– Ой, у них что–то было? – встрепенулась Помело. – Было, – нехотя созналась Весения. – Захария тоже шестая дева. Она дочь правителя Серых Пустошей. И у нее есть звезда, правда, шестиконечная. – О, так может поэтому она погнала меня к дереву? У самой не получилось, решила чужими руками жар загрести? – Думаешь, она тоже пробовала? – Ну ходила же она с этим Версом к дереву. – Угу, – снова влезла в разговор сова. – Ходила. Была здесь. Точно приходила, – откликнулись вдруг мавки. Заговорили наперебой, а Веся даже забыла, что они рядом. Притихли, прислушиваясь к чужой беседе. – Подгадала, когда сова улетит, и бегом к дереву. Ага. Чуть ли не целовала его. Кругами хороводилась, просила–умоляла, а ничего не вышло. – Вы слышали, о чем она просила? Власти, богатства, могущества? Или любви? – Нет, – одна из мавок выплыла вперед. – Она просила бессмертия… Дерево его может дать, мы знаем. Наша шаманка сделалась бессмертной. Царица захотела, и дерево исполнило. «Так вот в чем дело! Бессмертие ее главная цель!» – Веся была ошеломлена. – И леший тоже бессмертный, – напомнила другая утопленница. – А вместе с ним его жена и сынок. – Только тот вырасти никак не может. – О ком это они? – дернула Весю за рукав Помело. – Потом, – прошипела Весения и вновь обратилась к мавкам: – У Захарии что–нибудь получилось? – Нет. Не знает она заветных слов. Нет, – утопленницы были единодушны. – Поэтому и привела сюда царевну. Но Саша тоже не знает. Шестая нужна. Она поможет снять проклятие. Помело досадливо цыкнула. – Разболтались. Весь, я не все им выложила, а так, что к слову пришлось… – А вы знаете заветные слова? – Весения отмахнулась от Александры. Не упустить бы нить. – Знали бы, не сидели в болоте. Разве нам здесь сказочно? Домой хотим. – Но вы же мертвые, – Помело даже не подумала, что может оскорбить утопленниц. – Вам отсюда только на кладбище. – Хотя бы туда. Лишь бы обрести покой. Все замолчали. Мавки, которым совсем не требовалось дышать, разом печально вздохнули. Где взять эти правильные слова? Помело не могла сидеть спокойно. – Весь, а давай тоже походим вокруг дерева. Мало ли, вдруг поможет? Зачем такой шанс упускать? Веся снизу посмотрела на дерево, чьи белые ветви устремлялись в серое небо – Что загадаем? – произнесла она, вкладывая ладонь в протянутую руку младшей сестры. – А что у тебя на душе, то и говори. – Я мечтаю, чтобы проклятье развеялось и все сделались свободными. – Свободными, – хором повторили мавки. Они по одной выбирались на берег и вставали в хоровод. Когда последняя из них замкнула круг и взяла Весению за руку, девы живые и мертвые двинулись вокруг дерева. – Пусть найдет покой Великолесье, а его цари живут долго и правят справедливо. – Справедливо, – слаженно пропели мавки. – Пусть дети рода Прото не знают горя, а рядом с ними растут прекрасные духи–хранители. Мавки аккуратно повторили пожелание рыжей ведьмы. – Пусть пасечник увидит, как взрослеет его сын. – А что не так с Петюнькой? – прошептала Помело, сжав Весе пальцы. – Петюнькой, – повторили девы. – Потом! – шикнула Веся. – Пусть желтоокая Сагара–Шу станет прежней девой, что стучала в бубен и пела о счастье и любви. – О счастье и любви. – Пусть все мавки обретут покой, о котором мечтают. – Мечтают… – Кто меня спрашивал? Хоровод остановился, и все посмотрели на вышедшую из воды утопленницу. В отличие от мавок у нее были короткие волосы, а вместо сарафана мужская одежда. В руках девушка держала пятиконечную