– Хочешь, покажу фокус? – наглый демон бесцеремонно залез ей под ворот рубашки и вытащил на свет звезду. Прикосновение холодных пальцев к разгоряченной бегом коже заставило покрыться мурашками. – И в чем фокус? – его лицо находилось слишком близко, чтобы четко рассмотреть красивые черты, но блеск синих глаз упустить было невозможно. Предчувствие (все–таки отличница и победитель конкурса) заставило Весению напрячься. И не зря. Последовал поцелуй. Такой же жаркий, как и на новогоднем маскараде. – Ну! – Веся дернулась всем телом, разрывая объятия. Свела брови к переносице. – В чем фокус? Опять взялся за свои шуточки с приворотом? – Нет, – он, улыбаясь, качал головой. – Смотри. Ее звезда, точно маятник болтающаяся на цепочке, опять изменилась. Красное пламя уже не только лизало ободок, но и пустило струйки к центру камня. – И о чем это говорит? – Что ты ко мне неравнодушна. Не думая, Веся ляпнула первое, что пришло в голову: – Это последствия приворота. – Нет. Если бы на рубин действовал приворот, свечение камня началось бы гораздо раньше. – Откуда ты знаешь, что он не светился в сундуке? Я надела звезду только сегодня утром. – Если бы ты не видела горящую звезду раньше, так сильно не удивилась бы. В сундуке она сохраняла черный цвет камня, не так ли? Ну, признайся, не трусь, я тебе нравлюсь… Весения сжала зубы. Неожиданно для демона полезла к нему за ворот и дернула за нужную цепь. Отделив искомый амулет от прочих, по пути удивившись их обилию, потрясла перед лицом наследника принадлежащей ему звездой. – Ну, признавайся, что это значит? – она ткнула пальцем в рубин, который просто таки бессовестно сиял. Демон осклабился в широкой улыбке. – Ты мне нравишься. Очень. Весения опешила. Перевела взгляд с наглых глаз наследника на кольцо правды. – Надо же. Не соврал. Но Прото любви не знают, сам говорил. – Уже знают. Спасибо одной рыжей девчонке. Я же говорил, что она та самая. А теперь, милая, твоя очередь, – демон мягко отобрал свою звезду, но не отпустил руку Весении. – Скажи, что я тебе не нравлюсь. – А вдруг у тебя на груди висит амулет для соблазнения глупых девушек? Разве ты не упоминал, что Драгостил пользуется подобным? И, кстати, давно хотела спросить, уж не твое ли кольцо носит Захария, и не ты ли, синеглазый, пробирался к ней в избушку через подпол? – Подпол? В избушке есть подпол? – Карта в сарае, если ей верить, указывает, что к ней ведут целых два лаза. Один в сторону Лысой горы, другой как раз к вам, в Черный замок. – Веся, тебе не сбить меня с толку. Давай сначала выясним правду о тебе, – голос демона был до того вкрадчив, так сильно дергал за струны души, что Веся забыла о выдвигаемых обвинениях, сосредоточившись лишь на том, как бы половчее уйти от ответа. Но как обмануть собственное кольцо? – Ну так как? Я нравлюсь тебе или нет? – Нас важное дело ждет, а мы занимаемся всякими глупостями. – Не думаю, что выяснение отношений есть глупость. – Я устала. Меня не держат ноги. Демон, и секунды не размышляя, подхватил Весению на руки. Сделав пару шагов, опустил на мягкую траву и, чтобы не убежала и не дергалась, придавил своим телом сверху. – Так тебе удобно? Ноги не болят? Веся очумело помотала головой. – Говори. Нравлюсь или нет? – перехватив ее руку, заставил смотреть на собственное кольцо. – Нет! Не нравишься! Предательский камень покрылось мутной пеленой. – Врешь… – а сам улыбался так, словно услышал что–то невероятно важное. И приятное. – Теперь отпустишь? – Весения дернулась. – Мы должны скрепить наши договоренности поцелуем. – Какие еще договоренности? – Любить друг друга до самой смерти. – А кто здесь говорил о любви? – Я. Неужели не понимаешь, почему так ярко горит моя звезда? – Но моя горит так себе. – У тебя не было времени узнать меня лучше. Я предоставлю тебе такую возможность, – демон смотрел на ее губы, и у Веси росло желание запустить пальцы в его густые волосы. – Неужели ты не хочешь узнать, каково это, – прошептал он, – целоваться без приворота? – Почему бы и нет? Узнавать