Кассим взвесил на руке каталог персонала. Проверить таким образом всех просто невозможно. Вернувшись к отделу прайвет-банкинга, он положил перед собой на стол раскрытый каталог. И тут он вздрогнул. На другой странице кто-то обвел ручкой портрет одного человека. По позвоночнику пробежал холодок. Кассим наклонился и прочел подпись под фотографией. Несколькими быстрыми движениями набрав табельный номер этого человека, он вывел на экран фотографию. Изучил глаза, подбородок и нос. Потом добавил кепку. Без волос, которые отвлекали, все сошлось. С экрана на него смотрел тот самый ПБ. По коже у Линн пробежали мурашки, когда она поднялась с постели и взяла саронг, переброшенный через спинку стула. Огонь в кафельной печи погас. Телефон, лежавший на зарядке рядом с кроватью, показался ей холодным как лед — из-под входной двери сквозило. Линн ввела пин-код. С глубоким вздохом закрыла сообщение от Беатрис. Во что она там вляпалась? Совсем не похоже на того человека, которого Линн ближе узнала в последние дни. Беатрис очень приятная женщина, но в первую очередь очень целеустремленный и собранный полицейский. Включив чайник, Линн набрала номер Беатрис. Телефон оказался отключен. Сообщение было отправлено среди ночи. Линн в задумчивости положила в чай мед, помешала ложечкой. Неужели она до сих пор спит? Дома у Юакима Риджлейка. Человека, имеющего прямое отношение к следствию. Она понимала, что Беатрис в своей эсэмэске дала волю ложным страхам, хотя Риджлейка на раннем этапе расследования вычеркнули из списка подозреваемых. Линн покачала головой. Беатрис держалась с ней на равных, обсуждала ход следствия, хотя Линн всего лишь консультант со стороны. Никто не узнает о том, что случилось. Линн поможет ей. Но сперва надо увести Беатрис прочь из этой квартиры. Линн должна разыскать ее, пока она не рассказала ничего другим. Иначе все пропало. Женщине такого промаха не прощают. Линн быстро натянула черные джинсы и толстовку с надписью Longboards. После горячего душа воздух в комнате показался ей особенно сырым и холодным. Уже выходя, она достала мобильник, поколебалась, взглянув на часы, потом набрала номер Самана. — Привет, как дела? Чем ты занят? — Работа, работа и еще немного работы. Я в SEB. Но рад слышать твой голос. Когда увидимся? — Может быть, сегодня вечером. Но у меня тоже весь день расписан. Я ищу Риджлейка. Юакима Риджлейка из сектора инвестиций. Не знаешь — он сегодня на работе? — А чего ты от него хотела? Линн заколебалась. — Э-э… По-моему, Беатрис разыскивала его, чтобы задать пару вопросов. Я хотела догнать ее. У меня есть кое-какие сведения, которые могли бы ей помочь. Она услышала, как он нажимает клавиши на клавиатуре. — Его нет на месте. Заболел. Еще пару дней назад. Перешлю тебе его мобильный телефон и адрес. На случай, если она решила поехать к нему домой. — Спасибо, обнимаю, позвоню сегодня попозже. Саман положил трубку. Его по-прежнему тяготило, что он не до конца откровенен с Линн. Он испытывает к ней доверие. Она ему нравится. И все же он не мог поступить иначе. Незадолго до ее звонка ему позвонил начальник Алгенон Смит, по-прежнему пребывающий в состоянии стресса. Но Саман успокоил его. Больше ничто на него не указывает. Саман уничтожил последние следы с жесткого диска начальника, сервера SEB и резервных копий Гренфорса. Удалив последние строки из истории поиска в ноутбуке Алгенона Смита, он сложил руки и сплел пальцы. У него не было выбора. К тому же все это не имело никакого отношения к расследованию убийства. Пусть и незаконно, но вряд ли это преступление. В их отрасли такое случается сплошь и рядом — многие так делают. Несколько месяцев назад его начальник и Гренфорс совместно провернули сделку на основании инсайдерской информации. Саман понял тревогу начальника, когда Линн начала изучать историю Гренфорса. Если сведения попадут в отдел по борьбе с экономическими преступлениями, все пропало. Узнает руководство. Алгенону Смиту придется предстать перед судом. Он лишится работы, попадет в черный список. Саману нравилось в SEB. Это была его первая работа. Всего за несколько лет он поднялся до должности начальника службы безопасности. Но это далось ему нелегко. Бесчисленное количество раз он рассылал свое резюме на различные вакансии, прежде чем