Родительский день, прошедший как–то уж слишком бурно, завершился так же неспокойно. Только улеглись, как раздался громкий хлопок, и кто–то большой и тяжелый с криком пролетел мимо избушки. Сами хозяйки усадьбы толком ничего не поняли, хотя молниеносно свесились с печи, чтобы посмотреть в окно: темень, еле разбавленная светом поднявшейся луны, позволила лишь догадываться о размерах тела, выкинутого магией. Подтверждение того, что незваный гость – довольно крупная особь, пришло через секунду после того, как тот перелетел через забор. Удар о землю случился с такой силой, что избушка подпрыгнула, охранная сеть на мгновение осветилась сотнями огоньков, а напуганные сверчки, с упоением певшие до того, смолкли. Магия оформила падение спецэффектами, дабы нарушитель надолго запомнил свой проступок. Ругательства, донесшиеся из–за ограды, позволили сделать вывод, что возраст у ночного посетителя тоже далеко не юный. – Неужели Драгостил пожаловал? – проворчала, слезая с печи, Веся. На скорую руку накинула поверх рубашки пуховый платок – привет от купеческой бабушки, привезенный матерью, и сунула ноги в разношенные сапожки. – Так кабану и надо! Будет знать, как шляться по чужой территории, – мстительно сощурилась Помело. Полутени и свет, создаваемые зажженной лампой, сделали ее лицо хищным. – Пойду проверю, не убило ли? Тетка Варвара в магическую сеть всю душу вложила. – Сделано с любовью, – хмыкнула Александра. Стоя на холодном полу, она зябко перебирала ногами. В ее руках тускло отсвечивало лезвие топора – им Веся колола полешки для печи. – Мне с тобой идти? – Сиди в избе, воительница. Я справлюсь, – наставницаобернулась и невольно заулыбалась. Под тяжестью колуна Сашу перекособочило, что означало одно: топор мог пригодиться ей только в качестве устрашения. И вообще Весения сильно сомневалась, что Помело сумеет им замахнуться, слишком уж тонкие ручки для такого грозного оружия. Чтобы утешить растревоженную подругу, добавила: – Если калитку не открывать, чужой не войдет, а я распахивать ее не собираюсь. Через забор посмотрю. Если что, крикну. Весения краем глаза отметила, что ворон и лиса, несмотря на шум, вели себя спокойно – продолжали дремать на крыльце гостиного дома. Изволили поднять головы и лениво проводить ее взглядом, лишь когда она появилась на пороге. «Значит, пожаловал кто–то знакомый». В метре от забора обнаружился лежащий на земле Константин Прото. – О! Наследник? Зачем пожаловали? – Вы хотя бы предупреждение написали и колокольчик повесили. Так ведь и умереть можно, – произнес мужчина, с трудом поднимаясь. – Не успели, – Веся закуталась в платок по самые глаза. Под ним она широко улыбалась. Нет, вовсе не потому, что вспомнила, как просвистел мимо окон демон, а потому, что была счастлива его видеть. «Проклятый приворот!» – Поговорить нужно, – небрежно отряхнул пятую точку Константин. – Проходите к калитке, я открою. – Нет уж, теперь только на нейтральной территории. – Куда пойдем? – сердце Веси радостно стучало. – К озеру. Весения обернулась на избушку, где в дверях замерла с топором Саша, махнула той рукой. – Свой, – и подняла лампу вверх, чтобы осветить недовольное лицо Демонвиггского принца. – Здрасте, Вашество, – произнесла Помело и вместо реверанса кокетливо покачала топором. «Еще бы ножкой пошаркала». – Ложись спать, я скоро буду, – Весения открыла калитку и вышла, порадовавшись, что напялила сапожки. Пусть и неказистые, но лучше в них, чем босиком по ночному лесу. Константин протянул руку, но Веся не приняла. Помотала головой. Ни к чему. Знала, стоит дотронуться до демона, как приворот сноровисто примется подталкивать к безрассудствам. Вода в озере серебрилась. Там, где луна открыто смотрелась в лесное зеркало, его поверхность казалась застывшей. Ни волн, ни ветерка. Весе даже чудилось, что перед ней не водоем, окруженный кольцом песчаной насыпи, а взятый в оправу драгоценный камень. Да и воздух здесь был каким–то особенным. Хвойный дух успокаивал, требовал закрыть глаза, отринуть все тревожные думы. – Вы были здесь раньше? Не днем, ночью… – Был, – демон ответил коротко, а Веся уточнять не решилась. Боялась услышать, что он приходил к Захарии и с ней прогуливался по бережку, а может даже купались в прогретой за день воде. Вместе. Голышом. Ведь зачем–то она расстегивала блузку на три пуговички и ждала синеглазого, что пробирался к ней из подпола? Пасечнику наговаривать на прежнюю хозяйку усадьбы прока нет. Значит, все так и было. «Спокойно, Веся, спокойно. Ни к чему распалять воображение». Константин подвел ее к валуну, покоящемуся у самой кромки воды. Бросив куртку, предложил сесть Весе, потом сам уселся рядом, невзначай прижавшись теплым боком. Рыжая ведьма не отодвинулась, хотя приличной девушке следовало бы. «Пусть демон думает, что хочет». В конце концов, у нее есть веская причина замереть от удовольствия – магическое притяжение, подстроенное им самим же. А бедное сердце сжималось от тоски. Весения знала, зачем пришел демон. Хотя не трясла Помело за грудки, чтобы выяснить в подробностях, о чем говорили Константин с Василисой, не могла не догадываться, что явился он исполнить обещанное – снять с Веси любовный приворот. Ведьма