Часть 17 из 51 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
На самом деле, Сальвос был самым молодым из глав Ордена. На днях ему исполнилось сто двадцать лет, а в подобном возрасте большинство Покинутых только сдавали экзамен на учительский статус. Сам Агно стал учителем гораздо раньше, однако даже он признавал, что вряд ли сможет повторить достижение лорда Сальвоса.
Когда мать Себанги умерла (кстати, при невыясненных обстоятельствах), сын возглавил Марадон. Но так как он не способен был даже самостоятельно сходить в туалет, фактически вся власть перешла к Сальвосу, который внезапно оказался единственным приближённым к Себанге. И вот уже десять лет лорд Сальвос управлял Марадоном, пользуясь его ресурсами без зазрения совести. Возможно, именно поэтому он добился милости у магистров Магикора. Чародеям нужно много денег, чтобы спонсировать свои странные опыты, и глава Мазадорга вполне мог давать им средства на продолжение научных изысканий.
- Подумай, Агно, - увещевал мастера Сальвос. - Управляя Марадоном под моим руководством, конечно, ты выйдешь за рамки Кион-Тократ. К тебе будут прислушиваться даже магистры.
Агно на миг почувствовал соблазн. И дело было вовсе не в том, что он мечтал о власти над людьми, или Покинутыми. Просто при таком общественном положении ему не пришлось бы никогда поступаться своими принципами во имя Ордена. Все те отвратительные моменты, которые присущи жизненному пути Покинутого, остались бы позади...
Нет! Агно встряхнул головой. Ему не удастся так легко уйти от самого себя. Фераши, куклы, убийства, жажда крови - всё это никогда не исчезнет. Думать иначе - лишь заниматься самообманом.
Агно вспомнил Артура - забавного малыша, к которому уже успел прикипеть душой. И что же? Сальвос предлагает ему оставить воспитанника ради неполноценного калифа, по сути дебила? Ну уж нет!
- Извините, лорд Сальвос. Я не могу принять ваше предложение. Это противоречит моей природе.
- Какой природе? - вскричал глава Мазадорга. - Природе труса? Или слабака, цепляющегося за мнимые принципы?
- Как вам будет угодно. Тем ни менее, предательство братьев претит мне.
Сальвос сверкнул глазами.
- Ну и дурак, - уже более спокойно заявил он. - Ладно, ты сделал свой выбор. Смотри не пожалей о нём в будущем.
Коридор расширился, и Покинутые вышли к воротам, где стояли Зерат и Осирис. Они явно ждали брата Агно.
- Что, Сальвос, - насмешливо фыркнул Зерат, - снова пытался склонить к измене мастера Шандикора? Ну и как? Получилось?
- Не понимаю, о чём ты говоришь. Разве не могут два брата поговорить по душам? Неужели обязательно подозревать их в чёрных мыслях?
- Ну-ну, - оборвал Зерат, - зная тебя, нельзя быть уверенным ни в чём.
- А вот я совсем не знаю тебя. Кто ты такой, Зерат? Из какой ямы выбрался? Однажды я спросил магистра Садомиуса, и, не поверишь, даже он ничего не знает о тебе. Это весьма удивительно, ведь Сад живёт уже второе тысячелетие и вполне способен на равных побороться с книгочеями из Кондакора.
Осирис нахмурился. Ему не понравилось, в каком тоне лорд Сальвос разговаривал с Зератом. Однако сам глава Шандикора не проявил никакого недовольства. Напротив, его голос оставался дружелюбным, даже мягким.
- Сальвос, какой же ты всё-таки мальчишка, - Зерат покачал головой. - Неужели ты ещё не понял, что существует множество вещей, к которым тебя не подпустят и на пушечный выстрел. Ты считаешь, что обладаешь властью? Ну-ну, пусть будет так. И все-таки, внемли голосу своей интуиции и перестань досаждать мне. Ведь я даже не пытаюсь у тебя ничего отнять. Наше противостояние не приведёт ни к чему хорошему. Займись дисциплиной в своем Доме, построй свою маленькую империю, но не пытайся мешать мне. Иначе, боюсь, мне придется тебя наказать.
