Они ничего не забыли. Просто приходится расставлять приоритеты. Он разглядывал полное лицо своего босса. Мешковатые щеки. Последние пряди волос, зачесанные своего рода помадой, которая была популярна еще в 50-е, в годы его молодости. Лицо начисто лишенное мягкости, сформированное годами нездорового питания: гигантские бутерброды, пиво, сало, гусь, угорь, пирожные и аквавит[33]. Буфельдт лично отстаивал датское культурное наследие собственным телом. Однако Амид знал, как обманчива внешность. Босс обладал острым умом, никогда не шел на компромиссы и ни разу не отклонился от прямой идеологической линии, заложенной еще отцом Буфельдта, которую они по-прежнему поддерживали. Его дело продолжала теперь целая организация — под руководством его сына. Амид вздрогнул, услышав хриплый голос Буфельдта: — Как продвигается окончательная доработка? Амид быстро нашелся: — Все по плану, хотя мы по-прежнему не получили один из их компьютеров. Но наш человек в Швеции хорошо понимает, что мы следим за ним, и это его последний шанс вновь завоевать наше доверие. — Посмотрим, как мы с ним поступим. Прежде всего — я не желаю видеть повторения прошлого фиаско. Пока ему поручаются все эти экстренные меры. А потом ему придется заняться Линн Столь — но не в нынешнем положении. Амид потихоньку перевел дух, отметив, что босс не стал возлагать на него ответственность за те моменты, которые пошли не так во время выполнения задания. То, что ему не удалось забрать компьютеры мужчин на ступенях банка, — такое невозможно было предвидеть. Впрочем, ни Амид, ни его босс не хотели, чтобы шведы опять все загубили. Именно поэтому Амид дал своему человеку в Стокгольме четкие инструкции. Замести следы. Реквизировать компьютеры. Желательно без жертв. Буфельдт вопросительно повернулся к начальнику отдела безопасности, который не спеша откашлялся. — То, что мы стремимся получить компьютеры, — всего лишь дополнительная мера безопасности. Файлы, касающиеся наших дел, все равно должны быть зашифрованы. Парни, работающие в банке, тоже не заинтересованы в том, чтобы их раскрыли. Ханнеке помедлил. Его не покидало чувство, что его в чем-то обвиняют, хотя он не допускал ошибок. — Кроме того, мы ушли на шаг вперед. Мои люди уже заказали электронную подпись на имя де Нейдена — мы активировали ее при помощи кодов, которые наш шведский контакт украл из его почтового ящика. Так что им все равно не удалось бы сбежать с деньгами. Мы имели доступ к их счетам. Буфельдт кивнул. Казнь сотрудников банка после их предательства никак не связана с деньгами. Это было сделано из принципа. Кивнув Ханнеке в знак того, что тот может идти, босс повернулся к Амиду. — Как новый швед справляется с финансовой стороной дела? — На удивление хорошо — учитывая, что у него нет никакого опыта. Раньше всем этим занимался Йорген Кранц. Но его преемник показал себя с лучшей стороны еще с тех пор, как взял под контроль сбыт метамфетамина в тюрьме до своего освобождения. А когда он вышел, то отчасти использовал ту же сеть, чтобы завоевать рынок на юге Швеции. — Как реагируют Bandidos и Outlows? — Поначалу он старался скрываться от их радаров, но когда вторжение на рынок в районе Хельсингборга стало слишком очевидным, он стал действовать весьма решительно в ответ на их реакцию. А в ту часть торговли, которую мы уже контролировали, он включен — с согласия финансового отдела. Например, в Энгельхольме и Эдокре. Буфельдт кивнул с мрачным видом, и Амид почувствовал себя неуверенно — что еще желает знать босс? — Наш шведский контакт только что начал работать с «Адскими гонщиками» здесь, в Копенгагене. Они подчиняются нам, но у него открытый контракт — на шведском рынке он может действовать по собственной инициативе. Они демонстрируют отличные результаты. Кстати, президентом клуба сейчас стал сын МакКриля. Ну, того, из МК-Дерьмо[34], которого застрелили тут неподалеку «Ангелы из ада», если помнишь. — Угу. Швед уже успел отчитаться перед финансовым отделом в каких-либо результатах? — Уже в первом квартале он перевел значительную сумму денег, хотя она вряд ли имеет большое значение на фоне доходов нашего концерна. Нам скорее важна его добрая воля. Несмотря на те проценты, которые он по договоренности оставил себе, трансакции следует воспринимать как доказательство лояльности. Буфельдт безрадостно улыбнулся. — Поскольку