Мелана так и не пришла, макидарцы распрощались около десяти. Линар закрыл за ними дверь и пришел на кухню. Софи убирала тарелки в раковину. — Спасибо тебе. — М? Да не за что. — Ты помирила Шедара со Сциной, разве не понимаешь? — А я при чем? — При том, что раз он принял смертную деву, то нет смысла и сестру ненавидеть. Lin'ya больше не столь довлеют над ним. — О! Так себе, конечно, достижение, но я рада, что они не собачатся боль... ше. Софи споткнулась на ровном месте. Линар подошел очень близко, забрал у нее из рук тарелку, осторожно поставил в раковину. Софи потеряла свое дыхание. Стояла и открывала рот, силясь что-то сказать, как вытащенная из воды рыба. Джон придержал ее лицо и поцеловал. Софи жалобно всхлипнула. Их губы разъединились с волнующим влажным звуком. — Джон. Он не дал договорить. Снова завладел губами. Линар наверное никогда настолько уверенно, по-хозяйски не целовал ее. — Г-госпоже сердца не положено… — пробормотала Софи. — Ты моя супруга. Мне плевать на всех, кто этого не понимает, — зашептал он, заключая ее в теплые объятия. Они сладко, очень нежно и волнующе целовались. Так неспешно, словно впереди у них была целая вечность, чтобы быть вместе. Софи провела по его коротко остриженным волосам, Линар погладил ее шею. — Soifi... — прошептал он на эльфийском. Снова это смешное «и» в середине имени. Софи рассмеялась. Линар осторожно гладил ее лицо. — Ты простишь меня, правда? Ты сможешь? Улыбка Софи потухла. Секунду назад мира за пределами стен кухни просто не существовало, а сейчас она снова стала одной мелкой песчинкой, точкой на карте планеты. Планеты, которой скоро предстоит сгореть в войнах, провалится на сотни лет назад, снова зарасти лесами. Из-за него. Из-за ее Джона. Она медленно высвободилась из его объятий. — Это неважно. Я могу простить тебя. А ты? Ты сам себя простишь? — Я сделал то, что должен был. — Кому должен? — Своему народу. — Но мы тоже твой народ, Джон. Народ твоей матери. Мгновение счастья скукожилось как листок бумаги, объятый огнем. Линар отвернулся и пошел снова носить со стола тарелки, Софи хотелось пореветь немного, но ее слезы остались где-то там, год назад в Сиршаллене. Она просто открыла кран и стала мыть тарелки. Линар прохладно попрощался и ушел. София осталась одна в доме. Побродила, слушая тишину одиночества. Если она оттолкнет Линара, вот что ждет ее тут. Одинокий пустой домик, редкие визиты Сцины. Если конечно они не вышибут ее вон через месяц или год. А уехать — значит рисковать попасть в лапы консулов. Она вспомнила, как тот мужчина сдавил ее голову и швырнул на стол в допросной, и по коже прошла волна ужаса. «Эльфы не враги мне. А люди не враги Линару. Мы просто запутались. Так ужасно, так страшно запутались. Накопили столько обид и боли... Может он прав? И единственный путь это стереть все и начать сначала?..» — мелькнула крамольная мысль. Софи накинула капюшон толстовки и вышла на улицу. Звезды в поселке Верхний, казалось, касаются крыш. Софи села на скрипучую детскую качель в своем дворе и посмотрела на них некоторое время. Не хотелось думать ни о чем. Вокруг было так тихо, так спокойно. Мирно. Безопасно. Кто-то прошел по улочке, Софи не видела кто, за заросшим вьюном забором. Где-то залаяла собака. Тишина была абсолютной, глубокой и сонной. Не трещали телевизоры, не шуршали шины, не тарахтели двигатели, не летали вертолеты. Ниоткуда не мог донестись звук сирены. Сонный поселок дремал в окружении вековых скал и лесов, укрытый от чужаков тяжелыми бетонными блоками, брошенными посреди дороги. Вот чего они хотят. Тишины, покоя. Просто жить и не боятся. И могут себе позволить. Ведь для них нет ни смерти, ни болезней. «А я? Если я заболею, кто вылечит меня? Кто вылечит мне зуб, например? Или если я забеременею, кто будет принимать роды? Кто будет стареть вместе со мной? Путать имена детей и внуков? Кто? Джон? Его ждет другая жизнь, та за которую он боролся. И мне нет в ней места. Завтра же скажу, что хочу уехать!» — решила Софи. — «Прямо с утра пойду к Линару и скажу, что хочу уехать. Спрятаться где-нибудь в городе. Мало их что — ли в мире». Но она продолжала сидеть на