– От кого слышал? – Здесь граница, люди живут как на той стороне, так и на этой. Общаемся, – произнес пасечник и пожалел. Так недолго и в предатели попасть. Если царевна не подтвердит, что он не по своей воле пошел к врагу с травами и треклятым медом, обязательно в злом умысле против родины заподозрят. – Веди! Впервые пасечник видел, как ведьма одним движением руки меняет личину. Только что перед ним стояла красивая женщина в дорогих одеждах, и вот теперь согбенная старуха с тусклым взглядом и трясущимся подбородком. Рысь, что пришла вместе с ней, обессиленно опустилась на мягкую подстилку и закрыла глаза. Будет ждать возвращения хозяйки и восполнять лихо потраченную магию. Пасечника на воротах узнали. Вызвали коменданта крепости, тот поверил, что пришла знахарка, которая и дала ту самую волшебную травку для излечения от яда. Старуха готова поделиться рецептом, мало ли, вдруг опять недруги отравят наследника или того хуже – короля? Лекарь провел их к принцу, чтобы тот поблагодарил ведьму, спасшую ему жизнь. Как только старуха зашла в комнату, дверь за ней с силой захлопнулась, что заставило наследника обернуться. Перед ним стояла грозная царица Таисия. Он узнал ее сразу, это она, неведомо как пробравшись в штабной шатер, ткнула ему в лоб острым ногтем, после чего сын врага потерял сознание и не приходил в себя долгое время. – Опять мстить пришла? – Где моя дочь? Он изобразил неподдельное удивление. – Владка? – Алексия – царская дочь. Или думаешь, тебя черная травка от смерти спасла? – Так вот почему я выжил… – демон сел, словно слепец рукой поискав стул – только сейчас сообразил, как сильно дочь ювелира походила лицом на царицу. – Ее нет. Она сбежала. – Не ври, она не появилась в Великолесье. – Мои люди проводили Владку до входа в пещеры. Оттуда до пасеки рукой подать. – Врешь! Чтобы такой как ты и отпустил да еще провожатых дал? – Я полюбил ее… Зачем того, кого любишь, неволить? Царица видела, что вражеский сын, которого она почти убила, а дочь, повинуясь непонятным чувствам, оживила, не лжет. Демон сделался белее снега, как только понял, что минула неделя, а раз беглянка не появилась, значит… – Я пойду с вами, – наследник решительно поднялся, хотя ноги еще плохо держали. Пошатнулся, хватаясь за спинку стула. – Я сама найду дочь. Но если она погибла, тебе тоже не жить. Произнесла и вновь превратилась в древнюю старуху. Точно кожа молодой еще женщины сползла, явив древнюю сущность. *** Второй рукав пещеры вывел царицу и пасечника к болоту. Гудел шаманский бубен, водили хороводы вокруг дерева нарядные девушки, испрашивая счастья. Для себя, для родных. Царица еле шла. Не длинный путь утомил ее – материнское сердце без устали гнало вперед. Сломала находка, лежавшая всего в двух шагах от выхода: юбка, свернутая в узел, и сапожки в ней. Те самые, которые были даны царевне при отъезде в Белый замок. Эта страшная весточка заставила мать упасть на колени. Пасечник тащил Таисию на себе, но стоило выйти к людям, как царица распрямилась, отказалась от помощи, оттолкнув от себя мужскую руку. – Шаманка, подойди! Смолк бубен, желтоглазая дева дерзко вздернула подбородок. Она хозяйка болота, и не следует ей указывать. А серая женщина, хоть и в дорогих одеждах, наверняка пришла за милостью – испрашивать у дерева здоровья, так пусть сама с поклоном подойдет, чтобы ей слова правильные пропели. А шаманка еще посмотрит, стоит ли утруждаться. Пасечник, стоя за спиной царицы, делал знаки рукой, чтобы Сагара–Шу гонор поубавила, но та не поняла, скривилась в улыбке. – Чего хочешь, женщина? – Спросить хочу, – с тем же вызовом ответила царица. – Не выходил ли кто из подземного лаза неделю назад? Рассмеялась желтоглазая дева, вторили ей голоса нарядных девушек. – Ты про того демона, которого мы в болото загнали? Пришлось пасечнику руку под локоть подставить, чтобы царица не упала. – Разве то был демон? – Черные волосы, звезда на груди, – шаманка вытащила из кармана амулет, бросила пасечнику, чтобы сам убедился. На границе все знают, звезды – символ пентаграммы, способной открыть портал, носят только демоны. А демоны, выбравшие себе пару, вставляют в ее центр рубин. Цвет крови – он для них важен. Дрожащими пальцами царица взяла амулет, сдавила его в ладонях, поднесла ко лбу, прижала. Ахнула, когда увидела, как ее дочь в мужской одежде с черными короткими волосами смотрит на дерево, а потом тонет в болоте, а шаманка бьет и бьет в бубен, с жадностью в глазах глядя, как угасает жизнь врага. Затряслось все вокруг. Дерево