— Доброго дня, Кайране. — Нилан поставил чашку перед Софи. — Сливок нет, не обессудь. — Господи, и как вы живете… Шедар сделал несколько шагов от Софи и Налана, словно пытался увидеть всю картину целиком. — Линьяр, как ты нашел ее? — Я и не терял, — пожал плечами Нилан. — Значит, ты знал, где она, и молчал? Скрывался как трусливая крыса, — ощерился Шедар. — Я выполнял волю Шахране. — А сейчас? Ты все еще выполняешь его волю? — София сделала выбор, я не принуждал ее. — Нилан пожал плечами и пригубил кофе. — Ну как тебе? — Без сливок. Сам как думаешь? — Они с Ниланом довольно попивали из чашек, под изумленным взглядом макидарца. — Сама? — Шедар хохотнул так, словно Нилан сказал невероятно глупую шутку. — То есть ты сама решила отдаться на поругание людям, принять пытки и смерть ради эльфа? Софи пригубила кофе. — Надеюсь, это не основной план? — спросила она Нилана. Разговаривать с Шедаром ей совершенно не хотелось, и она нарочно даже взгляда в его сторону не бросила. — Ну, как получится, — Нилан беззаботно пожал плечами. — Может посоветуешься с Финаром? Он у вас вроде как гений тактической мысли. Мне тревожно доверять свою жизнь таким юным неумехам, как вы. — Софи состроила скептичную гримасу. — Я, вообще-то, прошел войну, смертная девчонка! — возмутился Нилан. — Продул войну, ты хотел сказать? — Софи отсалютовала ему чашкой. Кайране все больше хмурился, нахохлившийся как ворон, глядящий на чириканье воробьев. — Линар быть может умирает прямо сейчас, а вы смеетесь?! — прорычал Шедар. Он глядел то на нее, то на Нилана с неприкрытой яростью. — Я линьяр, она смертная дева. В глазах эльфов, мы самые презренные люди на этой планете, поэтому можем делать все, что нам заблагорассудится, Кайране. От того, что мы будем сидеть тут с постными лицами, Линару вряд ли станет лучше. — Не даром тебя презирает народ от одного океана до другого. Перевертыш! Нилан пожал плечами. — Вы вправе оскорблять меня, Кайране. Просто не надейтесь, что меня это заденет. — А я не хочу слушать оскорбления, — заявила Софи. В этот миг она совсем не боялась Шедара. — Нилан сделал для Шахране больше, чем кто бы то ни было. Он спас ему жизнь. Он верный друг. А ты только и умеешь, что оскорблять верных и любимых Шахране людей и эльфов. Такова твоя дружба, Кайране? — Как смеешь ты, смертная девка, говорить со мной о дружбе?! — Как смеешь ты унижать Шахране Сиршаллена и его выбор? Шедар сжал зубы так, что заиграли желваки. — Придержи свой язык, если не хочешь его лишиться, смертная. — И ты еще нас попрекаешь в безразличии к судьбе Линара? — Софи насмешливо хмыкнула. — Называть госпожу сердца лучшего друга девкой, это нормально? — Софи издевательски задала этот вопрос Нилану. Тот хохотнул: — Боги, нет! За такое, разумеется, следует вызов. А в Сиршаллене Линар мог бы потребовать и просто крови. Конечно, если бы ты была эльфийкой. — Значит, будь я эльфийкой, он подавился бы этими словами, так? Ну а раз я не эльфийка, все что остается — самостоятельно защищать свою честь. — Софи хоть и говорила ровно, внутри кипела. Снова этот мерзкий Кайране Макидара, снова оскорбления! Надоело! Руки ее дрожали, но не от страха, а от ярости. Софи встала, сделала шаг вперед и выплеснула остатки кофе в лицо Шедару. Он изумленно отшатнулся и замер. Черная кофейная жижа медленно стекала по его щеке. Шедар глядел на Софи с таким удивлением и неверием, словно на ее голове только что выросли ветвистые рога. Софи уже жалела, что не сдержалась. И что она докажет такими жестами? Исправит его? Заставит уважать смертных женщин? Наверное, это все бессмысленно... Но как бы бессмысленно это ни было, она не собиралась и дальше терпеть оскорбления от Шедара. Софи поставила пустую чашку на стол и порылась в своей сумке. — Простите меня, Кайране. Я вышла из себя, — она протянула ему салфетки. Шедар медленно, словно едва сдерживался от того, чтобы не свернуть ей шею сию же секунду, взял салфетку и утер лицо. Губы его были плотно сомкнуты. Нилан, как обычно давя хитрую усмешку, поглядывал то на Шедара, то на Софи. — Что ж, я размещу Софию в одной из комнат, — подытожил он. — Вы не знаете, когда Сцина обещала появиться, Кайране? Шедар кинул на него испепеляющий взгляд, презрительно смерил и Софи, и молча вышел из комнаты. Хлопнула одна из дверей в коридоре. — Без театральщины никак было не обойтись? — тихо спросил Нилан. — Он меня бесит, — призналась Софи в сердцах. — И, как знать, может второго шанса высказать ему это не будет. — Ты его тоже бесишь, должен заметить. — Нилан усмехнулся. — Ты знаешь, что несмотря на