Глава 36. Беды идут чередой Наследник показал глазами, что Каю следует удалиться. Тот незамедлительно подчинился, качнув на прощание головой. Топот его башмаков за закрытой дверью не оставил сомнений – принц побежал: время для него тоже было дорого. Его же спешка подтолкнула Весю к действию. – Ну? – произнесла она, от нетерпения топнув. – Чего ждем? Почему не бежим? Константин молча шагнул к ней, укутал плечи потерянным платком – подарком купеческой бабушки. От этого жеста у Веси выступили на глазах слезы. Она потерлась щекой о теплую ткань, напомнившую о доме, о родных людях. – Лисий хвост не верну. Оставлю себе, ладно? Она кивнула, не в силах произнести ни слова. Как давно был тот беззаботный маскарад! Словно в другой жизни. Демон притянул Весению к себе. Она напряглась, ожидая перехода через портал. Понятно же, попали сюда не на метле, а значит, за ней нужно вернуться в усадьбу. Прото не откроет портал в болото. Слишком опасное место. Наследник потянул Весю за подбородок, заставив поднять голову и посмотреть в глаза. – У нас все получится, – произнес уверенно. – Но перед тем хочу сказать тебе… – тут он замялся. – Давно надо было, а я все обходился намеками. Весения выдохнула. – Я люблю тебя, моя рыжая ведьма. И никогда не оставлю. Ни в печали, ни в горе. И поцеловал. Так нежно, так трепетно, что у Веси подкатился ком к горлу. В груди пекло. Нестерпимо. Невольно она схватилась за больное место и почувствовала под пальцами звезду. Суетливо расстегнула рубашку и извлекла амулет на свет. Он горел ровно, не оставляя и тени сомнения, что творится в душе хозяйки. – Мы зажгли рубин, – прошептала она. – Любовь зажгла, – мягкие губы наследника собирали слезы с ее ресниц. А Веся не понимала, как такое могло случиться. Во время снятия приворота она ощущала лишь боль утраты и пустоту, ничего более. Почему вдруг пустота заполнилась? Может, приворот помешал естественным чувствам? Не зря же Весения так остро реагировала на имя наследника, когда Помело рассуждала, не он ли ее жених? Не зря же ревновала к нему Захарию? Веся, прислушавшись к себе, вдруг поняла: любовь навязанная и настоящая несравнимы. Первая виделась мороком со вкусом леденца, от которого во рту одна сладость, вторая же обладала целой палитрой чувств. Тут и радость, граничащая со всеобъемлющим счастьем, от которого хочется взлететь, и тревога – а не обернется ли все обманом, и даже боль, стоило лишь подумать, что жизнь наследника способна оборваться. От проклятия ли, от чужой злобы ли, от неосторожного шага ли. *** Занятая думами, Весения очнулась лишь у знакомой калитки. Не удержавшись, не пошла, а побежала к избе. Там уже прибрались. Малафея как раз укладывала тряпку на пороге. Увидев Весю, кинулась к ней, прижала к своей большой груди, зашептала–заворковала на ухо слова сочувствия. – Ох, горюшко! – подхватила сползающий с Весиных плеч платок, когда та высвободилась из объятий. Зареванный Петюнька ворочал у колодца чугунки, по хозяйски оттирая их от сажи и копоти. Всем известно, работой вытесняется боль. Весения поискала глазами метлу, а найдя ее валяющейся у стены, взяла в руки. Дернув за сучок, раскрыла сиденье. Только занесла ногу, чтобы оседлать, как транспортное средство было перехвачено. – Пустите! Мне на болото надо! – Поговорить прежде нужно, – произнес дядька Архип, не поддаваясь Весе, что дергала метлу на себя. – Болото не то место, где можно остаться в живых. Да. Александре, может, еще повезло, потому как она шестая дева, а у тебя такого везения нет. – Я шестая