ему улыбнулась удача. Он даже подумывал над тем, чтобы сменить свою фамилию Барзани на что-нибудь более шведское. И вот ему позвонили из SEB. Алгенон Смит поверил в него, несмотря на отсутствие опыта работы. Он этого не забыл. Линн прошла через парк Танту в сторону метро «Хурнстуль». Гамбийцы, обычно болтавшиеся у столов, стоящих на улице, поджигавшие масло в тарелках и распевавшие регги, пока еще не пришли. Но ведь еще довольно раннее утро. Она сверила адрес Риджлейка в мобильном телефоне с фотографией, которую прислала Беатрис. Все совпадает. Тулегатан, 24. Накануне Линн очень основательно изучила резервные копии компьютера Гренфорса — не без помощи Самана. Беатрис получила материалы в тот же вечер. Скорее всего, сейчас она уже в курсе всего. Насколько Линн могла судить, там не оказалось ничего незаконного. По крайней мере, ничего про отмывание денег или сделки на основании инсайдерской информации. Зато там фигурировали имена многих людей, у которых были веские причины недолюбливать Мартина Гренфорса. Он оказался человеком малосимпатичным — хотя, насколько она поняла, руководствовался теми же этическими принципами, что и другие сотрудники сектора директорских инвестиций. Максимальная прибыль для клиента и солидное вознаграждение для консультанта из сектора директорских инвестиций — чтобы там ни случилось с теми, кто пострадал. Но про Бергшё Линн не нашла ничего нового. Ужасный фильм, по поводу которого Беатрис просила ее помощи, был выложен с анонимного аккаунта, защищенного при помощи VPN. Когда ей удалось отследить IP-адрес, оказалось, что он принадлежит компьютеру, стоящему в библиотеке. По понятным причинам похититель не хотел оставлять следов. Прибавив ходу, она почти бегом перебежала улицу Хурнсгатан. На самом ужасном перекрестке Стокгольма собралась невероятная пробка. Линн втиснулась в коробку автобусной остановки. Дети Бергшё тоже оказались ниточкой, ведущей в тупик. Линн предложила Беатрис связаться с Гуннаром Графбергом — председателем товарищества в доме, из которого выселили Бергшё. Возможно, у него есть связи с родными Адольфа Бергшё. Линн запрыгнула в автобус номер 4, отметила боковым зрением, как мимо проплыли погасшие огни ресторана «Лассе в парке». Повертела в руках телефон, услышала, как на телефоне Беатрис включился автоответчик, и добавила к эсэмэске скрин-шот. Эту статью Линн обнаружила в архиве веб-статей одной из местных газет. Своего рода некролог Адольфу Бергшё: «Очередной скандал вокруг фирмы ”Care4Me”. В субботу ночью в доме престарелых «Сульгорден» пожилой мужчина вышел со своего отделения и заблудился. На следующее утро хозяин, выгуливавший собаку, обнаружил его мертвым в сугробе всего в нескольких сотнях метров от входа в учреждение. Анонимные источники в «Сульгордене» указывают на жесткие сокращения персонала как на одну из причин недосмотра. В Социальное управление поступило заявление от родственников умершего. Предприятие подало встречное заявление с обвинениями в угрозах и шантаже против сына умершего старика». Линн связалась с журналистом, написавшим статью. Имя сына ему не было известно. А с заявлением вроде бы ничего не получилось — его так и не отправили. В поле сообщения Линн добавила: «Уже еду. Приеду к тебе домой. Или заберу тебя у Юакима» — и нажала на «отправить». Рикард повесил трубку и отключил функцию записи. Шесть человек. Это все, кого им с Юнгбергом удалось разыскать за ночь, из всех имен в списке. Охваченный фрустрацией, он вскочил из-за стола. Юнгберг прилег отдохнуть на диване в своем кабинете. Через два часа они договорились поменяться. Достаточно того, что один из них работает не покладая рук. Хотя это все равно ничего не дает. Время уходит. Не находя себе места, он подошел к окну. Снаружи ветер гонял сухие осенние листья. Криминологическое обследование виллы Пролига ничего не дало. Его жена ничего не знает. Казалось, он просто растворился в воздухе. Соседи видели, как Пролиг вернулся домой вечером в воскресенье. Он въехал на участок, припарковал машину и отключил сигнализацию. С этого момента он словно бесследно исчез. И появился только в мутном видео в Сети. Возможно, таймер — это просто блеф. Способ привлечь внимание к похитителю, вогнать полицию в стресс. Но вполне может оказаться и обратным