он надеется, что мы в конечном итоге профинансируем его, когда он будет готов заявить о себе на политической арене. Он знает о новых правилах? — Да, ему даны инструкции активировать канал через Сведбанк[35]. Контакт в новом банке предупрежден и знает, что от него ожидается. Амид опустился в кресло в своем кабинете. Пар от чая с мятой поднимался к потолку, отчетливо различимый на фоне темного окна. Ливанец разложил перед собой списки по банковским трансакциям, присланные шведом. Швед кратко указал название товара, количество и прибыль после вычета себестоимости. Амид поводил пальцем по строкам. Метамфетамин, новые синтетические наркотики, стероиды домашнего изготовления и даже бесполезная «Виагра», которая, однако, хорошо продается. «Вероятно, срабатывает эффект плацебо», — подумал он. Насколько ему известно, шведские банковские служащие получили деньги от торговцев через посредника. Курьеры оставили деньги в разных филиалах обменников EX-4 в Хельсингборге, а затем начальник перевел деньги на иностранные счета, к которым у шведских парней имелся доступ. Возможно, в будущем часть денег пойдет на поддержку новой идеологической инициативы в Швеции, если только она будет одобрена. По крайней мере, как показалось Амиду, именно на это и надеялся их шведский контакт. Мысленно Амид мог только посмеяться над иронией всей этой ситуации. Их шведский контакт, который, как знал Амид, ненавидел мусульман, вынужден теперь сотрудничать с бандой «Адские гонщики», в которую влились несколько человек, порвавших с «Гангстерами», к тому же активных мусульман. «Враги моих врагов — мои друзья», — подумал он. По крайней мере, в одном швед и мусульмане были единодушны — что шведские демократы изжили себя, когда ведущий представитель партии сперва тепло отозвался о евреях и Израиле, а потом и вовсе опозорился, поддержав движение ЛГБТ. Он полистал выписку, сделанную их IT-подразделением и отделом безопасности. Ущерб нанесен ограниченный. Часть отмытых денег заморозилась на транзитных счетах SEB, но большую часть их собственные отделы IT и безопасности успели спасти и перевести далее на счета концерна на Каймановых островах. Он улыбнулся своим мыслям. План парней из SEB мог осуществиться, если бы отдел безопасности не приглядывал за ними ранее: отобрал у них мобильные телефоны, отслеживал трансакции. Коллеги из SEB по легкомыслию сами подписали себе смертный приговор. Глава 19 Мужчина так долго просидел, прислонясь к дереву, что у него начали отниматься ноги. Поднявшись, он помассировал ляжки, прошел несколько шагов в темноте, потопал ногами по мокрому газону. Похлопал себя руками по бокам. Тяжело согреться, когда с озера Сальтшён поднимается холодный туман. Сырость и холод забрались к нему под куртку и под рубашку. Правда, он и прождал на одном месте несколько часов. За высоким железным забором, в тени мощных автоматических ворот. Долгое ожидание объяснялось тем, что он неправильно все рассчитал. Он ожидал, что все будет быстрее — как в Вестеросе. Вошел, вышел, уехал. С другой стороны, торопиться ему особо некуда. Если бы только не холод… Он прошелся вдоль живой изгороди из самшита. Похоже, ее посадили, пытаясь смягчить впечатление от высоченного железного забора. Это мало помогло. Черные металлические прутья торчали как копья из живой зеленой стены. Он взглянул на часы. Уже совсем темно, хотя всего семь часов. Он не устал, скорее жил предвкушением. Едва заметные световые сигналы датчиков движения слабо мигали на фасаде. Пульс ускорился, когда мужчина, пригнувшись, двинулся вперед, стараясь не приближаться к дому. Прожектора и сирена мгновенно выдадут его. У владельца дома дорогостоящий контракт с SX Security, что означает мгновенную реакцию — через несколько минут они будут здесь. Сюда он добрался на гребной лодке, которую одолжил на причале поблизости. Когда все лодки клуба лежали на суше, подготовленные к зимнему хранению, о безопасности мало беспокоились. Перебраться через колючую проволоку оказалось несложно. Несмотря на туман, он легко нашел дорогу к мосткам у дома по улице Филип-Монссонвег. Хотя грести против ветра оказалось труднее, чем он предполагал. Мужчина разглядывал ворота, управляемые с пульта. Владелец должен появиться с минуты на минуту. Позади возвышался темный силуэт огромной виллы — только на башне светился слабый желтый