Сальвос побледнел от ярости. Никто, даже магистры, не разговаривали с ним в таком пренебрежительном тоне. Он замер, лихорадочно решая, что предпринять, ответить оскорблением или вызвать на бой, но не успел. Зерат с остальными покинули Айбэш-Зу.
[1] Ледонский Волк - один из четырех Зверей-Всадников Апокалипсиса
Глава 7. Церемония Распределения
Глава 7
Церемония Распределения
«Поиск Чада и последующая церемония Распределения есть тот необходимый механизм, который способствует обновлению крови в Четырёх Домах, во благо процветания Ордена. Постоянное право Первой Руки и переходящее право Второй Руки - есть форма справедливого распределения, способствующего усилению всего Кион-Тократ в целом, а не его отдельных Домов»
Устав Токра, 4-ое положение
На следующее утро, едва только солнце успело позолотить верхушки деревьев, Агно поднялся с кровати с чувством радостного ожидания. Наспех умывшись, воин натянул на мускулистое поджарое тело рубашку и штаны, повесил за спину ножны и укутался в зелёный плащ. Его одежда все еще была с учительскими знаками отличия, и Агно напомнил себе сходить в хранилище, чтобы получить новый комплект мастера.
Осмотрев себя в небольшом зеркальце, Агно с удовлетворением хмыкнул. Затем воин спрятал зеркало под обивку кресла и пригладил место разрыва, чтобы его не было видно. Устав Ордена запрещал Покинутым иметь зеркала. Это было связано с вампирской природой Токра, о которой ученики, вплоть до младших студентов, ничего не знали. По какой-то причине зеркала обладали одним странным свойством. Увидев своё отражение в их поверхности, Покинутый мог пройти через спонтанное обращение в существо, называемое Охотником. Именно поэтому зеркала были запрещены в Ордене, дабы ничто не нарушало мерное действие ритуала Благостного Эльфирода.
«Ну вот, теперь можно идти», - подумал Агно и вышел из комнаты.
Прошло ещё несколько минут, прежде чем мастер добрался до места назначения. Главный зал приёмов был самым большим помещением в Цитадели Молний. Высотой около восьми метров, он мог вместить в себя свыше пяти тысяч человек.
Архитектурный план замка был простым и в то же время достаточно эффективным. В центре - общее крыло с главным залом приёмов. По мере удаления от центра к нему лепились сотни комнат и тренировочных помещений. Между ними существовала витиеватая сеть коридоров, похожая на лабиринт. Однако Покинутые прекрасно ориентировались в ней, благодаря системе знаков, нанесённых на стены.
Самой высокой точкой замка был Чёрный Шпиль, в котором располагались апартаменты Безликого. Главы других Домов жили пониже, но тоже в собственных башнях.
Ни для кого не было тайной, что Цитадель Молний также распространилась и глубоко вниз. Этим замок походил на знаменитую Утробную Башню, охраняемую стражей Сорока Сердец глубоко в песках Шакры. Почти в двадцати метрах под землёй, в поверхностных гротах находились загоны каменных ящеров. Там же располагались складские помещения и комнаты рабов, а ещё ниже - катакомбы, в которых содержали кукол и Лабиринт - место ежегодного экзамена, определяющего лучших из лучших.
Под Лабиринтом, сразу за Голубыми Вратами, находилось чужое пространство, которого опасался каждый Токра. Подземный мир, обитель древней Тьмы - его называли по разному. Но чаще просто Дан-Мир, что в переводе означало «ночная мгла».