качели, отталкиваясь одной ногой, покачиваясь и понимая, что никуда она не уедет. Что ей страшно вернутся туда, где каждый день она будет думать, не схватят ли ее при простой проверке документов на улице. Туда, где каждый день ей будет грозить смерть. Туда, где она будет видеть Линара только во сне. София Тен давно умерла для людского мира. Нравилось ей это или нет, но теперь единственный ее дом тут. Среди таких же отверженных беглецов и преступников. Она сделала для своего народа что могла, и что получила взамен? «Ладно, — решила Софи. — Я дам эльфам еще один шанс. Есть же среди них нормальные! Вон хоть Нилан, Сцина, Линар. и даже Эльтан дал кровь. А Шедар поел-таки мою курицу сегодня». «Один год — решила она. — Я пробуду тут год, как бы ни было трудно, что бы ни было, я пробуду тут год. Целый год. А дальше. Дальше будет видно. И этот год я не собираюсь притворяться, что не люблю Джона!» От принятого решения сразу стало легче. Софи встала, поежилась, потерла руки. Она пошла к дому, но остановилась, не дойдя до двери. Обошла дом и полезла через забор, разделяющий участки. Хоть Джон и ходил тут каждый день , никакой калитки не предполагалось. В темноте что-то царапнуло ее по руке, Софи зашипела от боли. — Проклятье! Только от заражения крови из-за царапины после всего, что с ней случилось, умереть не хватало! В темноте Софи не могла ничего рассмотреть, но по руке точно потекла кровь. Она зажала ее рукавом толстовки и поспешила к дому Линара. У него был кирпичный коттедж, вдвое больше того, что выделили Софи, но такой же грязный и пыльный. А еще помпезный и слегка безвкусный. Хозяева явно пытались произвести на кого-то впечатления вот и понастроили флигелей, террас, беседок. Всего тут было слишком много. Дом стоял темный, Линар, видимо, уже лег спать. Софи без стука вошла, было не заперто. Как ей рассказали еще давно, запирать двери у эльфов считалось недостойным. Словно обвинять соседей в желании украсть что-то. — Линар! — позвала она, стаскивая кроссовки. Сверху послышались торопливые шаги. Джон сбежал по лестнице в одних шортах в которых, видно, спал. — Что такое? — он встревоженно взял ее руку. — Ты поранилась? — Нам нужна калитка! — рассмеялась Софи. Линар повел ее в сторону в какую-то комнату, щелкнул выключателем. Это была кухня, и она представляла собой пыльный, заброшенный закуток. Не удивительно, ведь он все время проводил, ремонтируя и приводя в порядок дом Софи. Она уже пожалела, что разулась — у Джона было грязно. Он осторожно отогнул рукав толстовки. Софи испугалась — крови было порядочно. Но вот боли она не чувствовала. Джон открыл воду в раковине. Пошла ржавая, темно-коричневая вода. — Ты что! — Софи инстинктивно отдернула руку. Открытую рану под такую грязную воду никак нельзя было подставлять. — Софи, в тебе кровь Кайранэ Сиршаллена. Доверься мне. Софи с опаской, но все же протянула руку, Линар осторожно смыл кровь. Никакой раны не было. Софи поглядела на кожу, вертя запястье перед лицом. — Это... как? — В тебе кровь Эльтана. Сцина сказала, он дал много. Ты умирала. — Линар завернул фыркнувший гудящий кран. — Джон, что тут у тебя за ужас? — Софи недовольно огляделась. — Не было времени, — он пожал плечами. — Да и сердце говорит мне, что нет смысла устраиваться. — Почему? — Ты захочешь уйти, и я пойду с тобой. Софи могла бы удивиться, но чему тут собственно было удивляться? Если бы она сказал ему, что желает вернуться в Кайрин или Сланден, чтобы он сделал? Отодвинул бетонный блок на дороге, дал ей какой-нибудь неприметный седан и сказал «Счастливого пути, милая?». — Я приняла решение: остаюсь тут на один год. Линар не сумел скрыть радости. — Хорошо. Спасибо. — Я дам им шанс, всем этим эльфам. И тебе дам шанс посмотреть чего они стоят. А дальше мы решим. Но у меня есть условие. — Какое? — Я покажу тебе мир людей. И ты обещаешь на него посмотреть. Увидеть его с другой стороны. С хорошей стороны. Обещаешь? Линар нахмурился. — Ты хочешь уезжать отсюда? — Да. Ездить иногда в город. Риттон не так и далеко, хоть это и дыра. Джон тяжко вздохнул. — Это риск для нас. — Но ведь туда ездят за продуктами. За одеждой.