Нилан зашел, отдал ей бумажный пакет и повесил брюки хаки на изножье постели. Софи зашуршала пакетом. — Что случилось? Она помолчала, не зная признаваться ему или нет. — Что у тебя со Сциной? — Вот это крутая смена темы, — он, как обычно, нагло ухмыльнулся. — Не знаю пока. Но я очень просил ее вернуться и она вернулась. — А зачем ты просил? Он пожал плечами: — Потому что мало осталось по-настоящему дорогих мне эльфов и она из них. — Выходит, ты ее обманул? Нилан вздохнул, присел на постель и похлопал ее по коленке. — Не забивай себе голову чужими трудностями, малыш. Сцина вбила себе в голову какую-то блажь и хорошо. Это помогло нам ее вытащить. — А может не она вбила блажь? — Софи развернула бургер и впилась в него зубами. Проголодалась очень. — А, ты, похоже, разделяешь ее видение, что раз мы старые друзья, так между нами должна вспыхнуть любовь? — Разве любовь между эльфами может «вспыхнуть»? — ухмыльнулась Софи, стирая кетчуп с губ. — Разумеется, нет. Она должна медленно разгореться из крохотной искры и захватить все существо твое как лесной пожар. Так пишут в наших старых книгах, в летописях о Владычице лесов и ее супруге, первом эльфе из всех. — Нилан. А. — Софи было крайне неловко говорить с ним об этом, но промолчать она не могла. Ясно было, что она сует нос не в свое дело, пытается поговорить о чувствах с трехсотлетним эльфом! Она, смертная девчонка. — Почему ты не хочешь дать себе шанс? — Шанс на что? — На счастье. — Или на предательство всего, что я есть. Софи медленно прожевала и нахмурилась. — Знаешь, если все, что ты есть, это страдание и ненависть, то может и ну его? Нилан вскинул брови и рассмеялся. — Речи достойные великих мудрецов, смертная. Софи пожала плечами. — Ну просто… — Хватит с меня поучений. Спасибо. Можно я сам разберусь в своей тонкой душе? — У тебя просто не получается. Мы же как лучше хотим, — стушевалась Софи. — Мы? Софи покраснела, поняв, что сболтнула лишнего. Она же не должна была слышать, как Сцина его поучала. — Твои друзья, — не растерялась она. — Ага. — Нилан сметливо прищурился. — Тогда пусть мои друзья не суют нос, куда не просят. Идет? — Софи понуро вздохнула и кивнула. — У нас тут с кроватями дефицит. Я могу сказать Линару, что он будет спать у тебя? Вы единственные, кому по-хорошему допустимо делить ложе и я по-дружески советую тебе не ломаться и обнять уже своего любимого Джонни. Софи насупилась. Вот же засранец! Но упираться и оставлять Линара или Нилана ночевать на бетонном полу было так по-детски, что она кивнула. — Ладно. Конечно. Пусть приходит. Нилан посидел с ней, пока она доела, забрал пакет. Софи завернулась в одеяло и попыталась подремать, ведь делать тут было совершенно нечего. Скоро в дверь постучали. — Входи, — разрешила Софи, не вылезая из-под одеяла. Она знала, что это Линар. Чувствовала это, словно фантастический медиум. Софи зажмурилась и закрыла глаза. Как бы пережить эту ночь. Джон вошел, закрыл дверь, но задвижку Софи не услышала. Дальше прятаться с головой под одеялом показалось ей не слишком уместным, так что она приподнялась. — Привет, устраивайся, — кивнула на половину узкой койки. Вдвоем тут можно было лечь, разве что тесно прижавшись. — Я не стесню тебя, не беспокойся, — Линар прошел и заглянул под кровать. Там нашлось второе одеяло. Расстелил его на полу. — Джон... — вздохнула Софи. — Ну хватит! Ложись, давай. Он внимательно поглядел на нее, словно проверяя, что именно она имеет в виду, и строго спросил: — Ты предлагаешь мне свое ложе? Софи вспыхнула. — Я предлагаю тебе не заниматься ерундой, лечь сюда и спать! Если ты решил, что я тут вся к твоим услугам, то ошибся! — София закуталась в свое одеяло и отвернулась на другой бок. Она ждала, что матрас прогнется под его весом, но судя по шорохам, Джон устроился на полу. Софи минут пятнадцать упрямо лежала, пытаясь уснуть, но потом перекатилась на другой бок и, свесившись с койки, посмотрела на Джона. Он лежал внизу, рядом с кроватью. — Ну и? — Что? — раздраженно поглядел на нее. — Считаешь это умно? — Спать рядом с девой, что тебя ненавидит? Нет, неумно. — Думаешь, буду душить тебя подушкой? — Софи улыбнулась. — Тебе это не нужно, — Линар демонстративно закрыл глаза. Софи вздохнула и устроилась так, чтобы видеть его. Несколько минут Линар лежал как каменное изваяние, но потом все же открыл глаза. — Да? — голос звучал надменно. — Просто смотрю. — На что? — На тебя, дурака, — огрызнулась София. — Почему ты меня оскорбляешь? — Я же любя, — сказала и осеклась. Проклятый язык! — То есть, не со зла. — Хватит, Софи. Прошу, спи. Не говори со мной, если не хочешь сказать… — он умолк. Софи отвернулась. Джон через несколько минут поерзал, устраиваясь удобнее. Она лежала, постукивая пальцами по подушке, слушая его тихое дыхание в темноте. Он прав. О чем им говорить, если она не может его простить. Злится, ненавидит. Все бессмысленно. Сделанного не воротишь. Или?.. Софи снова перевернулась и посмотрела на Линара: — Джон. Он не ответил, только горестно вздохнул и открыл глаза. — А ты мог бы остановить это все? Скажи правду, это возможно? Хотя бы один призрачный шанс, он есть? Только, пожалуйста, не ври. Не ври, я тебе этого не прощу. Линар грустно опустил веки и глубоко вздохнул. — Нет. Я это остановить не могу. Софи растерянно заморгала. В глубине души она была уверена, абсолютно уверена, что вся эта история с вирусом не случится. Что плану Джона что-нибудь да помешает. — Но ведь... этого не может быть. То есть, нет никакого шанса? Ни единого? Линар долго молчал. — Я не знаю такого пути. Но я не единственный на этой земле, Софи. Есть вирусологи, ученые, они будут пытаться. — И? У них получится?