дева, я, а не Помело! Она моя младшая сестра, а значит, седьмая. Малафея за спиной вскрикнула, запричитала, и Весе пришлось на нее обернуться. – Саша жива, я чувствую, – уверила она пасечницу. – Пустите, дядька Архип, мне надо спешить. – Болото большое, можешь плутать целый день, но так и не найти Сашу. – А если через подземный ход? Он сразу к дереву выведет. – А если засада? Сколько времени прошло, а волк и барс так и не вернулись. За забором с хлопком открылся портал, и из него вывалился окровавленный лорд Сэдвилл. Веся только сейчас заметила, что калитка все время оставалась распахнутой, заботливо подпертая куском кирпича. Хозяек нет, открыть некому, вот и придумал кто–то сметливый так придержать ее. Видимо, еще тогда, когда Весения в обморок от вида крови свалилась. Константин кинулся к другу, помог подняться, доволок до избы, усадил на скамейку, которую пасечник с супругой выволокли из избушки. – Что случилось? Веся вспомнила, что Сэда посылали в Неудобу. Он не смог ответить, пока не выпил кружку ледяной воды, поднесенной Петюнькой. Взяв из рук Малафеи мокрое полотенце, обтер им лицо. – Худо. Медведь Бурмила погиб, он сам в плачевном состоянии. Это не моя кровь, его. Веся пошатнулась, но удержалась на ногах благодаря Константину – наследник встал за ее спиной и положил ладони на плечи. – Если Саша открыла калитку, то только кому–то из знакомых, – язык не слушался, сделался большим и шершавым, оттого речь самой Весе казалась невнятной. – Бурмил с медведем как раз были такими знакомыми. Помело водила с ними дружбу и, не задумываясь, впустила бы в усадьбу. Неужели медведи напали на нее, и девочке пришлось отбиваться? Это кровь медведей в избе? – Не только, – Сэд, забыв о полотенце, вытер лоб рукавом. Мокрые волосы прилипли к лицу, взгляд злых фиолетовых глаз заставлял ежиться. – Как я понял, сегодня утром к медведям пришел Драгостил, попросил сходить вместе с ним в усадьбу. Жаловался, что барышни на него сердиты и разговаривать не хотят, а он желает объясниться и заключить мировую. Нельзя соседям во вражде находиться. Лес и без того темен, чтобы еще обиду друг на друга взращивать. – Секундантом, стало быть, позвал? – вклинился дядька Архип. – Тушу козла за посредничество посулил, – лорд совсем не по благородному сплюнул. – А когда пришли, Александра забор красила. Тут Бурмил и понял, что кабаны вовсе не за миром явились. Драгостил девчонку схватил, ее же пятерней открыл калитку и втащил в избу. Следом за ним в дом вошла Захария. Бурмил клянется, что с самого начала ведьмы близко не было. – Они били Сашу? – Веся едва сдерживала рыдания. – Нет. Они не ожидали, что девчонка схватится за топор. Бурмил удивился, откуда только силы взяла, чтобы размахивать им. – Это она кого–то из духов убила? – Нет. Оказывается, Захария давно над духами власть имеет. Она и лису с вороном, как только те залетели в избу, чтобы защитить Александру, усмирила. Как миленькие сами в клеть забрались – ее, видать, с собой Захария притащила. Вот тут Саша и взбеленилась, начала топором махать, ударила кабана, который кинулся оттеснить ее от ведьмы. – Зарубила?! – ахнула Малафея. – Нет, обухом по голове. Тут медведь взъярился. Пока кабан башкой тряс, в себя приходил, Бурый встал на задние лапы и попер на царевну. Бурмил говорит, кричал на него, пытался остановить. Вот тут и почувствовал в полной мере, что власти над своим духом–хранителем не имеет. Тот делал все, что приказывала Захария. Выхватил тогда Бурмил у царевны топор и саданул по черепу медведя что