так узнавать, – вздохнула Веся и потянулась за поцелуем, все же наметив чуть позже порасспросить о Захарии. Приворот ушел, влюбленность накатывала сладкими волнами, а проклятая ревность упорно продолжала делать свое черное дело. Однако поцелуй успокоил и сердце, и душу. Правда, тело просило еще, но разум приказал погодить. Не все сразу. Глава 31. Невероятная история дядьки Архипа Только прибыв на пасеку, Весения вспомнила, что обещала Помелу захватить ее с собой. Чтобы хоть как–то сгладить вину, пришлось нырнуть в уютную кухоньку Малафеи и попросить завернуть для вечно голодной Саши кусок пирога, которым пасечница как раз собиралась потчевать дорогих гостей. – Признавайся, твой? – Малафея кивнула на окошко, за которым Архип хвастался перед демоном пчелиным хозяйством. Увидев, как покраснела Весения, протянула: – Ох, и попала ты, девка. Нет, я ничего против демонов не имею, война дело прошлое, и красивы они, хоть и засранцы, но как бы тебе не пришлось потом плакать. Не своего поля ягоду рвешь… – Он первый начал, – Веся закусила губу. – Было уже чего или нет? Ведьма растерялась. Если наследник лежал на ней и целовал так, словно дорвался до сладкого, это «чего» или еще нет? Рассудив, что хозяйка пасеки вкладывает иной смысл, слишком уж внимательно осматривая ее, Весину, фигуру, помотала головой. – Нет, не было. – А то я в Неудобе знаю кое–кого, – пасечница глянула со значением, – кто воспитывает дитя с такими же синими глазами. У Веси все оборвалось. «Так может в этом причина того, что Захария далеко уходить не хочет?» И сразу на место встали тайный приход любовника через лаз, расстегнутые пуговки и появившееся на пальце дорогое кольцо, которое Веся посчитала приворотным. «Ох, не зря же Константин знал о кольце! Он и подарил его ведьме!» За столом Веся сидела ни живая, ни мертвая. Пирог хоть и дразнил запахом, в рот не лез. Наследник вел себя по–простому, разговаривал на любые темы, показывая знания и в лесоводстве, и землепашестве, и в ценах на основные продукты. Поглядывал на Весению с недоумением, а та ничего не могла с собой поделать, собирала потихоньку слезы в полотенчико, сунутое заботливой Малафеей. – Жена, а не пора ли за Петюнькой сходить? – взглянув на солнце, перевалившее зенит, спросил пасечник. – Ой, пора! Он у нас порыбачить отпросился, – пояснила гостям. – Пойду помогу малому, вдруг и в это раз полное ведро! – лицо матери светилось гордостью. – Не боитесь одного отпускать? – спросила Весения, но поймав на себе пристальный взгляд наследника, быстро отвернулась, делая вид, что заинтересовалась рисунком на самоваре. – Да нет. Тут речка – одно название, мне по колено, а пацану развлечение. На весь лес, считай, один детеныш. А рыбешка размером с мою ладонь, а то и меньше. Половину приходится назад выпускать, – Малафея дернула завязки фартука, бросила его на спинку скамьи. Ухватив со стола кусок пирога, завернула в чистое полотенчико. – Компот не забудь! Поди проголодался, – подсказал пасечник, и Малафея метнулась к кухонному окну. Перевесившись через подоконник, дотянулась до бутылки, заткнутой скрученной в несколько раз тряпицей. – Вы не уходите, я скоро. – Не торопись. Да. Мы пока с гостями поговорим. Видно же, по делу пришли. И опять у Весении в мыслях мелькнуло, что Архип далеко непрост. Все видит, все понимает. Как только его супруга скрылась за деревьями, пасечник повернулся к демону. Весения не поверила себе, ущипнула до боли руку – Архип из невзрачного мужичка вдруг начал превращаться в иного: крепкого, крупного, мосластого. Одежда, бывшая до того просторной, опасно затрещала. Волосы, только что едва прикрывавшие лысину, приобретали невиданную густоту, где каждая прядка прореживалась тонким стебельком или веточкой. Заколосилась чуть ли не до пояса борода, а кожа приобрела зеленоватый оттенок. Веся не удержалась, заглянула пасечнику за спину и, не увидев тени, какая полагается всякому человеку, ахнула: – Леший! Сейчас на Константина смотрело существо с хищными, но мудрыми глазами.