальцы напоминали мне клавиши пишущей машинки.Виктор, граф Дракула, так и не появился на той вечеринке. Джек был знаком с ним, но я не знала, что именно их связывало.Официантка с огромными бицепсами и таким взглядом, словно она может плюнуть тебе в напиток или унести тебя домой, хочешь ты того или нет, посадила нас за столик рядом с сортиром. Нам пришлось пробираться боком между маленькими столами, а музыка обволакивала нас, не желая отпускать. Черный парень играл на саксофоне, экспериментируя со звуком, заставляя его выть, изгибаться и тянуться. Как только мы уселись, Раф наклонился к нам и рассказал о музыканте.— Это Джон П, — сказал он с забавным и приятным австралийским акцентом. — Он из Нигерии, но теперь живет здесь. Не думаю, что остальные ребята очень известные, но сессионные сидят…Это все, что мне удалось расслышать. И то с трудом. К нам подошла официантка, и мы сделали заказ — коньяк с водой. Она кивнула и умчалась прочь, словно женщина, вброд переправляющаяся через болото. Я была в тумане и немного дезориентирована, но счастлива. Конечно, я — не Хемингуэй, а Амстердам — не Испания после Первой мировой, но за всю свою жизнь мне тогда удалось максимально приблизиться к любимому писателю.— Я бы поставил семерку нашему поцелую на платформе. А ты? — спросил Джек, обняв меня.— Так много? Я думала над шестеркой, а может, даже над пятеркой с половиной.— Ты правша в поцелуях. Я так и думал.— Как ты узнал?— Большинство людей — правши. Если встретишь левшу в поцелуях, обрати внимание, у них у всех есть небольшой плавник сзади на шее. Почти незаметный, но он есть.— Плавник?Он кивнул.— Это малоизвестный факт, — сказал он.— Проблема в том, что мне никогда не ставили ниже девяти. Мои поцелуи могут погубить мужчину для всех остальных женщин. Я просто цитирую то, что мне говорили.— Поэтому я и снизил балл, — сказал он. — Я мог поднять до десятки, но не хотел, чтобы ты падала в обморок.— А зачем нужен плавник?— Какой плавник?— Ты только что говорил о плавнике. Тот, который сзади на шее.— Люди Атлантиды. Они все левши в поцелуях.— Так вот как можно их определить.— А еще они не станут есть тунец. И любую другую рыбу. Это уже каннибализм.— Понятно. А обычный человек может быть левшой в поцелуях?— Нет, на моем пути таких не встречалось.— Насколько опасно поцеловать гражданина Атлантиды?— Крайне опасно. На первое свидание обязательно нужно взять пакетик соуса тар-тар, так, на всякий случай. Очевидно же, что тар-тар — это криптонит для того, кто вышел из Атлантиды.— Ты всегда так делаешь?— Как?— Рассказываешь небылицы.— Ты ведь не думаешь, что у меня сейчас нет соуса тар-тар в кармане?— Нет, думаю, нет.Он отклонился назад, цокнул языком и покачал головой.— Водитель, повар или уборщик? — поинтересовалась я.— Что? — спросил он, положив руку мне на бедро, и посмотрел мне в глаза так, что я чуть было не потеряла самоконтроль.— Водитель, повар или уборщик? — повторила я, пытаясь игнорировать его руку и взгляд.— Я должен выбрать что-то одно?Я кивнула. Нужно было убрать его руку. Я прогнула спину.— Уборщик. Я люблю готовить и вожу лучше Джеймса Бонда.— Но ты больше похож на Росомаху.— Мне убрать руку?— Смотря куда.Улыбнувшись, он убрал руку, и мы стали наблюдать за игрой музыкантов.Официантка принесла заказ, как раз когда композиция закончилась. Раф кивнул и зааплодировал, мы повторили за ним. Любопытное зрелище — когда музыканты находят друг друга в мелодии. Любопытно и то, что Джон П — это нигериец, играющий на саксофоне в европейском баре, а мы приехали из Соединенных Штатов и все находимся здесь и сейчас. Может быть, во мне тогда говорила марихуана — кто знает, — но, сделав обжигающий губы и язык глоток коньяка, я посмотрела на девочек и улыбнулась. Эми и Констанция медленно моргали и качали головами под музыку.Мой телефон зазвонил. Я поняла это не сразу и, достав его из кармана, увидела номер Брайана на экране. Бывший. Я не слышала о нем целое лето и думала, что он только и делает, что рыдает в подушку по ночам. И из дома не выходит. Ностальгируя по чему-то, что на самом деле уже давно забыл. А может, он и вправду скучал по мне. По привычке или из любопытства я чуть не нажала большим пальцем на зеленую кнопку, но затем подумала головой. Джек даже не смотрел на меня, а может, ему было все равно.Я решила, что больше никогда не заговорю с Брайаном. Поставив телефон на беззвучный режим, сунула его в карман.— Увидимся в хостеле, — прошептала Эми мне на ухо, когда группа сделала перерыв.— Ты даже не знаешь этого парня, — сказала я.— Никто из нас не знает этих ребят, — ответила Эми. — Не волнуйся, я позвоню тебе. Мы собираемся выпить с другой компанией. Кажется, один из них — маг. Ты часто видишь магов в Амстердаме? К тому же поезд ведь только после обеда?— В два пятьдесят.Я проверила расписание в телефоне.— Два пятьдесят, — повторила я.— Я вернусь в хостел намного раньше, так что не волнуйся. Посмотрим, как пойдут дела с Летучим Голландцем. Завтра все расскажу. А ты останешься здесь, будешь слушать музыку?— Пока что не знаю. Я немного устала.— Лови момент. Я о Джеке. Он по уши в тебя влюблен. К тому же он просто красавчик.— А Констанция?Мы посмотрели на подругу. Она сидела рядом с Рафом, видимо, слушая его разговор о джазе. Она выглядела живой и абсолютно счастливой и даже обнимала Рафа за поясницу. Мы с Эми переглянулись, она покачала головой.— Она променяла нас на пастуха, — сказала Эми. — Я ни разу не видела ее такой влюбленной.— Он милый.— Да, очень. Мне нравится его акцент.— Ладно, договорились, — сказала я, подводя итог. Для меня всегда было важно, чтобы последнее слово оставалось за мной. В этом заключался мой единственный талант. — Увидимся в хостеле. Позвони, если что-то поменяется. И не пытайся успеть все и сразу.Я старалась сконцентрироваться и убедиться, что поняла все правильно, хотя на самом деле была пьяной
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!