молодость, в Макидаре его прозвали Ледяной Кайране? Он всегда холоден и рассудителен, а ты выводишь его из себя. Иметь такого врага тебе не по плечу, малыш. — Врага? — Софи фыркнула. — Такая грязь под ногами, как я, вряд ли может претендовать. — Он был так воспитан. Так воспитаны все макидарцы. Смертным мужчинам — ненависть, а женщинам — презрение. Это их философия, которой столетия. Но ты, я бы сказал, удостоилась ненависти. — Нилан чуть понизил голос, словно боялся, что Шедар услышит его. — Одно это уже делает тебя крайне неприятной для него. Полагаю даже... смущающей. Софи недоуменно подняла брови. Нилан тихо посмеялся себе под нос. — Что ты хихикаешь? — Говорят первый перст Эльтана, Илларен, ненавидел Шеланну все то время, что росло их древо. Постоянно отговаривал Кайране от женитьбы. Ох, как они друг друга не любили. — Значит, эльфы умеют ненавидеть друг друга? — Разумеется. Не менее страстно, чем любить. — Нилан кивнул на коридор. Пойдем, я размещу тебя со всеми удобствами, что тут есть. Софи отоспалась в маленькой комнатке на жестковатой койке, приняла душ в крохотном закутке, что заменял тут ванну. Быт был устроен скромно, по-походному. Койка и душ. Даже шкафа для вещей и того не было, эльфы явно не жили тут постоянно. Вечером Софи отважилась выйти в общую комнату. Она проголодалась. К ее разочарованию, Нилана не было видно, зато за столом сидел и чертил что-то на большом листе бумаги Кайране Шедар. Он был в светлой футболке с коротким рукавом. Софи впервые увидела его запястья — по ним тянулась вязь татуировок — листья, надписи на эльфийском, узоры. Софи открыла было рот, чтобы заговорить и тут же прикусила язык. В конце концов, перед ней был Кайране, он должен был начать разговор, если ему угодно. А если не угодно, так Софи не расстроится ни капли. Она прошла мимо молча, дошла до соседней комнаты, где нашлась кофеварка, крохотный холодильник и пара кухонных шкафов. Могла или нет брать отсюда съестное, Софи не знала, поэтому ограничилась чашкой кофе. Вернулась к столу и села напротив Шедара. Он отодвинул свой рисунок. Софи увидела на нем план какого-то здания, похоже, он чертил его по памяти. Шедар замер и сжал кулаки. — Твои слова были справедливы. Как и упреки, — процедил он так неохотно, словно ждал, что слова таки не соскользнут с его губ. Софи размешала сахар ложечкой. — Я должен чтить выбор Линара, даже если он глуп и принесет лишь горести и ему и народу. — Это что, извинения? — не поверила она. Наверное, два дня назад, она не стала бы его мучить, понимая как тяжело ему и это-то сказать. Но сегодня ей было удивительно безразличны чьи-либо чувства и удобство, тем более Шедара Макидарского. Он посмотрел на нее с откровенной неприязнью и вдруг резко поднялся. Стул со скрипом отъехал назад. Шедар, глядя на нее с вызовом, приложил большой палец к переносице и отрывисто провел до кончика носа. — Я прошу прощения за оскорбления нанесенные госпоже сердца Шахране, — процедил он. Приложил руку к груди и невнятно качнул головой, видимо изображая поклон. — М... Спасибо. — Софи усмехнулась. — Я тоже прошу прощения, что плеснула тебе в лицо кофе. — Полагаю, по твоему мнению, я это заслужил. Я сдержу слова, пока ты госпожа его сердца. Не думаю, что это продлится долго, — он придвинул стул и снова взял в руки карандаш. Софи только вздохнула. Госпожа сердца, ханти, смертная. Все это сейчас навевало на нее сон. Она давно не знала кто она такая. Хотелось быть просто самой собой, но для эльфов это ровнялось приблудившейся дворняге. Софи откинулась на спинку стула и прикрыла глаза, попивая кофе. Как же она устала от этих эльфийских ярлыков. Устала подстраиваться под их высокие требования, слушать снова и снова насколько она, человек, недостойна презираемого всем народом сына ханти, Шахране Сиршаллена. — Я не госпожа его сердца, — вздохнула Софи. — Эльф не выменял бы свою госпожу на месть. Так что можешь снова плеваться в меня ядом. Но предупреждаю, терпеть я не намерена, — она отсалютовала ему чашкой с кофе. — Будь мы в Макидаре… — Но мы не в Макидаре. — Я и здесь могу лишить тебя жизни. — Ну можешь, и что? — Софи пригубила кофе. — И кто тогда спасет твоего друга Шахране? — Ты не спасешь его. Я знаю, чего ты желаешь, — он смотрел на нее с презрением, полностью уверенный в своих словах. Софи недоуменно нахмурилась. — Надеешься снискать милости людей. — Вот как? — Ищешь их защиты, притворяясь, что желаешь спасти Линара. Предашь нас, как только окажешься в их руках. Линьяр глуп и наивен, но я — нет. — У него имя есть, — прохладно заметила Софи.