затаенно выдохнула. Она боялась самой себе признаться, что находится на грани отчаяния. Ее тревожило, что случится после того, как приворот исчезнет. Останется ли ощущение полета, говорящее о том, что чувства на самом деле жили? Не сменится ли влечение полным равнодушием к демону? Хотелось сказать, давай оставим все как есть: пусть и навязанная, но в сердце колотится любовь. Но… но страшило то, что к Весе любви наследник мог не испытывать. Память тут же услужливо подсунула слова Константина, признавшегося, что ему нужен никто иной, как шестая царевна. А если бы шестой была не она, Веся, а русалка Перель? Это сравнение сразу все меняет, не правда ли? Да что говорить, даже целовал Весению он для дела, и сам, скорее всего, ради этого дела терпел. Устала. Забыться бы сном до утра, но нет… «Начинал бы скорее». – День выдался трудный, – каждый думал о своем, но произнесли в один голос. Посмотрели друг на друга: он с улыбкой, она смущаясь. – Да, – он потрогал рассеченную бровь, на которой и сейчас была заметна запекшаяся кровь. Дрался? С кем и почему? Хотя понятно с кем: Кай и лорд Сэдвилл, явившись по вызову, тоже выглядели не лучшим образом. Интересно, что не поделили? Хотя до этого ли сейчас… – Ну, не будем тянуть? – Весения подняла глаза, всматриваясь в спокойное лицо демона. Слишком спокойное для того, кто может испытывать к ней чувства. Зачем тогда откладывать казнь? – Что я должна сделать? – Встать, – протянул руку, помогая подняться. И даже не переспросил, о чем она говорит. Значит, угадала. Весения остро почувствовала холод и одиночество. Ей до слез было неуютно. Константин вернул тепло, положив ладони на ее талию. Притянул к себе. – Потерпи, это недолго. С чего начали, тем и закончим. Она кивнула и закрыла глаза. Демон поднял ее лицо, легко коснувшись пальцами подбородка. Поцелуй был горьким. Весения чувствовала, как обрываются магические нити, связывающие ее и наследника Демонвигга. Трынь! Исчезли любовное томление и боль. Трынь! Ушло желание, чтобы поцелуй никогда не кончался. Трынь! Вдруг поняла, как оглушительно громко поют лягушки, хотя до этого слышала только стук сердца демона. Трынь! Дернулась, чтобы прервать поцелуй и выпутаться из рук мужчины. Чужого ей мужчины. Сделалось стыдно, что прижималась к нему всем телом и притягивала руками голову. Он отпустил. Вернулся к валуну, сел на куртку, оставив Весе место. Разговор не окончен. Он только начинается. И уже на трезвую голову. Поэтому Весения подчинилась, села рядом, теперь не допуская мысли, чтобы прижаться боком и почувствовать тепло мужского тела. Наследник вдохнул полной грудью, повел плечами, точно скидывал тяжелый груз. На Весению больше не смотрел, говорил, обращаясь скорее не к ней, а к луне – невольному свидетелю того, как легко уходит магия любви. – Начнем заново? – Начнем. Я хочу знать о проклятии все. – Я тоже хотел бы знать, но живых свидетелей нет, а сведений о событиях, предвосхитивших его, слишком мало. – Расскажи, что знаешь. Весения перешла на «ты». Теперь она не влюбленная дурочка, а деловой партнер, которому предстоит тяжелая работа. Замешаны два государства. – Начало трагедии положила война. Царь Крутояр велел уничтожить наш крупнейший портал, а демоны в ответ разбили Белый замок. Горькие потери с двух сторон и страшное желание мстить. Первым жертвой мести сделался наследник Демонвигга – ваша царица замешала яд на своей крови, и спасти его уже ничто не могло. Яд был настолько силен, что даже дух–хранитель не справился. Черный ягуар погиб, до последнего пытаясь помочь хозяину. – Я уже слышала эту историю от Александры, – Весения тоже смотрела на луну. Так было проще. – Царица мстила, так как думала, что ее дочь погибла в Белом замке, а она оказалась жива. – Царевну нашел в лесу близкий друг наследника. Лорд Сэдвилл. – Наш Сэд?! Константин повернул голову на «наш», заставив Весению покраснеть. И как вырвалось? – Нет, не «наш Сэд». Пра–пра–прадед Сэдерика. Того звали Уильям. С тех пор Сэдвиллы неотступно находятся рядом с наследниками, – Константин хмыкнул, и Веся явственно расслышала в этой усмешке грусть. «Что не так с Сэдвиллами?» – Я знаю, что царица Таисия получила сообщение из Дремучего леса, – Веся вернулась к истории о царевне, чтобы на время забыть об уводящих в сторону размышлениях. – Его написал пасечник. Он утверждал, что видел Алексию в Черном замке. Война, а дочь царя на вражеской территории. Понятно же, что бедная девочка находилась у вас не по доброй воле. Веся взглянула на демона с таким осуждением, что Константин едва не поверил, что он сам, а не его далекий предок, держал в замке узницу. – И почему тогда она помогла наследнику выжить? – бровь Константина красиво изогнулась и заставила Весю уставиться на нее. – Он враг, и у царевны был способ отомстить. Тем более, что для этого не требовалось никаких усилий. Просто сиди и жди, когда яд сожрет принца. Так вот, милая, открою тебе страшную тайну, все было совершенно иначе. Слово «милая», содержащее лавину сарказма, ударило по Весении, иначе бы она не взвилась. – Иначе? Что значит, иначе? Она сама не хотела уходить? Наверное, цеплялась за вашего принца и мечтала выйти за него замуж?