звезду. Веся невольно отметила, что рубин в ее центре вновь сделался черным. – Я позвала, – Весения расцепила руки и вышла из хоровода, с сожалением посмотрев на молчащее дерево. Напрасные усилия огорчили – исполин не услышал мольбы. Появилось сомнение, та ли она дева, о которой говорилось в проклятии. Но нужно продолжать держать лицо, раз уж ее назначили «той самой». – Я последняя ведьма из рода Яг и шестая дочь царя. – Шестая дева, шестая дева… – послышалось со всех сторон. Две царевны стояли друг против друга. Удивительно похожие, обе бледные в свете поднявшейся луны, только у одной волосы серебрились – за прошедшие годы болотная вода смыла с них сажу, а у другой отливали рыжим золотом. – Чего ты хочешь, Яга? – голос Алексии был тих и нежен. – Того же, чего и ты. Чтобы все, наконец, закончилось. Алексия подняла на Весю глаза. Покачала головой. – Как закончить, если обещания не выполнены и уже никогда не сбудутся? Ни на этом свете, ни на том… Он говорил найдет, если я не расстанусь со звездой. А у меня ее отняли… – лунный свет отразился в слезинках, что капали из прекрасных глаз. Алексия не превратилась в мавку, но, видимо, и не должна была – проклятие матери коснулось только тех дев, кто не помог, обрек ее дочь на смерть. – Где найти мою звезду? – Она у тебя в руках, – Веся кивнула на болтающийся на цепочке артефакт. – Теперь звезда снова твоя. Тебе помочь надеть? Алексия коротко кивнула. Веся не смогла удержать слез – перед ней стояла совсем молоденькая девушка. Робкая, несчастная. Рыжая ведьма взяла из холодных рук утопленницы амулет и застегнула на ее шее. Короткие, криво обрезанные волосы не мешали. Алексия прижала пальцами звезду к груди, а когда отняла ладонь, то всем пришлось зажмуриться. Рубин полыхал так ярко, что даже луна утратила свой голубоватый свет, сменив его на красный. Из болота поднимался туман и розовой ватой наползал на берег. Мертвая царевна сделала шаг в сторону дерева, подняла глаза к небу. – А когда–то ты было живым. Как и я, – Алексия потрогала пальцами грубую кору. Смахнула слезы, рассеянно огляделась и пошла вперед, интуитивно находя дорогу, которой однажды вышла к болоту. Веся, дернув за руку застывшую Александру, потянула ее за царевной. Когда Алексия вошла в прячущуюся в кустах пещеру, Весения оглянулась на шум крыльев – за ними летела сова. А из тумана робко выбирались мавки. Их тела, облепленные мокрыми сарафанами, мягко светились. Они, точно завороженные, следили за горящей звездой. – Весь, а мы долго будем тащиться за ней? Я устала и есть хочу, – Помело явно трусила, а потому искала любую причину, лишь бы не следовать за мертвой девой. – А вдруг она в царство мертвых ведет? Нам туда не надо. – Мы и так в царстве мертвых. Я, оказывается, через трубу избушки влетела в потусторонний мир. – Я умерла?! – громкий шепот Помела размножился эхом. Сзади кто–то из мавок всхлипнул. – Нет, я тебя нашла только потому, что твое сердце светилось живым огнем. – А у остальных – мертвым? – У них сердце совсем не светится, мавки с высоты выглядят как привидения. Помнишь козла, которого ты съела с Бурмилом? Его призрак до сих пор пасется за сараем. – Половина?! – Нет, целый. – А–а–а. А почему же мы с тобой встретились? Я же попала на болото иначе, не через трубу. Я живая. Да и ты вроде. – Я думаю, это колдовство шаманки. Она же дева–смерть. Это ее владения. Она сама мне тебя показала. – Ты ее видела?! – Помело опять пустила крик эхом стукаться о стены.