есть сил. И убил на месте. Сам не ожидал. – Выходит, переподчиненный дух–хранитель уязвим? – дядька Архип оглядел присутствующих. – Связь с хозяином теряет, оттого ломается легко, точно высохшее дерево. Образное сравнение пасечника заставило Весю задуматься. Если лиса и ворон так быстро подчинились власти Захарии, то помощи от них ждать не следует. Наоборот, могут напасть. – А дальше? – Петюнька вытирал подолом рубашки слезы. – Что они сделали с Сашей? – Бурмил плохо помнит. Он стоял на коленях перед тушей медведя и не мог поверить, что убил его. Почувствовал, что изба развернулась, Драгостил вскрыл полы и все трое, не забыв кабана и клетку с мелкими духами, спустились в подпол. Захария бросила на прощание Бурмилу, что он дурак. Не встрял бы, медведь жив бы остался. Она всего лишь попугать шестую царевну хотела. – Так и сказала «шестая царевна»? – Веся повернулась к Константину. Тот хмурился. Веся видела, попадись ему сейчас Захария, ей не выжить. – Я тоже переспросил. Говорит, именно так. Мол, нашли они истинную шестую, хотя до того Захария всем твердила, что она шестая дева и есть. И даже звезду показывала в доказательство. – Какую звезду? – напрягся Константин. – Обыкновенно какую, демоническую. Из шести лучей. Так пояснил Бурмил, – Сэд со значением посмотрел на Константина. – Род Вистеров. У них звезды шестиконечные, – качнул головой наследник. – Я тоже видела эту звезду, – выступила вдруг Малафея. – Помнишь, Веся, я рассказывала, что в Неудобе мальчик синеглазый родился? Так вот когда Береника титьку доставала, звезда наружу и вывалилась. Мне тайно поведали, что амулет тот достался ей по большой любви. – Береника? – нахмурил лоб лорд Сэдвилл. – Ни одной Береники в Неудобе нет. Уж я–то знаю, каждый дом там облазил. – Как нет?! – Малафея аж всплеснула руками. – Третий слева от дома княжича. Их сарай еще в позапрошлом году наводнение подмыло! Сэд со смущением посмотрел на пасечника. Его взгляд так и спрашивал, все ли с вашей супругой в порядке? А дядька Архип растерялся, застыл каменюкой. В его глазах плескался ужас. – В Неудобе уже лет двести как нет наводнения, – упорствовал Сэдерик, не замечая, что ему подают знаки, чтобы замолчал. – Как Пихоть изменила русло, так и перестало деревню топить... – Люди добрые! Как же это?! Да я готова хоть сейчас туда отправиться, чтобы пальцем дом Береники показать! – Так, никто никуда не идет. Мы вам, уважаемая Малафея, верим, – Константин, отодвинув Весю, сделал шаг вперед, оказавшись таким образом между разволновавшейся пасечницей и непонятливым демоном. – У нас есть дела поважнее. Пропала царевна Александра. Прежде всего мы должны думать о ней. – Мам, а все–таки куда делась Саша? – подергал пасечницу за рукав сын. – Она жива? Ее Захария не убила? – Веся, оставь метлу, – Константин направился в избушку. – В подземелье она не поможет. Все вместе пойдем. Ты, Сэд, я. Если Кай появится, пусть догоняет. Вас, дядька Архип и Малафея, прошу остаться в усадьбе. Вдруг сюда кто–то заявится с новостями. – Я тогда знать дам, – пасечник сложил руки на плечах сына, рвущегося уйти вместе с демонами. – А мы пока усадьбу в порядок приведем, правда, сынок? Мама борща наварит. Все ж голодные вернутся. Да. Для Саши пирог испечем. Но вы для начала избу разверните. Вишь, она опять на место села. Малафея засуетилась, ринулась в избушку, вынесла оттуда Весину куртку и кинула ей. – На, надень. А то забудешь. Под землей всегда холодно. *** – Ты обещал, что Захария нас больше не потревожит, – губы Веси дрожали.