отсчетом для приведения приговора в исполнение. Рикард обновил веб-страницу. Секунды продолжали тикать. Осталось три часа. Глава 47 Шины завизжали, когда Эрик резко затормозил перед «Народным кебабом» на Хурнсгатан. По тротуару пронесся запах паленой резины. Кассим с удивлением поднял глаза на винтажную американскую машину и поморщился от запаха паленой резины. Из машины выбрался темнокожий мужчина, одетый как хип-хопер. «Вряд ли это может быть Эрик Свенссон из криминальной полиции», — подумал Кассим, но тут мужчина сел рядом с ним и положил на стол свое полицейское удостоверение. — Это ты Кассим? Ты мне звонил. На пустой террасе не было никого, кроме них. Ресторан еще не открылся. Кассим с удивлением кивнул, помахал своему дяде через окно, указал на свою чашку и снова повернулся к Эрику. — Ты ведь пьешь кофе? — Само собой. Но говори, что ты нашел? Какое-то фото или как ты там сказал? — Точно. Ты беседовал с Юнасом Ларссоном, моим коллегой в SEB, по поводу списков на вход-выход. Я нашел твою визитку, когда заступил в ночную смену — как тогда, в пятницу, после убийств. — Окей, я понял. Так что ты выяснил? Собеседник помолчал, потыкал пальцем в телефон и отхлебнул еще глоток кофе. — В общем, странная история. Наверное, это важно. Но я подумал — лучше ты сам посмотришь. Он показал Эрику экран телефона. Эрик подался вперед, стал изучать фотографию списка. — От Самана я получил списки не в таком виде. На тех копиях записки на полях не были видны. Он взял телефон в руки, увеличил и прочитал запись от руки в верхней части листа. «ПБ». — Что означают эти инициалы? Что Пер Борг все-таки вернулся в здание? Кассим рассмеялся, словно услышал самое невероятное предположение. — Нет-нет-нет. Кассим взял у него телефон и нашел новое фото, обработанное в фотошопе. Сделано наскоро, на голове у человека приделана непропорционально большая кепка. «Тот еще шедевр», — подумал Эрик. Кассим протянул ему телефон и указал пальцем. — Кепку я добавил сам. Так я его и опознал. Должно быть, он каким-то образом выскользнул из здания в пятницу после обеда, нигде не зарегистрировавшись, поскольку вернулся он после половины пятого, когда я уже пришел и начал заносить всех в списки. Эрик не мог сдержать раздражение. — Какого черта ты написал «ПБ», если это не Пер Борг? Кассим воспринял его взрыв эмоций спокойно. Он привык иметь дело с людьми, которым некогда. — Это не инициалы человека, а сокращенное название отдела, в котором он работает, — прайвет-банкинг. В сумятице после выстрелов я не вспомнил, из какого он сектора и как его фамилия. Когда я проверил — несколько часов назад, — выяснилось, что он сменил фамилию, вернувшись домой из США. Из Юакима Бергшё стал Юакимом Риджлейком. И стал работать в секторе директорских инвестиций — одном из их подразделений. Эрик замер, потом рывком придвинул к себе компьютер. «Проклятье! — подумал он. — Мужчина с добавленной в фотошопе кепкой — Юаким Риджлейк. Пю была права!» В день убийства после обеда Риджлейк выходил из здания. И вернулся обратно, прошел почти незамеченным. После того как застрелили его коллег. Риджлейк снова находился в офисе, когда национальный отряд быстрого реагирования зарегистрировал всех сотрудников, находящихся в здании. Это — а также то, что он, судя по спискам, не покидал в тот день офиса, и являлось его алиби. Теперь это алиби рассыпалось в прах. Вероятно, Риджлейк сумел выскользнуть вместе с кем-то, кто выходил через турникет возле зала. Так или иначе, ему удалось выйти. Эрик поднялся. — По словам Юнаса, нет никаких отметок о том, что Риджлейк выходил или возвращался в SEB во второй половине дня в пятницу. — Совершенно верно. Мой недогляд, — кивнул Кассим с широкой улыбкой. — В холле начался полный хаос, когда по приказу полиции все попытались протиснуться обратно в здание. Он прошел и только помахал издалека своим удостоверением личности. Я отметил его на полях, когда все успокоилось. Я узнал его, хотя и не мог вспомнить, из какого он отдела — но все же это явно был сотрудник. — Кассим беззаботно пожал плечами. — А выйти он мог через турникет возле зала, не зарегистрировавшись, если прошел сразу за кем-то другим, приложившим свою карточку. Сплошь и рядом бывает, что народ не хочет ждать, хотя это и против правил.