И хотя Покинутые недолюбливали подземную страну, иногда им приходилось спускаться туда за добычей. Маги Ордена постоянно требовали пополнения запасов бурой плазмы и галлюциногенных спор, испускаемых полуразумными грибами-жоргами. Кроме того, Покинутые всё время нуждались в шварках, известных также как каменные ящеры. Эта порода крылатых рептилий, уже почти исчезнувшая с поверхности, всё ещё встречалась в Дан-Мире, где молодые шварки любили забираться в тёмные и глубокие трещины. Требовалось недюжинное умение, чтобы обнаружить их там, заарканить, а затем доставить наверх, к солнечному свету. Но самым опасным в подобных вылазках были не жуткие чудовища и монстры, обитающие в Дан-Мире испокон веков, а существа, наделённые дьявольской хитростью и разумом. Их называли драугами, но чаще, тёмными эльфами.
Большинство из ныне живущих считало драугов мифом, или, по крайней мере, давно вымершей расой. Но Покинутые знали, что это совсем не так. Драуги ушли с поверхности почти двенадцать тысяч лет назад, сразу после окончания Смутных Времён Гарата, но они не исчезли совсем. Всего лишь затаились, отрешившись от дел, которыми жила поверхность. Тем ни менее, всякого, кто вторгался в их мир, драуги безжалостно уничтожали, порождая тем самым бесчисленные легенды о жутких тварях подземья. Именно поэтому Покинутые так не любили спускаться в Дан-Мир. На поверхности им не было равных, но в чертогах Ночной Мглы никто не мог соперничать с тёмными эльфами.
Войдя в главный зал приёмов, Агно зажмурился. После тёмных коридоров свет от тысячи светильников на мгновение ослепил мастера. Когда зрение вернулось к нему, Агно увидел огромную толпу. В этот момент здесь присутствовало не менее тысячи Покинутых. Студенты, учителя, мастера, представители всех Четырёх Домов. Они разговаривали, перекликались, даже орали друг на друга, создавая тяжёлый гул, который на долю секунду заложил Агно уши.
Мастер не пожелал оставаться в стороне и стал пробираться через толпу к центру комнаты. Временами его кто-то окликал и хлопал по плечу. Пару раз Агно услышал, как кто-то поздравлял его с повышением. Но воин не останавливался, чтобы ответить своим друзьям и знакомым. На самом деле среди этих людей Агно не имел ни единого друга. Все годы ученичества он отчётливо ловил на себе завистливые взгляды других учеников. Он великолепно учился, и учителя частенько примечали талантливого юношу. И теперь его труды принесли наконец заслуженную награду: Агно стал мастером-заседателем в Совете Четырёх Домов, о чём его сверстники могли только мечтать. Большинство из них до сих пор пыталось получить статус учителя.
Пробившись сквозь крикливую толпу, воин увидел перед собой длинный дубовый стол, накрытый белым покрывалом. На столе лежали, не менее чем в метре друг от друга, тридцать два малыша. Никто из них не спал, да и вряд ли было возможно заснуть при таком шуме. На руке каждого ребёнка было написано два слова - имена, полученные ими при помощи Именителя.
Острый глаз мастера мгновенно распознал среди массы младенцев того, за кем он дважды отправлялся в Арканию. Артур Смилодон, в прошлом Деймос Арханский, подполз к краю стола и заглянул вниз. Малыш был как всегда любопытен и спешил исследовать этот мир, не теряя времени на глупое «зюзюканье», которым увлекались его ровесники
Агно почувствовал умиление. Он надеялся, что план лорда Ахариса, каким бы он ни был, сработает, и чародеи Магикора не распознают в мальчике магический потенциал.
В этот момент шум усилился. Агно обернулся и увидел, что в зал приёмов прибыло пополнение. Главы Военных Домов спускались по лестнице один за другим. Возле Зерата, как всегда, находился Осирис. Чёрнокожее лицо мастера было невозмутимым, маска же Безликого переливалась тысячей всполохов. Вслед за главами Домов начали появляться магистры. Кицум шёл впереди, за ним вышагивал надменный Садомиус. Замыкали шествие магистры Франклин и Ворин.
- Заждался, Агно? - поприветствовал мастера Зерат. - Не волнуйся ты так.
На Зерате и Осирисе были надеты нарядные мантии, отороченные блестящим мехом. Агно на миг устыдился своей простенькой учительской накидки.