дернулось, взмахнуло ветвями, словно руками, и разом стряхнуло с себя все листья. Те с жутким шелестом посыпались вниз, погрузив дев и шаманку по пояс во все еще зеленую, но неумолимо вянущую массу. Кора дерева–великана лопнула, точно стала вдруг ему мала, и пошла трещинами–морщинами, похожими на загрубелую кожу старухи. Отшатнулись от дерева нарядные девушки и с визгом принялись выбирать из волос почерневшие, дурно пахнущие цветы. Шаманка дико завыла, схватилась за бубен, но тот при первом же ударе в него порвался. Царица висела над землей. Ее коса расплелась, и рассыпавшиеся по плечам локоны, шевелясь точно змеи, потянулись вверх, к солнцу, на лик которого вдруг нашла тень. Мать в горе страшна, а страдающая ведьма еще страшнее. Ее глаза превратились в бельма, голос изменился до скрипучего, и хотелось бы ее не слышать, но сколько ни зажимали уши кричащие от страха и боли девы, слова оружейной дробью впечатывались в голову. – Проклинаю!!! *** Страшны легенды Дремучего леса, когда–то носящего имя Звонкий. Так страшны, что люди боялись их повторять, силились выкинуть из памяти. Покидали потемневший, недобрый лес по одиночке или даже целыми семьями, лишь бы не вздрагивать ночами, слыша пение потонувших в болоте юных дев, не кричать от ужаса, боясь встретить на лесной тропе желтоглазую шаманку – предвестницу смерти. Время стирает память. Блекнут страхи, от легенд остаются лишь обрывки и неясные слова, расшифровать которые трудно, а потому множится разное их толкование. Вот и от той легенды, в которой погибла юная царевна, а мать, похоронившая ее уже дважды, обезумела от горя и прокляла не только людей и демонов, повинных в ее гибели, но и сам Звонкий лес, осталась лишь одна непонятная фраза. «Сотрет грехи шестая дева». Глава 23. Как же несправедливо устроен мир! Помело подглядывала за демонами из–за занавески. – Вернулись. Когда те вошли в гостевой дом, прилипла к стеклу, оставляя на нем туманный след от дыхания. Тут же принялась чертить пальцем сердечки, пронзенные стрелами. – И кто из них в сердце запал? – Весения давно хотела начать разговор, но боялась, что тот обернется ссорой, поэтому сначала выкупала Помело, а потом и сама залезла в печь. Теперь обе в простых рубашках с распущенными волосами, что еще не высохли, ждали, когда закипит чайник. Чистому телу в самый раз получить порцию доброго чая, заваренного на цветах ромашки и дикой мяте. – Не могу решить. Все трое хороши. Правда, если мой жених не лорд Сэдвилл, то его сразу отмету – он самый старый и мало мне подходит, а вот Костя и Кай в самый раз. Весю смутило, как Помело назвала Константина. Понимала, что той по статусу прощаемо сокращение имени наследника Демонвигга, все–таки царевна находилась на одной ступени с сильными мира сего, однако все равно поморщилась. Что уж, пусть шестая, но дочь царя, а не какая–нибудь купеческая девица. – Только вот никак не могу определиться, кто из них мне больше подходит: у которого волосы светлые, или, наоборот, черные как смоль? – Помело вырисовывала рядом с очередным сердцем букву «К». – То, что Кай тот самый Бессмертный с лекарского факультета я догадалась, но скажи, милая, что значат твои слова «он знал, где искать Сэда»? Откуда сведения, что Кай тоже обретается в наших краях? Спина Александры застыла. На щеках, даже отсюда, от стола, можно было заметить яркий румянец. – Почему молчишь? – Боюсь, что убьешь. – С чего бы? – Ага, ты здоровенного демона одним движением руки вырубила на пару часов, меня так вообще по стенке размажешь. Веся вздохнула и закрыла глаза. Помело – мастер препирательств. Если пойти на поводу, до истины не докопаешься: просто забудешь, с чего началось. – Считаю до трех, потом превращаю в умертвие, а ему смерть не страшна. Вот тогда как миленькая выложишь все, что натворила без моего ведома, – Весения пристроила на ладони фигу. – Раз… – Ты дралась с Сэдом, после того, как он тебя придушил, – выпалила Помело. Ее плечи опустились, лоб прижался к стеклу. Веся в удивлении не нашла слов, и хотя Александра находилась к наставнице спиной, по паузе поняла, что лучше бы ей выложить все сразу. – С меня слово взяли, чтобы я молчала о нехорошем начале знакомства. Лорд Сэдвилл попутал тебя с Захарией. Ты была права, та несколько раз возвращалась в Дремучий под разными личинам, и у демонов к ней свои счеты. – Так поэтому лорд Сэдвилл повторно явился с цветами и с корзиной с фруктами? – Ага! Жест примирения. Замазать неприятное впечатление хотел. Ты ж так здорово его приложила…