Девчонка сняла со своей кровати одеяло, и заботливо укрыла меня. Так приятно. Можно полежать ещё полчаса. А потом придётся вставать, хоронить Димона и встречать делегацию Кудряшова. — Ты всё, не будешь больше спать? — не открывая глаз, спросил я Дашку. — Я не знаю. На тюрьме в шесть подъём был. — Да айда поваляемся ещё... Дашка осторожно залезла ко мне под одеяло и притихла. От неё пахло морозом и сигаретами. Места на шконке было мало для двоих, но это и хорошо. Я снова обнял её, уткнувшись носом в шею, и начал мысленно прокручивать предстоящий день. Работы непочатый край. Столько нужно сделать. Вместо оборонительных сооружений моё внимание захватила совершенно другая стройка. Комнату побольше не мешало бы оборудовать. Раз я решил жить с девушкой, можно поискать что-то попросторней, с большим окном. Столько свободных площадей, зачем нам с Дашкой ютиться в этой одиночке? Ремонт можно сделать, телевизор поставить, на пол ковёр постелить... — Вы меня приняли в армию? — сбила меня с мысли Даша. — Я же доказала вчера, что я не северянка! Вот жопа неугомонная! Чего ей спокойно не живётся? То, что она завалила северянку, ещё ничего не доказывает. Веры теперь у меня не было ни к кому. — Твой поступок достоин уважения, но я ещё не решил, Даша, — честно ответил я. — Не всё так просто. — Я думала, вы всё можете решить? — Зачем тебе это? Знаешь, что северяне с женщинами делают? — Я не хочу обратно в тюрьму! Товарищ Грэй, пожалуйста, дайте мне шанс! — Война когда-нибудь закончится, малыш. А нас всех истребят за ненадобностью. — Это будет нескоро! — Ладно, Даша, я подумаю, что можно сделать, — пообещал я. Не хотел я, чтобы она воевала, но я не мог всё решать за девчонку. Я согрелся и разомлел, лёжа рядом с ней, эта приятность влияла на моё настроение и ход мыслей в её пользу. — А что насчёт нас? — продолжила меня пытать девушка. — Что? — Вчера вы меня не захотели... Я могу подстричься или накраситься по-другому... Если вы меня прогоните... — Ты очень красивая, Даша! — оборвал я её. Ей было страшно, она переживала за своё будущее. Девчонке нужен был не секс, она искала во мне защиту и уверенность в завтрашнем дне. — Правда красивая! Ты очень мне понравилась, но мне тоже нужно к тебе привыкнуть. Если мы поладим, я не стану тебя прогонять. — Вы мне тоже понравились. Я не поверил её словам. Даша сказала то, что я хотел услышать, не больше. Человек и не такое скажет, лишь бы выжить, так что я не стал заострять внимание на её маленьком, безобидном враньё. — Я плохой человек, Даша. — Я тоже. В шесть в моём рюкзаке зазвенел будильник, и пришлось вылезать из тёплого кокона. После завтрака я обошёл территорию тюрьмы и подобрал место для могилы Димона. Я не знал, как долго мы будем занимать этот объект, но я хотел, чтобы мой друг был рядом, чтобы я мог навещать его столько, сколько моей душе угодно. В тюремном морге было несколько одинаковых гробов. Я знал рост Алексеева, но учитывая то, что в гробу он будет лежать по частям, размер деревяшки не имел значения. Его личные вещи, бушлат и каску я забрал к себе в камеру. В вещмешке ничего интересного или ценного я не обнаружил — обычное барахло. Я оставил себе на память его фляжку для воды. У меня была один в один такая же, но мне необходимо было хоть что-то от него. Бушлат, подшлемник, бронежилет и каску я отдал Дашке. Ей было нужно что-то носить в первое время, а ничего другого не было. Бушлат был прожжён на рукаве и немного велик девушке, но всё же лучше, чем её тюремная фуфайка, которую она наотрез отказалась надевать. Свою фляжку я отдал ей. Было забавно наблюдать, как неуклюже Дашка пытается надеть всё это на себя, но с моей помощью, у неё получилось. Никаких документов Димона я не нашёл. Они были мне нужны, чтобы узнать точную дату его рождения. Я обшманал всю его одежду и перетряс вещмешок, но тщетно. Я знал, какого он года выпуска, помнил, что день рождения у него когда-то весной, но какого числа, хоть убей, не припоминал. Такая простая вещь, казалось бы, а я не знал... Я запомнил, сколько ложек сахара друг кладёт в чай, какую музыку слушает, на какую порноактрису дрочит, потешался над тем, что он боится дождевых червей, но, блять, не знал, какого числа у него днюха. Можно было обратиться к берлессам, чтобы они выяснили данные сержанта Алексеева, но тогда бы пришлось объясняться, что у нас произошло. Кудряшову об этом инциденте знать не обязательно, так что придётся мне самому выдумать дату рождения для друга, чтобы подписать крест. Надеюсь, Димон не обидится на меня и войдёт в моё положение? Берлессы прикатили к полудню. Мы успели выкопать могилу для Алексеева и попрощаться с ним. Помянуть не вышло. Водка осталась со вчерашнего дня, и я приказал напечь блинов, но тут случился Кудряшов.