- Как я могу не волноваться, главный мастер. Моё сердце готово выпрыгнуть из груди.
- Успокойся, брат Агно, - улыбнулся Осирис, - церемония вот-вот начнётся.
Магистры тем временем спустились в зал и заняли место у края стола. Кицум, сохраняя важный вид, взмахнул рукой, призывая всех собравшихся к тишине. В тот же миг Покинутые присмирели и с любопытством уставились на магистров. Те так редко выбирались в Цитадель Молний, что каждое их появление здесь было весьма знаменательным событием в жизни Айбэш-Хаурум.
- Брат Садомиус, прошу, начинай церемонию, - попросил Кицум, повернувшись к своим спутникам.
Магистр кивнул и вышел вперёд группы.
- Братья, приветствую вас в этот знаменательный день. Прошёл очередной год, и мы снова собрались в этом зале, дабы совершить церемонию Распределения. Как вы уже знаете, в этом году право Второй Руки принадлежит Дому Шандикор...
Тут же раздался восторженный гул со стороны шандикорцев. Садомиус переждал несколько секунд, пока волна ликования спадёт, и продолжил:
- Не будем затягивать события. Сейчас я осмотрю каждого претендента, чтобы определить тех, кто способен стать магом. Затем наступит черёд лорда Ахариса.
Агно напрягся. Он знал, что лорд Зерат не бросает слов на ветер, но дух сомнения присущ даже искренне верующему. Через несколько минут решится судьба его малыша. Артуру предстоит в будущем одно из двух: либо носить жёлтое одеяние чародеев, либо зелёный плащ ученика Дома Шандикор.
- Спокойнее, Агно, - шепнул Осирис, заметив волнение мастера.
Тот кивнул, но напряжение его не оставило.
Садомиус подошёл к первому ребёнку и взял его на руки. Младенец расплакался. Садомиус раздражённо нахмурил брови и, постояв немного, вернул малыша на стол.
- Слаб, - скупо сказал чародей, имея в виду, что младенец обладает не очень большим магическим потенциалом.
За первым ребёнком последовал второй, за ним следующий. И каждый раз Садомиус высказывал своё мнение. Первая четвёрка - слаба, пятый и шестой - подходят, и снова без способностей.
Когда магистр приблизился к Смилодону, Агно от беспокойства закусил губу. Он хорошо помнил свой первый раз, когда взял Артура на руки. В тот момент он ощутил поразительную силу, которая бурлила в малыше, значительно превосходя эманации, исходившие от среднестатистического Токра. Магистр просто не мог ее не почувствовать.
- Странно, - Садомиус недоумённо пожал плечами. - Я не чувствую в нём вообще ничего. Он абсолютно лишён тау.
- И почему это странно, магистр? - Сальвос пробился к столу.
- Такое бывает, но весьма редко. Почти каждый из доставленных в Орден способен добиться весьма многого в области магии. Магикор просто выбирает для себя лучших. Но этот ребёнок начисто лишён какой-либо силы.
- А может он не Покинутый? - высказал предположение Диртанис.
- О нет, - Садомиус уверенно покачал головой, - это Токра, это безусловно. Но он совершенно не имеет задатков к магии.
- Ну что поделаешь. Такое тоже случается, - вмешался Кицум. - Продолжай Садомиус, выбери нам ещё парочку учеников.
Когда магистр, всё ещё качая головой, отошёл от Артура, Агно шумно вздохнул. Сердце его колотилось, как никогда прежде. Он и сам не понимал, почему ему так хочется быть наставником этого малыша. Мастер как будто чувствовал, что дитя отличается от всех тех, кого Орден взращивал столетиями. И в этот момент Агно дал себе клятву, что сделает всё возможное, чтобы его ученик избежал печальной участи остальных.
Новая мысль, словно молния, обожгла разум Агно. Почему же магистр Садомиус ничего не почувствовал, когда прикоснулся к мальчику? Это же просто невозможно.