огонек. Вероятно, свет оставили включенным, чтобы соседи могли полюбоваться черной крышей начала двадцатого века, которая в свое время могла состязаться с расположенным поблизости гранд-отелем. Хотя первым владельцам и не удалось подвести к воротам железную дорогу, как это сделал у себя Валленберг. Но все равно — вилла класса люкс. И именно человека по имени Артур Пролиг[36] он сейчас и поджидал. Нынешнего хозяина. Человека, который при всем желании никак не ассоциировался с духом Сальтшёбадена[37], заявленным много лет назад. Человека, который скорее представлял собой антитезу взаимопониманию и примирению. Мужчина замер, услышав металлическое лязганье. Железные ворота дрогнули и медленно начали открываться внутрь. Яркий поток света автомобильных фар разрезал темноту, осветил фасад дома. Мужчина быстро отступил назад, прячась в тени за стволами деревьев. Мимо проехал огромный «Ленд Крузер», направляясь к парковке перед домом. Мужчина закрыл глаза, чтобы они снова привыкли к темноте. Надо действовать быстро. Блуждать впотьмах некогда. В освещенном салоне машины он разглядел Пролига. Тот был один. Он знал, что жена владельца уже уехала на юга от хмурой осенней погоды. Однако Пролиг мог привезти с собой какую-нибудь девицу из эскорта, с которыми обычно назначал встречи на станции Неглинге. Изначально у него вообще не было никакого плана. Но по мере того, как он изучал привычки люкса, становилось ясно, что есть один путь. Хотя, вероятно, пройдет немало времени, прежде чем Пролиг поймет: он один виноват в том, что с ним произошло. Но времени в запасе вагон. В конце концов он догадается. Раздался щелчок, когда Пролиг нажатием кнопки на пульте отключил сигнализацию. Мужчина устремился вперед. Когда входная дверь закроется за Пролигом, сигнализация снова включится. Холодный металл пистолета жег ладонь, когда мужчина перебежал гравийную дорожку. Пролиг еще возился с ключами у входной двери, когда неизвестный кинулся на него. Пролиг успел обернуться, услышав за спиной шорох гравия. Рукоять пистолета попала по лицу сбоку, с глухим звуком ударившись о скулу. «Только бы он не потерял сознание», — подумал мужчина. Однако атаковать приходилось мощно, чтобы одним махом сломить сопротивление. Нужно сразу получить преимущество. — На колени, свинья, иначе выстрелю тебе в голову! Он толкнул толстого соперника вниз и услышал характерный звук, когда тот упал коленями на каменную лестницу. Он собирался изобразить агрессию, но сейчас заметил, что и впрямь вышел из себя. Во время долгого ожидания все чувства остыли, но сейчас внутри все клокотало от гнева. — Свяжи себе этим руки. Чертовски крепко! Он кинул ему пластиковую ленту и смотрел, как Пролиг дрожащими руками пытается завязать узел. — Тяни зубами, толстый клоун! Быстро! Держа пистолет за ухом Пролига, он увидел, как тот смог наконец связать себе руки пластиковой полосой. — Молодец, кретин. Вставай. Пошел вперед. Послышался хриплый, едва различимый голос: — Возьми машину. Возьми что хочешь. У меня есть Bang и Olufsen, костюмы Boss, украшения — что тебе там нужно. Можешь запереть меня в холле. Зачем я тебе, я ничего не видел. Он не ответил. В голосе Пролига так отчетливо звучал страх. Мужчина улыбнулся самому себе. Началось. Страх за страх. Страдания за страдания. Смерть за смерть. — Вперед. Пролиг опустился на газон — ноги у него подогнулись. Мужчина стал пинать его ногами в спину. Освещение на фасаде погасло, когда они вышли за радиус действия сенсоров, и только голубоватый отсвет от бассейна помог ему найти дорогу вниз к мосткам. — Вперед, я сказал. Пролиг с трудом поднялся на ноги и поплелся вперед. Он постанывал от боли в спине, однако резко прекратил, когда мужчина приложил к его затылку холодное дуло и толкнул его вперед, к лодке. — Нет, только не в море. Я не хочу пропасть. На глазах Пролига выступили слезы, когда он попятился от мостков. Мужчина снова поднял пистолет. Пролиг нехотя поплелся к лодке, а потом упал на нее лицом вниз, получив мощный удар по пояснице. Жалобное лепетание Пролига разом замерло, когда мужчина уперся коленом ему в спину. Игла шприца быстро вонзилась в сонную артерию толстяка. Тело Пролига расслабилось и теперь лежало неподвижно на дне лодки. Упираясь ногами в бесформенную кучу мяса, чтобы размахнуться веслами, неизвестный удалился в темноту залива. Глава 20